Последние

Лещ. В чём дело?

Иван. У него в тюрьме племянник, за какие-то брошюры, знакомства… Нужно дать этому племяннику свидетельство о болезни, чтобы его выпустили… я его знаю, славный парень! А брошюры – случайность.

Лещ(серьёзно). Если славный малый, надо ему помочь.

Иван. Дядя его любит и боится за него. Он не пожалеет рублей трёхсот…

Лещ. Мало! Это – политика.

Надежда(входит). Нам пора идти, Павел…

Иван(крутя усы). Какая дама, а? Семьсот чертей!

Лещ(уходя). Я на секунду загляну к дяде Якову…

Иван(вслед ему). Вы посмотрели бы на жену, она жалуется на свои глаза… А ты, Надина, всё хорошеешь!

Надежда. Оттого, что нет детей…

Иван(вздыхая). Да, Надя, они старят, они уродуют нас, родителей. Дети… как много в этом слове… Из пятерых – только ты радуешь моё сердце.

Надежда(осторожно ласкаясь). Бедный мой папка! Тебе стало плохо жить. Раньше ты дарил своей Надине разные хорошенькие штучки, а теперь стал бедненький и не можешь порадовать своё сердце подарком любимой дочурке.

Иван(огорчённо). Да, чёрт возьми, не могу.

Надежда. Знаешь что? Ты возьми денег у дяди…

Иван. Это испробовано!

Надежда. И подари мне дюжину чулок, помнишь, ты покупал мне шёлковые чулки.

Иван. Помню… Эх, Надя…

Лещ(входит). Я готов. (Ивану, негромко.) А дела дяди Якова – швах…

Иван(тихо). Да ну?

Лещ. Сердце у него очень плохо, очень!

Иван(озабоченно). Гм…

Надежда. Ты, папа, должен бы поговорить с ним.

Иван. Поговорить… О чём же? Наследник у него один – я!

Лещ(многозначительно). Вы уверены? Идём, Надя…

Надежда(подставляя отцу щёку для поцелуя). До свиданья!

Иван(целуя её). Желаю веселиться, милая! Иди с богом… (Оставшись один, он задумчиво подходит к буфету, наливает стакан вина, выпивает и бормочет.) Поговорить? Н-да…

(В гостиную справа входит Пётр, садится в кресло, закрыв глаза и закинув голову. Иван смотрит на часы, открывает дверцу, переводит стрелку. Часы бьют восемь. Пётр открывает глаза, оглядывается. Иван, насвистывая «Боже царя храни», стоит посреди столовой, хмурый и озабоченный. Пётр решительно идёт к отцу.)

Пётр(взволнованно). Папа!

Иван. Ну?

Пётр. Я хочу спросить тебя…

Иван. Что такое?

Пётр. Это очень тяжело и страшно…

Иван(присматриваясь к нему). Не мямли!

Пётр. Может быть, это даже гадко… но – будь ласков со мной… позволь мне быть искренним…

Иван. Ты всегда должен быть искренним с твоим отцом.

Пётр. Я хочу поговорить с тобой как человек с человеком…

Иван(удивлён). Ка-ак? (Вдруг – догадался, схватил сына за плечо, тряхнул его и говорит упрекающим шёпотом.) Ты – заболел? Уже заболел, скверный мальчишка, а? Ах, развратная дрянь, – уже?

Пётр(возмущён). Оставь меня… ты не понимаешь… я здоров!

Иван(отпуская его). Врёшь?!

Пётр(тихо). Прошу тебя, папа, оставь!

Иван(досадливо). Так что же ты тут городил, дурачина? Ну, говори, в чём дело!

Пётр. Потом… я уже не могу сейчас…

Иван. Без фокусов, ну?

Пётр(быстро идёт в гостиную). Не могу!

Иван(строго). Стой! Я говорю – стой!.. (Смотрит на часы и успокаивается.) Жаль, что нет времени поймать тебя…

(Держась за стену и стулья, идёт Яков.)

Иван(смотрит на брата, с сожалением чмокая губами). Что, брат, плохо служат ноги, а? Да, брат, старикашки мы с тобой! Так сказать – два воина, уставшие от битв…

Яков(очень взволнован; говоря, он заикается). Послушай… я вышел на твой голос…

Иван(извиняясь). Да, я тут крикнул. Нельзя, знаешь, – отец! Ты – сядь. Ты помнишь, – два гренадёра… (Растроганно, но фальшиво поёт.)

Во-о Францию два гренадёра