Мифическая космография. Путевые заметки

Полюса эфирного слоя – земной рай и ад – соотносятся с Лориэном и Мордором, с окружающими его болотами. Хребты и стены Мордора находят соответствие в городе Дит – инфернальных областях астрала – с эпицентром в бездне Роковой горы. Астральный контрполюс инфернальному востоку – Небесный мир, предельный заморский запад – Валинор, образ верхнего астрала.

«Души»

С описываемыми сферами в мифологиях связаны определённые «души», или «тонкие тела» человека, позволяющие «входить в них».

Эмпирею соответствует высшая душа, никогда не покидающая небеса, – нешама каббалы или виджняномайякоша индуизма.

Высшему астралу – дух – рух (исл.), руах (иуд.), Ум (антич.). В древних системах эта душа рассматривалась как отдельное небесное существо, покровительствующее человеку,[6 - Возможно, ему соответствует египетское Ба.] – его фраваши или даймон (гений). Также это жизненная сила, даруемая свыше. После смерти человека возвращается на небеса[7 - Соответственно, в высших системах обретший/актуализировавший это уровень сознания человек тоже посмертно восходит на небеса (на Солнце, в Рай, в свою звёздную родину).].

Низшему астралу соответствует разумная душа, или Сердце[8 - Сердце отнюдь не рассматривалось как вместилище эмоций, противопоставляемое разуму. Соответствует скорее суперэго.]. Способность к рациональному и этическому суждению. Совесть. Она выступает свидетелем на суде.

Собственно душа – психе, человеческая душа – субъект посмертного воздаяния – соответствует эфирному миру[9 - Эго.].

Слоям стихийного мира соответствуют:

огненному – душа вожделеющая, нафс[10 - Понятие «нафс» в исламе может относиться и к эго, т. е. человеческой душе.] – эгоцентрированная психика, рассудок, полностью поглощённый обслуживанием машины желаний;

водно-воздушному – так называемая свободная душа архаических систем, двойник[11 - Возможно, соответствует египетскому Ка.], «тело сновидения»;

сфере земли – животная душа – витальное начало, способность желать и волить[12 - Фрейдовский Ид.];

физическому – душа тела, растительная душа, сила жизни, рассеивающаяся после кончины тела.

Глава 1. Начало пути

Задумав эту книгу, я обратился к четверым современным «психонавтам» -визионерам с предложением «пройти» древними маршрутами. Их отчёты, беседы с ними, мои комментарии со сверкой увиденного с «картами» и «лоциями» (путешественникам незнакомыми) и составляют основное её содержание.

1.1. Путешественники

Венделл

Университетский преподаватель. Лингвист.

М. А.: Как у тебя появился интерес к мистике?

Насколько себя помню, он был всегда. Моя бабушка стала в детстве свидетелем бурного полтергейста в деревне, где она выросла. Из-под кроватей в избе вылетали предметы, тыквы катались по полу, раздавались стуки и всё такое. Родители тоже рассказывали сверхъестественные истории, в основном из жизни знакомых. Мне было легко в них верить, так как я чувствовал: у будничного мира есть изнанка, которая, на самом-то деле, гораздо интереснее, чем «лицевая сторона».

Из художественных книг в детстве мне больше нравились сказки, фантастика. Перечитывал «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя. Лет в десять прочитал «Мастера и Маргариту» и возвращался к ней ещё много раз. Стругацкие, Лем, западные фантасты, позже – Толкин, Кафка, Кортасар… Со старших классов школы сам пытался что-то писать.

В студенческие годы увлёкся Кастанедой; «мир не то, чем кажется» – эта мысль казалась мне моей собственной. Начал практиковать осознанные сновидения. Хотя первые спонтанные ОС случались ещё в детстве.

Студентом же с друзьями бродил по подземельям МГУ. Думается, что Главное здание МГУ было для меня, в системе координат моей стихийной мифологии, эквивалентом горы Меру. Например, в нашей среде ходила легенда, что Главное здание вниз уходит столь же глубоко, сколь высоко поднимается над землёй. Мне удалось попасть лишь на «профанный» 28-й этаж, и я завидовал посвящённым, добиравшимся правдами и неправдами до 33-го. Другая легенда повествовала о зэке, который был занят на стройке верхних этажей и однажды встал на краю, распростёр рукотворные крыла и, оттолкнувшись, улетел прочь, перелетел Москву-реку и был таков. А надзирателям оставалось лишь злобно материться ему вслед…

Мои стихи и проза, которые я иногда под настроение пишу, в основном сноподобны, иррациональны. Мне нравится погружаться в сноподобное пространство – оно гибкое и пластичное, им можно управлять, но в нём можно также искать ответы на волнующие вопросы. Часто они основываются на снах или на «всматривании» в изменчивую рябь, покрывающую океан бардо («Бардо Тхёдол» тоже произвела на меня большое впечатление в своё время).

Так как «новые видящие[13 - Тольтекские маги – персонажи книг Кастанеды.]» не берут энтузиастов, а последователи Кастанеды в Сети производили унылое впечатление, я стал искать что-то похожее. Это было начало нулевых. Похожим, в первом приближении, мне показалось описание учения суфиев у Ошо и восточные учения индийского корня. Особенно заинтересовал буддизм, буддийская медитация. С интересом читал Йогананду, книги А. Давид-Неель, книжку по шести йогам Наропы. В какой-то момент увлёкся христианством, исихазмом, практиковал умную молитву. Перечитал дюжину книг оккультных авторов – искал интегральный подход, который позволил бы сгладить противоречия между религиями и культурами. Наткнулся в Интернете на «Розу мира» Андреева. Описание миров в книге показалось очень живым и реалистичным, от фактурности, обилия деталей захватывало дух.

