Не боги

Было нетрудно сообразить, какого ответа ждут от него оппоненты. И те слова, которые он услышал сегодня от Шевчука, тоже ложились в одну струю со сказанным только что. От него ожидали действий. И решимости. А самое главное, он должен сделать окончательный выбор.

Но ведь он пообещал им, что он «в деле»! Неужели этого недостаточно? Или они чувствуют, что он еще колеблется?

Артем понимал, что он до сих пор не определился со своим отношением к вот такому решению определенных проблем, стоящих перед гражданами общества. Привыкший жить в социуме по законам государства – да, пусть иногда и попирая их, но не очень явно и не слишком переходя те границы, за которыми начинается явный криминал, – он всеми силами старался решать вопросы в соответствии с этими законами. И сейчас значительная его часть просто кричала: «Ведь так нельзя!» – да, нельзя, потому что это было незаконно!

Но на другой чаше весов были известные Артему случаи, на которые государство в лице своих чиновников, в лице своих силовых органов просто не отреагировало или делало некий вид, а в итоге ничего не решалось. И в результате за гибель и увечья людей никто не отвечал, или нарушителей «отмазывали», или этим преступникам выносились настолько смешные наказания, что их и преступниками-то никто не мог называть – опять же, по закону. И это известные случаи – а сколько неизвестных?

И смерти Белкина и Вадеева – они умерли после того, как воплотили в жизнь описанный во многих мудрых книгах принцип возмездия «око за око». Это не законно, да – но становится ли в данном случае возмездие менее справедливым?

Артем видел глядящие на него глаза. Надо было отвечать на вопрос, а по сути – принимать решение. Перед ним был Рубикон. И чем дольше он молчал, тем труднее становилось его перейти.

Молчать больше не имело смысла.

– Нет, – сказал он, – смерти Бориса Белкина и Василия Вадеева не были напрасными. Они сделали важное дело. Спасибо им – и пусть земля им будет пухом.

Два вздоха почти одновременно раздались в наступившей тишине. Артем выдержал паузу и продолжил:

– Давайте сходим на обед, потом я посмотрю, что там по гибели Василия пишут в Интернете. Но до этого я должен вам сказать, что Толя Шевчук пообещал любую помощь. Он тоже в деле – будем считать, вместо Васи. Координаты у меня есть, после обеда поделюсь.

– Здорово! – воскликнул Сан Саныч и начал вставать. – А что все-таки по полиции?

– Сегодня или завтра должны быть, – ответил Артем. – Начмед ждет сегодня. Посмотрим.

Они начали выходить, и в дверях Либерман чуть придержал Артема. Тот повернулся. Лев Соломонович обеими руками сжал кисть Артема и тихо сказал:

– Спасибо тебе…

Глава 26

Всю вторую половину дня они обсуждали новости, которые Артем находил в Интернете.

Как и предполагалось, Харченко был убит наповал, и приехавшая «скорая» только зафиксировала сей факт. Вадеева называли «нападавшим» или «убийцей», что откровенно резало глаз Артему, и он старался не упоминать Василия в этом качестве. Впрочем, кое-где информация была уже более подробной, что говорило только об одном – у кого-то есть хорошие связи в правоохранительных органах. В частности, говорилось и о том, что стрелявший – бывший военный, и о том, что он долго болел. Фамилия пока не называлась, однако было понятно – полиции о Василии уже многое известно. И то, что «органы» начнут всех беспокоить по месту работы и по месту лечения, было так же понятно, вопрос был только в сроках.

В этот день не пришел никто. Но уже к вечеру, когда по местному каналу прошел ролик о случившемся, медицинский центр забурлил. Обитателям палаты под номером 222 пришлось выдержать достаточно серьезный натиск с разных сторон, при этом вопросы не отличались разнообразием. Закончилось все тем, что Артем закрыл дверь и недвусмысленно посылал по известному адресу всех стучавших по ней. Спать сопалатники легли поздно и заснули далеко не сразу.

А утром пожаловали гости. Трое человек, чью форму едва скрывали накинутые белые халаты, а лица – медицинские маски, принялись опрашивать всех, кто так или иначе сталкивался с Вадеевым. Начали по иерархии, с руководства. Артем после процедур был вызван в кабинет к Бойко, где была оборудована одна из комнат для работы следователей.

Вопросы, которые ему задавались, были понятны и предсказуемы – накануне они с Либерманом и Анисимовым обсуждали вероятные варианты развития событий и обдумывали, что у них могут спросить. Пока все было просто: «…что вы видели? …что вас смущало? …вел ли он себя подозрительно?» – и в таком духе. В итоге объяснение было взято, и очень вежливо разговаривающий сотрудник в форме, чьи погоны было не разглядеть, прощаясь, сказал Артему, что «возможно, им нужно будет встретиться еще раз для уточнения некоторых нюансов», на что Артем кивнул.

– Очень хорошо, – выдохнул из-под маски сотрудник полиции. – Если позволите, еще один вопрос.

– Да, конечно, – ответил Артем, уже вставая и придвигая стул ближе к столу.

– Вам известна такая фамилия – Белкин?

Ненавистный стул никак не поддавался, как будто прирос к полу. Артем хотел уже пнуть его, но вовремя обратил внимание, насколько внимательно на него смотрит оппонент.

– Извините. Как вы сказали?

– Белкин.

Отпираться не было смысла – фамилия была взята не из воздуха.

– Да, насколько я знаю, у нас в центре был такой больной. Только он умер.

– А вы знаете всех больных в центре? – собеседник прямо излучал чуткость и интерес.

Горбунов выдавил улыбку.

– Нет, конечно. Просто с ним один мой знакомый играл в шахматы.

Ответом были прищурившиеся глаза – где-то за маской спряталась улыбка. И кивок. И еще:

– Большое спасибо. До свидания.

Артем еще никогда так быстро не ходил по местным коридорам. В палате уже был Сан Саныч.

– Тоже спрашивали про Белкина? – выпалил он.

– Да, – ответил Артем. – Почему мы вчера про это не подумали?

– Я сказал, что знаю, что Либерман играл с ним в шахматы. А ты… вы?

Артем махнул рукой – мол, не до сантиментов.

– То же самое.

Анисимов выдохнул.

– Ну, Лева-то догадается. А в-вам…

– На «ты» проще!

– Хорошо, – мотнул головой Сан Саныч, – а тебе не показалось странным, что нас допрашивали одновременно?

«Точно! – подумал Артем. – Значит, у ребятишек уже есть какие-то мысли?»

Об этом же заговорил и подошедший чуть позже Либерман.

– Я думаю, они где-то вышли на Бориса, – сев на койку, сказал он. – Связали его со смертью Шестаковой, узнали про этот центр. Теперь Василий, очередная смерть – и снова путь сюда.

– Быстро сообразили, – заметил Артем.

– Когда надо – соображают быстро, – согласился Сан Саныч. – Особенно, когда умирают не самые простые люди. Вот тогда сразу всех на уши ставят, лучшие силы, лучшие умы привлекают, потому так все быстро и происходит. Что делать будем?

Они посмотрели друг на друга.

– Ждать, – предложил Артем. – К нам у них вопросов все равно нет.