Изгнанники Менантра. Книга 2

Тарм право получил творца, найдя на поле брани форму. И создал гномов, что под землей великие построят города, а позже, в шутку, гоблинов бог породил, и расселил их в диких землях, под твердь, во мрак подгорный. Рожденные его рукой, нутро земное рыли, искали гномы Даймеша чертог.

Амадо вырвало из вороха событий, и кинуло в ярко освещенную пещеру. Внизу копошились зеленные существа. В огромной каверне, освещенной мхом, родился младенец. Испуганная мать несла новорожденного к пещере шаманки. Зеленные с удивлением смотрели на дитя. Шаманка, неторопливо поднялась с вороха шкур, встречая процессию.

Увидев младенца, она возбужденно закудахтала, о чем-то спрашивая мать. Подоспел незадачливый отец, увидел белоснежное дитя на руках зеленной жены и влепил подзатыльник роженице, хотел еще добавить, но жилистая рука шаманки, остановила мужчину, ухватив за локоть.

Много позже он долго просил прощение у супруги, прежде чем смог вернуть ее в пещеру. Чудесную девочку оставили на попечение шаманки.

Еще в детстве обнаружился лекарский дар чудного дитя, с возрастом только усилился редкий талант. Белокурый ребенок, вырос в статную деву. Мая, так себя называла белянка, едва разменяла шестнадцать, как в Рыжие степи ушла. Молили зеленые, деву остаться, чтоб правила ими, но Мая покинула род свой, и поселилась в долине Огненных рек. Чудесные дети рождались и после, их отправляли в Рыжие степи. Где девочки жили в белой пещере, под материнским Маи крылом, что повзрослела, и имя носила Аар.

Аар породила первых людей, тех, что жили, не зная смерти. Успокоенный мир подарил им силы знания и бессмертия, пока любопытство не открыло двери в другие миры.

Встретились вновь Тарм и Аар. Любовь супруги верной очистила разум великого воина. Долго правили вместе они, миром сверху и под землей, пока хлад мироздания не сковал океаны. Одела покров белоснежный планета. Создали люди под каменной твердью, город, укрытый от глаз посторонних, где сберегли наследие предков великих.

Пришел тогда к Аар поверженный Даймеш, огонь принес он в сердце, и одарил теплом всю жизнь, что скрылась под землей. Простила добрая Аар злодея, и Первый вновь вернулся на поверхность. Венец проклятый возродил чудовищ перворожденных и началась великая война с воздушными ракшами, что ветром были рождены. Забыл воздушный прародитель, уроки прежних лет, и вновь раздул огонь в Даймеше, чем подарил Строптивцу мощь, которой прежде он не знал.

Сказал Даймеш Аар.

– Правь под землей, как прежде правил я, а мой удел владеть тем миром, что сверху хлад сковал на вечно!!!

И согласилась мать живого, щадя детей, что приютил подземный мир. Покинул в гневе нежную супругу Тарм Могучий. Собрал бог тверди гномов, чтоб каменный народ воздвиг великий город, где править сел суровый муж на долгие века.

Расправился с ракшами Даймеш, но обуяла Первого неутолимость, огня порок врожденный. Узнал Строптивый, от тех, что названы людьми, о способе, который позволял пройти в миры иные. Блуждая средь бесчисленных земель Даймеш набрел на форму, и породив чудовищ множество ужасных, пожрал неутолимый тысячи миров. Века бежали, Даймеш шел из мира в мир. Пресыщенный и утомленный, открыл Строптивец Андланд Благодатный.

Перед глазами Амадо проплыли цены, как огонь соратников Даймеша уничтожил леса Андланда. Как Випул пробудил детей своих, как появились куари, наполняясь жизнью они вступили в бой с врагом. Грандиозная битва развернулась в опустошенном Андланде, сошлись волны противников в безжалостной схватке, и опрокинул врага лукавый Випул.

