Потерянные люди

– Отлично, Винс, если ты не против, я предпочитаю просто Виктор, – он переложил револьвер в левую руку и протянул ему правую ладонью вверх.

– Хорошо, Виктор.

Винсенто пожал его руку.

Они недолго смотрели друг на друга, как бы подтверждая своё официальное знакомство. Каждый из них понял, что теперь его жизнь зависела от другого. Конфедерации не понравится, если что-то случится с одним из них. Если оступится один из них, то они очень быстро и едва заметно подтолкнут и второго.

– Смотри, что умеет мой малыш, – шепнул Виктор.

Он мощным рывком откинул в сторону барабан револьвера и, достав его, протянул Винсенто. Винсенто взял его. Пять патронов.

– Не мало? – спросил Винс.

– Ха! Много! Обычно я никогда не разряжал барабан целиком. Увидев моего малыша, те, кто в этом понимает, сдаются, а тем, кто не понимает, хватает одного предупредительного выстрела. А теперь, Винс, брось мне барабан.

Винсенто подбросил барабан прямо перед Виктором, он предполагал, что тот покажет какой-нибудь трюк, убеждая всех, что он ещё в форме, но произошло нечто совсем другое. Он не успел понять, что именно случилось. Виктор просто направил револьвер перед собой одновременно с лёгким щелчком. Затем тут же развернул оружие боком к нему стволом вверх. Барабан был на месте. Виктор снова очень искренне улыбнулся.

– Как?

– Да откуда я знаю. Если револьвер пуст, он как бы ищет обойму и, когда она оказывается в определённом радиусе, автоматически включает что-то вроде магнита, я не знаю, как это работает – не спрашивай. Я же не головастик, но барабан всегда оказывается на месте.

– Удобно, – изумился Винсенто, – отдача, наверно, зверская.

– Ну, побольше твоей юэспишки, – пожал плечами Виктор.

– На него точно есть лицензия?

– Ну-у, – хрипло затянул Виктор, – это не то чтобы зарегистрированное оружие. Его привезли мои предки как антиквариат и фамильную ценность. Один из моих служил в специальных войсках. Никто не знал, что с ним стало, в те времена с героями такое случалось, и этот револьвер – всё, что от него осталось. Когда я начал служить, один умник в полиции модифицировал его для меня. Он и сделал мне магнитный барабан и ещё кое-что добавил, по моему заказу.

Оружие явно впечатлило Винсенто, но он вдруг резко стал серьёзным.

– Зачем он вам сейчас?

Серьёзность заразила и Виктора.

– Ты же знаешь, что может случиться что угодно. Учитывая происходящее, что-то мне подсказывает, что если нам придётся применять оружие, то стрелять нужно будет сразу на поражение.

Некоторое время они ехали молча.

– Ну а у тебя там что? – не выдержал Виктор.

Винсенто уже открыл рот, но вспомнил, как поступил Виктор, когда он спросил о его оружии. Расстегнув кобуру, Винсенто ловко протянул рукоятку потирающему ладони Виктору. Он взял его и принялся рассматривать.

– Наш стандартный, на базе юэспи.

– Ага, – Виктор крутил пистолет перед глазами. – А моды?

– Я использую тактические очки. Они соединены с пистолетом и отображают необходимую информацию в режиме реального времени. Не необходимость, но удобно. Например, испуская звуковые волны, очки отслеживают положение противника и помечают его, так что видно даже сквозь стены.

– Сейчас придётся работать без них, верно? Это не проблема?

– Они не необходимы. Просто для удобства.

– Патроны? – Виктор достал обойму. – Почему не стандартные сорок?

– Мне ближе парабеллум. Никогда не знаешь, в какой ситуации окажешься. Беру с собой всего понемногу: обычные, пластик, дробь, зажи…

– Зачем тебе дробь сейчас?

– Против новых синтетиков. Они из пластика. С близкого расстояния рвёт на куски. Приходилось применять пару раз.

– Думаешь, будем палить по синтетикам?

– Не исключаю такой возможности.

– Хорошо, – закивал Виктор, – Лучше уж по ним, чем по людям.

***

Винсенто разглядывал фотографии, висящие на стенах в кабинете директора Гавани. На большинстве из них он, Борис, молодой космонавт. Смелый. Отважный. С густыми волосами, волевым подбородком и взглядом, устремлённым вдаль. Вот ему жмёт руку какой-то мужчина. Вот он в военной форме среди красивых женщин и мужчин. Вот он среди других космонавтов и людей в белых халатах на фоне огромного корабля. Вот распечатанная страница из статьи, в которой восхваляется подвиг Бориса.

Винсенто задумался, каково это, сидеть среди своих собственных прошлых достижений и жить воспоминаниями. Наверняка Борис не испытывал финансовой необходимости в данной работе. Возможно, это была необходимость другого рода. Человек становится старым, только когда вынужденно признаёт свою собственную слабость перед реалиями недружелюбной окружающей среды. Современная медицина позволяет откинуть эту стадию на несколько десятилетий, но…

Чем живёт человек, когда ему некуда устремить своё внимание?

По признаниям самого Бориса ему скучно, и он подглядывает за искусственным разумом. Борис Батаглия не казался слабоумным стариком. Насколько он был откровенен? Насколько стоит принимать его слова на веру?

– Знаете, о чём я сейчас подумал? – задумчиво произнёс Винсенто.

Его размышления о том, что Борис подходит под тип человека, готового до конца выгораживать честь сослуживцев, прервал звон стекла за спиной. Первой мыслью была буря, но потом Винс вспомнил, что Гавань, находясь под землёй, не могла так дрожать.

Развернувшись, он увидел, как Виктор, стараясь производить как можно меньше шума, не нарочно побрякивает горлышком графина о тумблер со льдом внутри.

– Я считаю, что вам стоит отказаться от алкоголя, – моментально переключившись на более насущную тему, заявил Винсенто.

– Ты абсолютно прав, – прохрипел Виктор, продолжая побрякивать стеклом и наполнять бокал, – ты вдвойне прав. По поводу выпивки прав, и прав, что говоришь это мне так прямо и открыто.

Виктор наполнил бокал наполовину. Так же звеня графином, вернул его на место и отхлебнул добрую часть, так словно он был с водой, а у него случился сильнейший приступ жажды.

– Вы подвергаете нас опасности, – немного повысив тон голоса, заявил Винсенто.

– Нет, Винс, – глубоко вздохнув, бодро ответил Виктор, – я вообще не пью. Моя дочь, она… Знаешь… Она помогла мне бросить, но сейчас у меня самое ужасное похмелье в жизни. Ты чего думаешь, я так резко повеселел? Это чисто в медицинских целях…

– Есть специальные препараты, я бы рекомендова…

– А-а! – зарычал Виктор, отмахнувшись от нападок Винсенто рукой, – я просто опохмелился. Я говорю, у меня не было негативных эмоций к тебе или ещё кому-то. Я просто злился на себя из-за того, что, когда погибла моя дочь, я не смог придумать ничего лучше, как напиться. А когда я напился, злился оттого, что я напился и не смог достойно почтить её память, и от этого злился ещё сильнее и ещё сильнее хотел выпить…

Внезапное откровение привело Винсенто в замешательство.