Сундук мертвеца

Джуффин посмотрел на меня таким характерным прозрачным взглядом, за которым обычно следует предложение прогуляться, благо погода хорошая. И, конечно, что-нибудь съесть. А занятых людей оставить в покое до лучших времен.

Я приготовился к тяжелой борьбе, но шеф неожиданно сказал:

– У меня есть подозреваемый. Практически идеальный. Все сходится: в списке первоочередных злейших врагов только меня не хватает; подозреваю, по сугубо техническим причинам, поди меня прокляни. И предварительная тренировка на более беззащитных, необходимая не столько для проверки метода, сколько для собственного удовольствия, его узнаваемый стиль. И о проклятии Йарра он совершенно точно знал; по моим сведениям, даже пытался убедить одного умирающего, который был в его власти, оказать ему такую последнюю услугу. Впрочем, безуспешно. Проклятие Йарра довольно сложный ритуал, которому надо специально учиться, а когда человек умирает, ему обычно не до учебы. Раньше надо было.

– Ну так… – начал было я, намереваясь, разумеется, спросить, с какого перепугу мы все тут сидим в мягких креслах вместо того чтобы куда-то бежать и кого-то ловить.

Джуффин покачал головой.

– Все бы хорошо, но мой идеальный подозреваемый умер задолго до того, как я его заподозрил. Что само по себе невелика беда, однако изрядно сбивает меня с толку. Умом понимаю, что надо выбросить эту версию из головы и думать дальше, но мое сердце уверено, что задача уже решена. И чутье твердит то же самое. Прежде они меня так не подводили. Что само по себе дополнительный аргумент в пользу их правоты. Которая, разумеется, невозможна.

– А кто он, этот твой идеальный подозреваемый? – спросил я. – Расскажи! В обмен на его имя могу поделиться своей дуростью: я нынче с утра пораньше заподозрил нового Шурфова секретаря, который как раз болтается между жизнью и смертью и видит нас во сне – ты же в курсе?..

– Магистр Клари Ваджура? – оживился Джуффин. – Да, о нем я тоже думал. Теоретически его нынешнее сновидение о возвращении в Ехо вполне можно перемежать короткими периодами бодрствования. К тому же он мог проклясть всех заранее, а потом с легким сердцем идти гулять – он же совсем недавно тут объявился.

– Вот именно, – мрачно подтвердил я.

На самом деле я выложил эту версию только затем, чтобы Джуффин разнес ее в пух и прах. А он, гад такой, похоже, готов согласиться.

– Но, во-первых, я не знаю, насколько текущее состояние магистра Клари вообще подходит для осуществления заклинания Йарра, – продолжил шеф. – Это зависит от множества факторов; коротко говоря, чем ближе он к могиле, тем выше шансы на успех. Поэтому без тщательного осмотра тела ничего нельзя сказать наверняка. А во-вторых, он не стал бы покушаться на своего нынешнего начальника. Дело даже не в обычном для всей этой старой гвардии Семилистника трепетном отношении к Орденской иерархии, хотя это тоже довольно важный фактор, а в том, что Клари умный и проницательный человек. Он не может не видеть, что новый Великий Магистр на пользу Ордену Семилистника. Одни только регулярные походы Орденской молодежи на Темную Сторону чего стоят. Прежде об освоении Истинной магии в таких масштабах мужчины Ордена даже мечтать не могли.

– А если он наложил заклятие заранее, просто по старой памяти, еще не зная, что Шурф стал Великим Магистром и приносит пользу? Вряд ли в его затерянную невесть где пещеру доставляют столичные газеты.

– Да, такой вариант возможен, – подумав, согласился Джуффин. – Хотя, надо сказать, Клари Ваджура единственный из Старших Магистров Семилистника не требовал в нарушение данного мне обещания отправить бывшего Безумного Рыбника в вечное изгнание. Он считал, что человек не может по всей строгости отвечать за поступки, совершенные в состоянии безумия; собственно, в законах Соединенного Королевства то же самое написано, а закон Магистр Клари свято чтил. И кстати, не знаю насчет Хонны, но Тимбути Марьяна он тоже пальцем не тронул бы. Клари Ваджура был в курсе той истории, сочувствовал магистру Тимбути и, насколько мне известно, даже пытался снять с него негласное обвинение в предательстве; впрочем, не преуспел: в те времена заступничество одного из Старших Магистров Ордена Семилистника могло помочь в суде, а в глазах общественного мнения – только навредить. Остальными нашими покойниками Клари Ваджура в ту пору не интересовался вовсе, даже не прикладывал усилий чтобы добиться их ссылки, хоть и был помешан на идее справедливости, как он себе ее представлял.

