Не боги

Он немного помолчал, потом продолжил:

– Вы, наверно, не знаете, но у нас принято хоронить человека как можно скорее. Я только что разговаривал с Ялынским. Мы хорошо поняли друг друга, поэтому сегодня Бореньку уже увезут отсюда. Не знаю, удастся ли мне вырваться на похороны, – он достал платок и промокнул глаза.

– Лев Соломонович, извините, если я влажу не в свои дела, но – о чем вы вчера говорили? – поинтересовался Артем. – Если это не секрет.

– Не секрет, конечно. Ни о чем и обо всем. О деталях каких-то. Детство его вспоминали. А еще он сказал, даже попросил, да – попросил: чтобы его не ругали.

– За что? – спросил Василий.

– За все. Если получится и если не получится, – Либерман посмотрел слезящимися глазами по очереди на сопалатников. – Мы ведь не будем его ругать, правда?

Глава 17

Четвертый курс процедур у Артема прошел полегче, даже в сон уже не так клонило, как раньше. Он решил просто полежать и с помощью телефона покопаться в Интернете, поискать новости по вчерашнему происшествию. Имя погибшей уже всем было известно. В основном преобладала всякая желтая бредятина: с кем жила, чем владела, и тому подобное. Никаких особенно интересных вестей Артем не нашел и хотел уже выключить поиск, но внезапно взгляд зацепился за фамилию «Анисимова» в одной из поисковых строк. Палец автоматически нажал нужную запись. Автор какого-то заштатного интернет-издания абсолютно безапелляционно рассуждал на тему «Око за око». Он не приводил никаких доказательств, но упоминал в статье, что за то, что Шестакова сделала в свое время с Анисимовой, произошедшее – не что иное, как кара небесная. Автор предполагал, что гибель Шестаковой не случайна. Упоминалась также та самая мифическая организация «Белая стрела», про которую совсем недавно говорил Вадеев, и которая якобы выступает в качестве защитника всех униженных и оскорбленных в стране. «Поэтому никто из тех, кого или чьих родных сильные мира сего калечили и убивали на наших дорогах, не должен терять надежды. Всегда против одной силы есть другая сила», – заканчивал автор свой опус.

Самым вежливым комментарием под статьей было: «Что автор курил, когда это писал?» Но Артему было не до шуток. Ведь предположение насчет гибели творец данной публикации высказал верное. И осознавать это было не самым приятным занятием.

Артем дождался сопалатников и зачитал им текст статьи.

– Да и наплевать, – Василий был категоричен. – Даже если все узнают – толку-то?

– Меня больше беспокоит, что ничего не пишут про машину, – Лев Соломонович по привычке снял очки и стал их протирать. – Ведь наверняка сразу нашли. Боря явно рядом ее оставил, только где?

– Надо было попросить ребят проводить его, а потом машину отогнать, – Вадеев постучал пальцами по столу. – Не подумали!

– А если там народу было много? – Артем покачал головой. – Не факт, что там можно было так просто подойти потом к машине.

– Может и так. Давай после обеда ты еще пороешься, может, отыщешь чего?

Информация о «припаркованном недалеко от места аварии автомобиле» появилась только ближе к вечеру. Впрочем, особого внимания этому факту, судя по всему, не уделялось – возможно, при расследовании не хотели излишней огласки. Также рассказывалось о состоянии водителя «КамАЗа» – он находился под наблюдением врачей в состоянии серьезного психического расстройства. Кое-какие показания ему все же пришлось дать, и они просочились в прессу. По его словам, появление женщины перед грузовиком было полнейшей неожиданностью, он увидел ее боковым зрением и потом почувствовал удар, после которого Шестакову отбросило прямо перед машиной. Да, тормоза были исправны… да, он нажал на педаль моментально… об остальном он предпочитает забыть. «С ним работают психологи» – говорилось в сообщении.

– Про камеры ничего не пишут? – спросил Вадеев. – Записи какие-нибудь, или еще чего?

Артем полистал сайты.

– Нет, ничего. С другой стороны – может быть тайна следствия.

– А у тебя знакомых в этих структурах нет? Узнать бы.

– Как ты себе это представляешь? – вскинулся Артем. – Даже причину не могу придумать.

– Да, действительно, – Вася почесал затылок, – затупил я что-то.

– Не надо ничего узнавать, ребятки, – Либерман надел очки. – За сутки журналисты что-нибудь накопают, и завтра нам будет предложена новая пища для размышлений. Таблетки, надеюсь, все приняли?

– Да.

– Да.

– Тогда, – Лев Соломонович повернулся и взял домино, – надо развеяться. Прошу к столу.

– Соломоныч, – Василий развел руки, – ты ли это?

– На конфеты или на щелбаны? – улыбнулся Артем.

Все засмеялись.

Василий начал медленно мешать доминошки. Тут открылась дверь, и на пороге в новом больничном наряде пред ними предстал Сан Саныч Анисимов.

– О, Сан Саныч! – Василий вытянул в его сторону руку. – Четвертым будешь?

– Ну, не могу я уже там, – сказал Анисимов с грустной улыбкой. – Какая разница, где спать? Завтра бы я пришел, или сегодня приду – говорю дежурному: пусти! Пустил, слава Богу!

Он закрыл дверь, кинул принесенный с собою пакет на кровать и сел на придвинутый стул.

– А завтра схожу к этим гражданам в прокуратуру, новости узнаю, не был-то сколько…

Он посмотрел на сидящих за столом. Только Либерман не сразу отвел глаза.

– Э, вы чего? Чего, спрашиваю? Молчите чего, а? Мужики, ну?

– Не надо тебе, Сан Саныч, никуда завтра идти, – тихо сказал Василий. – И вообще больше идти туда тебе не надо. Все кончилось.

– Что кончилось, Вася? Что?? Ну, не томите!

– Нет больше Шестаковой в этом мире, – ответил Либерман. – В аду она.

Глава 18

Они не были подготовлены к разговору с Сан Санычем. Они не выдерживали его взгляда, его вопросов. Возможно, им следовало бы переговорить, обсудить, как они преподнесут ему новость о гибели Шестаковой – но момент был упущен. Теперь приходилось за это расплачиваться.

Конечно, они рассказали ему все. Вывалили комом, почти не скрывая деталей. Говорил в основном Либерман, Василий – поменьше. Артем больше молчал, но именно он показывал Сан Санычу соответствующие новости в Интернете. Все трое внимательно смотрели на Анисимова – не знали, как он отреагирует на известие. Переглядывались: «Вроде нормально все, держится, да?» Анисимов держался – только на верхней губе высыпали бисеринки пота. Под конец он устало положил голову на руки. Сопалатники смотрели на него.

– Я бы сейчас с удовольствием водки выпил, – хриплым голосом сказал Сан Саныч.

Никто не улыбнулся и не ответил.

– И Катеньку помянул бы, и Бориса, и… – он встал и оглядел сидящих за столом. – Вы не представляете, что вы сделали. Я вам ноги целовать должен.

– Сан Саныч, прекрати, – попросил Вадеев.

– Нет, Вася, это ты прекрати. Есть у кого попить?

Артем налил ему воды.

– Спасибо. Сейчас, чуть успокоюсь. – Анисимов подошел к своей кровати и лег на нее. Это послужило невольным сигналом, и все разбрелись по кроватям.

– У меня все нормально, вы не подумайте, что я сейчас коньки отброшу, – Сан Саныч чуть приподнялся и поправил подушку. – Мне и помирать сейчас не страшно, а с другой стороны – окрепнуть чутка надо, есть причины еще пожить.