Стеклянное солнце

– Твою мать! Давай свалим, а?

Глеб приготовился бежать куда угодно, но что-то его все равно удерживало. Азарт? Нет…

– Стоять! Доведем до конца. Минуты две у нас есть. Не терять времени!

Москвич еще раз ударил ногой в дверь. Потом еще, и еще. Осознав безуспешность своих попыток, Мкад зарядил в нее плечом. Сделал это снова.

– Помоги! – Прокричал он Глебу.

Оба навалились, поочередно прошибая с разбегу. Дверь лишь слегка погнулась, даже не думая подаваться.

– Что делаем?

В ответ на вопрос Глеба Москвич отвинтил крышку канистры и облил ею дверь. Затем достал спичку, зажег и…

– Стой, тварь, застрелю!

В двадцати метрах от них стоял Цапф. В руках у него была та же двустволка, что и в прошлый раз. Такой же грозный, но немного неуверенный вид. Такие же страх и ненависть в глазах. По лицу читалось выражение, будто сжечь собираются не магазин, а его самого.

– Привет, жидок, ты все еще здесь? – Дразнил его Москвич.

Глеб сглотнул и сделал шаг в сторону. Страх смерти перевешивал сейчас все остальное. Сердце колотилось как проклятое.

– Потуши спичку, умоляю тебя. – Цапф покрылся холодным липким потом.

Предохранитель взведен, курок слегка приспущен. Следующие секунды могли решить судьбы трех людей. Как же сейчас не хватало полиции, которая со своими спасительными мигалками прокатывалась тут полчаса назад. Сейчас закон недоступен. Есть только то, что у тебя в кулаке и внутри тебя самого. Пора решать. Сделать то, что требуется, а дальше будь что будет.

Но тут появилась своя полиция:

– Стой! Не стреляй в них.

Откуда-то сбоку выскочил Власов. Растерянной, но моментами твердой походкой он приближался к Цапфу с поднятыми вверх руками.

– Стой, Ты кто?

– Тот, кто опоздал. – Георгий глубоко вдохнул. – И поплатился за это.

Георгий остановился, между ним и Андроном оставалось не больше 10 метров. Цапф не стал поворачивать на него ружье, но держал в поле видимости.

Васинько воспользовался моментом и рванул что есть мочи. Андрон был готов сделать выстрел, но его остановил громкий голос Георгия:

– Не стреляй! Пусть бегут. Оба! Их жизнь не настолько важна, чтобы ты сел в тюрьму.

Глеб скрылся за ближайшим поворотом и продолжил бежать. Страх перевесил влечение. Впрочем, как и всегда.

– Не слушай, он блаженный. – Тешился у поломанного входа в магазин Мкад. Его спичка затухла, а сирена перестала надрывно кричать.

– А ты уйди, не бери грех на душу. – Обратился к нему Власов. – На тебе итак есть висяки. Помоги мне сейчас.

Москвич понимал, что еврей может выстрелить, а еще он видел, что ружье было наставлено на него. И если Цапф повернет дуло в сторону, то ему не жить.

– Перестань, это же еврей. О чем можно говорить с евреем. Ты с ним еще и торгуешься? Бросай это.

– Да, торгуюсь, потому что ты не умеешь, я даю тебе слово, что мы закончим это дело, если ты сейчас же уйдешь.

Москвич снова достал спичку.

– Он не выстрелит, потому что еврей. А все они трусы. От первого до последнего.

Цапф не выдержал. Пуля вылетела из ствола и десятками маленьких дробинок рассекла воздух в метре от Москвича.

– Понял!? – Заорал Андрон.

Вдалеке послышались сирены полицейских автомобилей. Наверняка ее вызвал кто-то из соседей. Звуки приближались. Через пару минут здесь будет все совсем иначе.

– Прости, но… Ты же не хочешь оставить Аню одну?

– Заткнись!!! – Проорал Мкад.

Он упал на землю. Забился в истерике. Москвича словно что-то надломило и заставило прижаться к остывшему асфальту. Кулаки пытались рассечь твердое покрытие, но сами рассекались в кровь об него. По сбитой скуле пробежала слеза.

– Ааааа…

Москвич ничего не пытался, да и не хотел сказать. Колосс, которому ударили по тонким ножкам. Андрон удивился тому, как лишь одно женское имя произнесенное вслух, способно уничтожить человека. Мысль, что не насилие решает проблему, а психология, нашла свое подтверждение.

– Иди к ней, ты ей нужен. – Георгий опустил руки и оглянулся на Цапфа, как бы спрашивая разрешения подойти к другу. Но не рискнул. – Иди, иди. Она ждет тебя, своего старшего брата. Своего единственного брата. Он сейчас далеко, но скоро будет близко.

Власов стоял на расстоянии и проговаривал слова как молитву, надеясь, что они подействуют на могучую татуированную тушу, полную злости и отчаяния.

Георгий сам на несколько минут будто выпал из реальности. Не оставалось гнева, ненависти, упрямства и боли в душе. Только свобода. Такого с ним не случалось давно. Необычное состояние спокойствия, даже несмотря на опасность ситуации. Спасти друга – вот что сейчас главное.

Москвич, словно заколдованный, встал, отряхнулся. Он потупился, смотрел вниз, на свои ноги. Шатающимися движениями подобрал обе канистры с бензином и побрел к своему УАЗу. Завелся тот быстро, без всяких проблем. В дальнем конце улицы уже виднелись три полицейские машины, когда одинокий, скромный выкидыш российского автопрома скрылся за поворотом.

Андрон с Георгием видели машину под светом полной луны, наблюдали, как та уходит куда-то вбок. Ни желания, ни возможности остановить Москвича у них не было. Первый поражался жертвенности второго, второй же удивлялся своему поступку и совершенно не боялся первого.

К месту происшествия подъехала "Газель" и из нее выскочили люди в масках. За ней еще две легковушки. Власов так и не обернулся, чтобы увидеть лицо Андрона. Прежде чем его оглушил подоспевший ОМОНовец, Георгий только успел услышать до боли знакомый голос давно забытого друга:

– Жора!

Далее мир перед ним резко окрасился в черный цвет, а голос эхом отдалился.

Глава 2

Темнота в глазах сменилась больной резью и сильным головокружением. Власов будто потерял ориентацию в пространстве. Каждое его движение с болью отдавалось в голове.

Представьте, что вы оказались на глубине 10 метров под водой. На вашу голову беспощадно давят эти 10 метров тяжелой океанической жидкости. Организму становится как минимум непривычно, а как максимум – неприятно. Точно такое же чувство посещало сейчас Георгия.

– Просыпайся! Хватит спать.