– Теоретически Клари Ваджура может быть безумен, – предположил я. – Вообще-то, мне так не показалось, а я довольно долго с ним говорил. Но кто его знает, вдруг он во сне нормальный, а наяву – полный конец обеда, не ведает, что творит? Я бы на его месте точно чокнулся.

– Начнем с того, что на его месте ты бы просто не оказался, – заметил шеф. – Никаких шансов. Надо быть угуландским колдуном старой школы, яростным и упертым, чтобы отдать себя на расправу безумным ветрам Йохлимы в обмен на мифическую возможность стать одним из них.

– А она именно мифическая? – огорчился я. – Вранье? То есть у Клари с самого начала не было шансов?

– Честно говоря, я просто не знаю, – неохотно признался Джуффин. – Но звучит, по-моему, как-то не очень. Лично я бы не рисковал. Впрочем, я и не яростный. И даже не особо упертый. И уж совершенно точно не доверчивый. Азартный – это да.

– То есть главное, чтобы никто не предложил тебе соответствующее пари?

– Да пусть себе предлагают. Знаешь, почему я обычно выигрываю в спорах? Только потому что не имею нелепой привычки соглашаться на все подряд.

Джуффин умолк и принялся набивать трубку. Наконец он сказал:

– На самом деле твое предположение, что наяву магистр Клари может быть безумен, содержит здравое зерно. Такое и правда случается. Надо бы это в ближайшее время проверить. Равно как и состояние его тела. Подумаю, как это провернуть.

– В обмен на это здравое зерно давай своего подозреваемого, – напомнил я. – Как договаривались!

– Лично я ни о чем с тобой не договаривался, – усмехнулся шеф. – Ты предложил обмен, было дело. Но я не сказал ни «да», ни «нет». Просто не успел вставить ни слова, тебя несло. Мне это только на руку: имя моего подозреваемого не ахти какой великий секрет, но называть его я пока не намерен…

– Это нечестно! – возмутился я.

– Просто не хочу сбивать тебя с толку. Чего доброго, тоже засядет занозой, думай потом, как избавиться от заведомо ошибочной, но такой правдоподобной версии.

– Засядет занозой? – изумленно переспросил я. – То есть погоди, получается, я знаю того, о ком речь? Знаю настолько хорошо, что сразу пойму, насколько ему подходит роль убийцы? Я-то рассчитывал услышать неизвестное мне имя и поучительную историю жизни и смерти этого негодяя. А оно вон как. Но тогда я, пожалуй, понимаю, о ком ты. По крайней мере, из моих знакомых это единственный кандидат. И да, довольно удачный. Жалко, конечно, что мертвый. С другой стороны, что бы мы сделали с ним при его жизни? Как я понимаю, Великого Магистра правящего Ордена нельзя просто так взять и арестовать.

– С логикой у тебя в последнее время как-то подозрительно все в порядке, – заметил Джуффин. – И с догадливостью тоже вполне ничего. Тебя часом не подменили?

– Надеюсь, нет. Было бы обидно внезапно выяснить, что все происходящее происходит не со мной. Даже неприятности подменышу отдавать жалко: что мое, то мое!

– Склочности у тебя, по крайней мере, не поубавилось, – ухмыльнулся шеф. – Можно спать спокойно: зажилить даже неприятности мог только ты.

– Кстати о подменах. Знаешь, что бы я сейчас сделал на твоем месте? Не мудрый и опытный ты, а нелепый паникер вроде меня.

Джуффин вопросительно приподнял бровь. Впрочем, его внешнее спокойствие не обмануло даже меня. Ясно, что человек лопается от любопытства. На этом месте мне следовало бы надолго умолкнуть и начать набивать трубку, славная вышла бы месть. Но Джуффину повезло, трубку я не курю.