Со временем горячее увлечение творчеством Андреева стало проходить, по мере осознания, что на основе «Розы мира» формируется лишь ещё одно догматическое верование, ошибочно претендующее на недогматический характер.

В андреевском сообществе познакомился с будущими участниками «клуба астральных путешественников». Первые попытки «путешествовать» были не слишком удачными. Существенные подвижки произошли через несколько месяцев, зимой, во время длинной ночной медитации. Я увидел некоторые образы, которые зацепили: прежде всего, великана в ледяной пещере, которая должна была растаять от света, льющегося сверху на лёд, а также океана с живой водой и пляжем из «драгоценной гальки». Как я понял тогда, главное – предельно расслабиться, успокоить сознание, сохранив при этом бодрую ясность, и перестать цепляться за образы, позволив им течь по своим собственным законам. Ещё важно, особенно на первом этапе, не ожидать слишком многого. Для начала достаточно восприятия на уровне «то ли вижу, то ли нет» (этот принцип я подсмотрел в инструкциях школы Чжун Юань цигун).

М. А.: А что за великан?

Великан сидит в ледяной пещере. Стены – очень красивый голубой лёд – сияют, преломляют свет, играют бликами. Пещера с некоторым запасом повторяет форму и размеры моего тела. Я очень большой. Место, как ни странно, совершенно комфортное.

Лёд постепенно подтаивает, ощущение стекающей по стенам пещеры и по моему телу талой воды нравится мне. Я как бы в ледяной скорлупе, снаружи сияет белый свет, временами проникая внутрь сверху – там, где лёд тоньше, – вливается в моё тело через темя. Я понимаю, что со временем он растопит скорлупу. Я попытался управлять светом, чтобы он вливался быстрее (воздействие любопытного и нетерпеливого эго). Как следствие, возникало напряжение. Поняв, что торопиться не надо, я позволил всему идти своим ходом.

Потом я вдруг увидел, что сижу на земле, поджав колени, – великан с небольшую гору размером. Внизу далеко – городок или село, крошечные люди, машины, дома. Я хорошо к ним отношусь, думаю, как бы не раздавить кого-нибудь нечаянно. Дальше я несколько раз переключался между образом сидящего великана и ледяной пещерой. Видимо, я перенёсся в «будущее», когда ледяная скорлупа уже растаяла.

Образ ледяной пещеры и терпеливого великана оказался очень позитивным, заряжал энергией. Будучи великаном, я хорошо ощущал свои огромные размеры и великанскую силу. Ледяная пещера была прекрасна, в ней царили покой и величественная красота. Ослепительный белый свет, поливающий искрящийся ледяной купол, – тоже мощное переживание.

Расскажу о другом важном опыте: некоторое время я регулярно практиковал по методике школы Гелуг-па шаматху с изображением статуи Будды из храма Махабодхи в качестве объекта. Статуя позолоченная. В одной из сессий я в какой-то момент ощутил себя погружённым в жидкую среду, напоминающую расплавленное золото. Эта среда была проявлением Буддовости, Сознания Будды. Сравнение с расплавленным золотом условно: ни жара, ни давящей тяжести металла я не чувствовал. Ощущение было приятным и лёгким, экстатическим, моё тело пронизывали приятные токи энергии. В голову сразу пришло название этой среды: «Огненное озеро Будды» или «Золотое озеро Будды». Золото было живое, оно стало меня «выправлять»: находило в сознании затемнения и высветляло их. Приходят на ум две метафоры, описывающие тот процесс: (1) выгорание тёмных включений и (2) растворения, переплавки их в «тигле». В конце концов тёмных мест не осталось, одновременно исчезла граница между мной и тем, что вокруг. То есть я растворился. Ощущение свободы.

Ла Меча

Поэт. По образованию психолог.

М. А.: Как всё началось?

Вообще-то я всегда была странной девочкой… Но осознанный интерес к мистической стороне жизни возник в сравнительно зрелом возрасте. Этому предшествовал серьёзный внутренний кризис, связанный с сильной влюблённостью, которая не была взаимной.

Психологический кризис привёл меня к состоянию физического расстройства – я заболела и болела довольно долго.

Однажды я лежала с температурой в своей комнате, потом заснула и увидела сон, который запомнила на всю жизнь и который помогал мне потом «держаться на плаву».

Мне снилось, что я нахожусь огромном храме, сложенном из белого камня, с открытым небу куполом. В куполе сияет небесный свод – чистая лазурь.

Происходит нечто вроде Апокалипсиса, воскрешения мёртвых и Божьего суда.

Огромная толпа народа стоит в храме, который оканчивается алтарём, к нему ведёт высокая белая лестница.

Все ждут суда – решения своей судьбы.

Я стою где-то в конце большой очереди, ведущей к алтарю, где видна маленькая простая дверь.

Люди всё идут, идут, и конца этому не предвидится.

В конце концов, я решаю обойти толпу и прохожу в числе тех, кто уже близок к лестнице, поднимаюсь по ней и подхожу прямо к дверям, где стоит пожилой седой человек в простой одежде сероватого оттенка.

Я думаю, что это апостол Пётр.

Я обращаюсь к нему с вопросом: «Могу я увидеть самого Бога?»

Он отвечает что-то вроде: «Сейчас Он придёт».

Открывается дверь, появляется Иисус.

Именно такой, как рисуют на иконах. Он одет в синюю шёлковую длинную одежду.