Ведомый чувством мести Випул вторгся в Фанарион, мир Даймеша. Все любящая Аар остановила гордых Адндланд у подземных границ, но силы оказались не равны, тогда-то Аар и призвала Тарма на помощь.

Сражение в Высоких чертогах, погубило не мало великих Андланд, превозмочь могучего Тарма, не достало сил никому. Пораженный силой гиганта, Випул, заключил с Великой матерью сделку. И обещала Аар, что никогда не выпустит перворожденных из-под земли, а Випул поклялся, никогда не нарушать границы подземного царства.

Остыла Сантария, Война меж Даймешем и Андландом, но неугомонный сын камня, поднял руку на Великую матерь, и уничтожил дом Май в Саду Огней. Тарм в гневе разрушил Покои Даймеша, и разметал чудовищных воинов злодея. Сам Даймеш вступил в схватку с Тармом, и едва не погиб. В ярости Тарм, оторвал от Даймеша чела королевский венец, и молота Хмура ударом, расколол символ власти на много частей. Разлетелись рубины по подземному миру, потерялись средь скал, лишь четыре крупнейших, Тарм достойным отдал. Гномам, тяжкий труд возлюбившим, подарил он корону, что венчали великие камни Даймеша.

Самого же смутьяна, в наказанье, сковали навечно, вместе с короной пламя древнего зла погасив. Слуги Даймеша, что живы остались, получили запрет заходить выше Сада Огней.

Оторвавшись от созерцания подземного мира, Амадо увидел, что поверхность земли, забелела одеждами вечного хлада. Безликий Хавайя морозом трещал, изгоняя жизнь из всего, что еще могла сохранить больная природа.

Не сразу Аар поняла, что случилось, а когда осознала, то пробудила Даймеша, вновь вернув пламя к жизни. Обиженный Тарм удалился в свой город, чтоб века одиночества ум повредили великого воина. Гномы бежали пред гневом безумного бога, бежали дети от гнева отца, бросая дома и города. Раз в три тысячи лет, Тарм пробуждался, разрушенья и беды неся в королевства самых верных детей. Вел с собой полоумный отец полчища орков, что стали служить ему вместо детей, а позже привел жутких тварей, имя которым еще не дано.

Поверхность вновь ожила, вернулись леса и моря. Покинули горы все, кто под землей сохранялся от стужи. Мало людей вышло оттуда, лишь несколько городов они возродили, а мир заселили мудрые эльфы.

Новый народ засеял плодородные земли удивительными растениями, с собой они принесли утонченную культуру и жажду знания. Величественные города Панчадарма, приняли эльфов, и поделились знанием с гостем чей дом скрывала завеса.

Амадо видел, как к эльфам пришел Випул, потом наступила эпоха болезни, и место людей заняли гости. Бежал род человеческий от проклятья бесплодия в земли иные, тогда эльфы решили, что время людей подходит к концу. Двести лет шла война, пока не закрылись глаза последних из вечно живущих Панчадарма. Две тысячи лет эльфы жили спокойно, но век благоденствия подошел к концу, когда горизонт украсили белоснежные паруса. Вернулись потомки проклятых, что спаслись в землях иных.

С востока и юга пришли народы, толпы людей. Переселенцы искали спасения от неурожая и войн. Заселяя Еланду, молодой материк, что осколком отвалился от Даршана, большого материка прежних времен, новые люди строили города и воевали с мудрыми эльфами. Великие короли из выживших бессмертных, привели своих потомков в родные земли. Новые люди старели и умирали.

Остатки бессмертных сошли на нет в войнах, а смертные в несколько поколений превратились в дикарей, окончательно потеряв память предков. Причину падения, Амадо так и не увидел. С тяжелым сердцем, и подкатывавшим к горлу отвращением человек наблюдал за падением рода людского.

Спустя века эльфы уже правили Эмантораном, как домом своим, а смертные служили игрушкой в руках бессмертных. В Палеомии выросло королевство, его правитель гордый и дерзкий, принял дар жуткий. Так появилась зараза Ургеноя, стоившая эльфам больших жертв. Война с Ургеноем окончательно положила конец былому могуществу человека.