– Я бы сказал себе: ладно, предположим, все это полная чушь, Нуфлин давно в Харумбе и ничего подобного сделать не мог, а все равно давай-ка составим список тех, кого он теоретически был бы не прочь прикончить при жизни, а потом посмотрим, кого из них можно провести на Темную Сторону. Кого она примет, тех проведем, убедимся, что у них на шее не повисла какая-нибудь мистическая черная жаба, и с чистым сердцем объявим себя тревожными идиотами. Но если у кого-то жаба все-таки обнаружится, того спасем – жалко нам, что ли?

Шеф Тайного Сыска ухмыльнулся, открыл ящик письменного стола, достал оттуда самопишущую табличку, протянул мне. Сказал:

– Только что, сэр Макс, ты обозвал меня нелепым паникером. И тревожным идиотом. Но я не в обиде.

– Так ты?..

– Ну да. После того, как Шурф рассказал мне, что случилось, я понял, что для меня есть два варианта поведения: оставаться, как ты выражаешься, мудрым и опытным и ничего не делать или вести себя как дурак, уповая на удачу: вдруг кого-то спасу? Пусть только по случайному совпадению, я совершенно не против.

На табличке было несколько дюжин имен, включая дважды продублированное «Мелифаро», один, ясное дело, магистр Фило, второй…

Я содрогнулся.

– В смысле наш Мелифаро?!

– А чей еще? Он же рассказывал тебе, как в одиночку штурмовал Иафах, чтобы отвлечь внимание от нашего несанкционированного вторжения[28 - Этот эпизод рассказывается в повести «Обжора-хохотун».]? Ну вот. На всякий случай я решил начать с него: Нуфлин при жизни был чрезвычайно злопамятен, вряд ли это изменилось, и плевать я хотел, что в Харумбе невозможно колдовать. Если уж решил вести себя, как идиот, надо быть последовательным идиотом.

– И ты смог провести Мелифаро на Темную Сторону? Я думал, если он Страж[29 - Об особенностях устройства Стража тоже подробно рассказывается в повести «Обжора-хохотун».]…

– Правильно думал, Стража дальше границы утащить непросто. Но, к счастью, на границе уже можно увидеть отметину почти любого проклятия. И даже уничтожить – ничего невозможного, хотя гораздо трудней. Но я, хвала Магистрам, справился.

– То есть у Мелифаро действительно была жаба на шее?

– Я так благодарен тебе за Шурфа, что даже готов позволить и дальше называть след проклятия Йарра «жабой», хотя лично я особого сходства не нахожу. Но важно не это, а то, что никакой пакости на шее сэра Мелифаро больше нет. Кроме него я уже успел разыскать и отвести на Темную Сторону еще четверых. Одного, как выяснилось, тоже не напрасно, остальных пока пронесло.

– Так, значит, все-таки Ну…

– Самое смешное, что, похоже, не значит. Я уже успел поговорить с одним из хранителей Харумбы. К счастью, в некоторых исключительных случаях они готовы идти навстречу живым людям. Ну или просто я умею быть чрезвычайно убедительным. В данном случае это неважно. Главное, что разговор состоялся.

– И что?

– Хранители Харумбы совершенно уверены, что их подопечные лишены возможности влиять на живых при помощи любой из форм колдовства. Так что в финале этой истории, скорее всего, выяснится, что мы имели дело с невероятным совпадением. Но пока я твердо намерен продолжать в том же духе. У кого из этих людей – он постучал по табличке узким острым ногтем – есть хоть малейший шанс пройти на Темную Сторону, те побывают там еще до ночи. А на кой ляд мне такая толпа новых учеников, и что я буду с ними делать, предпочитаю пока не задумываться. Может быть, я настолько везучий, что еще до завтрашнего утра наступит конец Мира, и мне не придется расхлебывать кашу, которую сам заварил.

– Да ладно тебе, – сказал я. – Зачем сразу конец Мира? Я только гардероб обновил, кучу денег потратил, глупо получится, если зря. Так что давай обойдемся без катастроф. Не захочешь возиться с новичками – отдашь их мне. Шурф вон водит своих магистров на экскурсии, а мне завидно. Тоже хочу педагогической славы! И лишний повод каждый день ходить на Темную Сторону мне совершенно не помешает. Буду таскать твоих подопечных туда-сюда, пока не взвоют и в Арварох не сбегут.

– Почему именно в Арварох?!