Сомов и другие

Лидия. Ложь.

Яропегов. Но может случиться, что я пойду к какой-нибудь Дуняше и скажу ей: «Дуня – перевоспитай меня…»

Лидия. Удивительно пошло и лживо.

Яропегов. Напрасно рычите, Лида, я говорю… от души. В эту весну я особенно близко присмотрелся к рабочим, к мужикам. Рабочий довольно быстро перешивает мужичка на свою колодку, и вообще… дьявольски интересно жить в этой среде! Много свирепого, не мало глупого, но всё, что понято, – понято отлично! Чувствовал я себя там… весьма молодо…

Лидия. Не верю я тебе, ни одному слову не верю! (Идёт к лестнице.)

Яропегов (следуя за нею, касается плеча её). Послушай, – что значит всё это? Откуда, вдруг…

Лидия (стряхивая его руку). Не – вдруг! Тупой человек… Я… не знаю… я не могу понять… (Молча смотрит в лицо ему.) Скажи мне – в двух словах – что такое фашизм?

Яропегов. В двух словах? Н-ну, это… трудно…

Лидия. Не хочешь сказать, да?

Яропегов (пожав плечами). Почему – не хочу? Н-ну… Ты – знаешь: жизнь – борьба, все пожирают друг друга, крупные звери – мелких, мелкие – маленьких. Фашисты – мелкие звери, которым хочется быть крупными, а маленькие зверьки тоже хотят вырасти. Крупный зверь заинтересован в том, чтоб мелкий был жирнее, а мелкий – в том, чтоб маленький жирел. Для этой… доброй цели необходимо… именно то, что существует, то есть полная свобода взаимного пожирания, а для свободы этой необходима частная собственность, – зверячий порядок. Вот большевики и пытаются уничтожить основу зверячьего быта – частную собственность… Понятно?

(Лидия молча идёт с лестницы.)

Яропегов (вздохнув). Ничего нового в фашизме – нет, это очень дряхлая и скверненькая катавасия… Зачем понадобилось тебе знать это?

(Ушли. На террасу выходят: Сомов, Богомолов, Изотов. Сомов несёт миску с крюшоном, Изотов стаканы. Затем Сомов плотно закрывает дверь и окна в комнату. Богомолов отирает платком лицо и шею. Изотов – закуривает.)

Богомолов. Дышать нечем.

Изотов. Н-да. Хлеба – горят.

Богомолов. Думаете – неурожай будет?

Изотов. Говорят.

Богомолов. Недурно бы, знаете, а? (Сомову.) Мы – одни?

Сомов. Да. Но – кажется – мы переговорили обо всём?

Богомолов. И установлено: оборудование – накопляется, а строительство, понимаете, задерживается, насколько это возможно.

Изотов. Это – как аксиома.

Богомолов. Затем: людей, которым наши планы не ясны…

Изотов. Или – ясны, но – не нравятся…

Богомолов. Или – слишком ясны, – людей этих, понимаете, сдерживать в их стремлении отличиться пред товарищами.

Изотов. Переводить с практической на канцелярскую работу.

Богомолов. И другими, знаете, приёмами. Вообще – сдерживать!

Изотов. Правильно.

Сомов. Нужно ли повторять всё это?

Богомолов. Не мешает, знаете, не мешает. (Изотову.) Вы, Дмитрий Павлович, несколько того… понимаете, несколько чрезмерно обнаруживаете ваш пессимизм, тогда как мы должны показывать себя оптимистами, верующими, понимаете, фантазиям товарищей…

Сомов. Они – не глупы, у них есть чутьё. И не всё у них фантазии.

Богомолов. Именно?

Сомов. Разговоры о пятилетке, социалистическое соревнование…

Изотов. Карьером – далеко не ускачут.

Богомолов. Но надо нахлёстывать, знаете, – нахлёстывать! Поощрять фантазии одних, развивать скепсис – других, понимаете… А пессимизм – неуместен в нашем положении.

Изотов. Я не пессимист, но, когда рискуешь головой…

Богомолов (возбуждается). Головы, знаете, не имеют особой ценности, ежели они служат для того, чтоб по головам били дикие люди, – да-с! Головы, понимаете, надобно держать выше, чтоб кулак дикаря не доставал до них! Надобно, понимаете, помнить, что руководство промышленным прогрессом страны – в наших руках-с и что генштаб культуры – не в Кремле сидит-с, а – именно в нашей среде должен быть организован, – понимаете! За нас – история, вот что надобно усвоить, – история! Пред нами безграничные возможности. Довольно адвокатов у власти, власть должна принадлежать нам, инженерам, – понимаете?

Изотов. Да, во Франции адвокаты командовали и командуют бездарно.

Сомов. Командует – капитал…

Богомолов. Далее вы скажете, что правительство служит промышленникам и так далее, сообразно догматике товарищей. Но – забастовка адвокатов – ничего не может изменить, а если забастовка инженеров? Как вы думаете? То-то! Вы, дорогой, немножко, знаете, заражены нигилизмом Виктора Яропегова.

Изотов. Неприятный мужчина.

Сомов. Он – талантлив.

Богомолов. Н-но!

Изотов. Ему бы фельетончики писать в газетах товарищей.

Богомолов. Он, понимаете, как раз из тех, кого надобно сдерживать. Таких, знаете, следует сажать на бумажки, пришпиливать к бумажкам…

Сомов. Вы забываете, что такие – грамотны и умеют считать…

Богомолов. Н-ну, мы будем пограмотнее. Мы – похитрее…

Сомов. Тише говорите, здесь – гуляют.

Изотов. В будни-то!

Сомов. За решёткой – дорога к реке. Сегодня снова приходил Лисогонов.

Богомолов. Был и у меня. Всё спрашивает, когда будет пущена его фабрика.