Кругом пламя, и мертвая земля, все что видел Амадо. На месте королевства некроманта, осталась пустыня, на многие века, похоронив под песками остатки великого города.

Взгляд зацепился за кочевников, что длинными ручьями пришли со стороны Великих степей Еланды. Безобразные орки осадили Нгеве. Мампсис просит его помощи, он идет среди орочьих трупов, равнина Палы погрузилась во мрак.

Небытие распалось, появились первые ощущения. Покалывание кончиков пальцев, дрожание век, твердое прикосновения к центру лба. Глаза раскрылись, свет резанул их, но не сильно. Перед ним стоял Вагаал, старик убрал руку, и проговорил.

– Пора убираться, я их обездвижил, но они быстро придут в себя – он отошел в сторону.

Амадо увидел лохматых, их тела распростерлись на полу. Казалось, они мертвы, но старик настойчиво тянул Родриго к выходу. С трудом передвигая затекшими ногами, человек следовал за древним. Взглянув на руки, он заметил, что его кожа покрыта слоем пыли, той самой, что скапливается веками на телах, сидевших в зале.

– Сколько я здесь пробыл? – спросил он, удивленно глядя по сторонам.

– Не важно, надо спешить – отрезал старик и потянул его еще сильнее, увлекая прочь из мертвецкой.

***

Счастливая София, позабыв потери и печали бегала по дворцу распоряжаясь приготовлениями к празднеству. Погруженная в свои мысли она вышла вместе со служанкой во двор, и замерла на месте. Посередине двора с кем-то разговаривал ее супруг, несмотря на седину, облик царя все еще дышал силой и величием. Лефтерсис неспешно вел беседу с человеком, смотревшимся напротив него мелко и невзрачно. В груди женщины кольнуло, потусторонний взгляд гостя пробил Софию до озноба. С появлением чужака всегда приходили несчастия, точно он приносит их в своих черных глазах.

Напряженно вытянувшись, она подошла к мужчинам, и легким поклоном головы поприветствовала Амадо. Рядом с гостем стоял широкоплечий, коренастый человек, невысокого роста, судя по лицу еще юноша, но жутко уродливый, так ей показалось поначалу.

– Что это? – спросила удивленная женщина.

– Дорогая, это Товард Довард, сын одного замечательного гнома!

– Я знаю, что гном. Что он здесь делает? – сверкнув глазами напала София.

– София! – жестко произнес Лефтерсис, и внимательно посмотрел на супругу.

– Что София? Может ты весь Фанарион соберешь в своем дворце? Сколько еще этот жуткий человек будет привозить с собой проблемы и подвергать нашу семью опасности? – взорвалась София, сверкая на мужа глазами.

Не в силах противостоять супруге Лефтерсис молча уставился в землю, желваки заходили на скулах царя.

– Попомни мои слова, этот проходимец погубит и тебя, и меня, и наших детей! Ты не только царь, но и муж мой, так защити свою семью от беды, что несет с собой твой гость! – кинула она в горячке и развернувшись почти бегом ушла во дворец.

– Прости мою жену – смущенно проговорил Лефтерсис.

– Ничего, я все понимаю, это ты меня прости, что вновь прошу приютить сироту – ответил также смущенный Амадо.

– В моем дворце места много, еще на одного точно хватит – улыбнулся гному Лефтерсис.

По сигналу царя прибежали служанки и Товард ушел следом за беспокойными щебетуньями. Гномы на Алкмеях никогда не появлялись, поэтому подземный житель вызывал острый интерес и всеобщее умиление.

– И так, ты вновь здесь! – начал Лефтерсис.

– Как видишь – ответил Амадо, и улыбнулся старому другу.

– Сегодня свадьба моего сына! – гордо сказал царь.

– Как жаль, мой друг, что я ничего не знал о празднике, мне даже нечего подарить новобрачным.