След любви

– Как? Как? Я Коля! Владивосток! – не верил он своим ушам.

– Какой Владивосток, мужчина! О чём вы?!

– Ты разве не Катя? – пробурчал Коля, теряя неожиданно вспыхнувшую надежду.

– Я Катя, но причём тут Владивосток! Я там никогда не была.

Коля опустил голову на грудь, у него отнялись руки, он отошёл, сел на скамью и зарыдал, закрыв лицо ладонями. Слёзы молодого незнакомого человека тронули девушку, она минуту постояла, затем села рядом и положила руку на плечо Коли.

– Что, так всё плохо? – спросила она участливо.

– Ты даже не представляешь себе, как мне плохо! Как тяжело! – резким вздохом выхватив воздух, пробасил Коля через рыдание.

– А кто она тебе, Катя эта?

Вопрос застал его врасплох. Он поднял голову, вытер слёзы, посмотрел на неё и задумался: в самом деле, кто она ему? Кто они ему – Катя и маленькая Иринка, дочь её? И мало ли людей, которые имеют детей где-то далеко, не видят их или даже не знают об их существовании. И как это описать? Но Коля нашёл объяснения. Он нашёл слова, с помощью которых попытался объяснить ей, но прежде всего объяснить себе, свои чувства и мысли:

– Мне было шестнадцать лет, а ей – всего пятнадцать, когда мы стали неразлучным единым организмом, единой идеей жизни, единой философией. Мы одинаково хорошо учились, одинаково смеялись, думали одинаково, любили одинаково. Любовь эта была не физическая, не физиологическая, вернее не только физиологическая, но, прежде всего, духовная. Мы не могли друг без друга ни одного дня. Мы были две половины одного целого, неразрывного.

– О боже мой, я сейчас расплачусь. Разве такое бывает?!

– Ну вот, бывает. Мы были и, надеюсь, есть и сейчас.

– И что же могло вам помешать? Почему расстались?

– Мама её… Да и я тоже… И она убежала. Одна, беременная. Исчезла. А я попал в историю. На целых шесть лет.

– О боже, ещё и беременная.

– Маленькая хрупкая девочка. Моя Катя. И вот теперь ищу их, Катю и дочь мою маленькую, Ирину. Я им нужен. Очень нужен. Они одни в этом чужом для них мире, их некому любить, защищать. Я нужен им. А ты похожа на неё очень. Поэтому… Обрадовался сильно, потерял контроль.

– Да ничего, ничего. А где ты будешь их искать?

– Роддома, загсы…

– А где ты остановился, Коля?

– Пока нигде. Только приехал.

– Вот что, Коля. Поехали со мной. Вон, автобус уже едет.

– Куда поехали?

– Ко мне домой. Новый год на носу, всё кругом закрыто, не до тебя будет. Поживёшь у меня несколько дней, вместе и праздник отметим, а после я помогу тебе. Будем вместе искать.

– Домой? А удобно?

– Я живу с мамой. Она поймёт меня. У меня очень хорошая мама.

Коля долго и пристально смотрел на неё, потом слегка улыбнулся, взял её руку и сказал:

– Ладно, поехали. Ты очень похожа на неё. И тоже Катя.

После праздников Катя на целый месяц распрощалась с родной библиотекой, объяснив коллегам ситуацию, и они вдвоём с Колей обошли, объехали все учреждения города, где только можно было искать хоть какую весть о пропавших девочках. Но всё было тщетно. С каждым разом Коля всё больше впадал в уныние, опускал руки, не помогали даже утешения Кати, ставшей уже близким для Коли человеком, и он засобирался в дорогу. – Может, останешься? – тихо спросила Катя, сама не веря, что Коля может остаться.

– Катя, ты очень хорошая. Ты славная. Я очень благодарен тебе, но… Там дочь моя. Я нужен ей. Я должен её найти. Пойми меня, Катя.

Катя поняла его и пошла провожать на вокзал. Шли молча. Каждый думал о своём. В глубоком раздумье о том, что и куда дальше, Коля забыл, что он не один, что рядом с ним идёт Катя, пошёл через дорогу на красный свет, не услышал крики Кати и попал под машину. Лихой таксист не смог остановиться на скользкой январской дороге и на полном ходу врезался в нарушителя правил. Скорая, милиция, протоколы, переломы, операция, гипс… Катя всё это время была рядом, навещала его в больнице, а после хромающего, прыгающего на костылях забрала к себе. Так на целых полгода Коля притормозил в Красноярске у Кати, пусть даже не той, которую он ищет, но очень на неё похожей и уже ставшей для него родной, близкой и даже немножечко любимой.

Мать Кати, опытный педагог, находила тактичный подход к ситуации, находила возможность не вмешиваться в дела и поведение взрослой дочери, хвалила Колю за преданность своей любимой, за желание найти дочь, но в последнее время уже стала осторожно намекать, что была бы не против нянчить внуков, ведь скоро ей на пенсию. Коля при этом чувствовал себя немного виноватым, терялся, не зная, что ответить, краснел и молчал. Катя в такие минуты безуспешно пыталась прочитать в его глазах мысли. Но в голове у Коли была только одна мысль, и это было свято для Кати и её матери. Как люди воспитанные, интеллигентные, они не могли относиться неуважительно к чувствам безнадёжно влюблённого Ромео. Понимали его безудержную решительность искать иголку в стоге сена, его настрой ехать и дальше за своей мечтой. И он поехал.

На перроне Катя обняла его и, дрожа от волнения, спросила сквозь слёзы:

– Может, останешься?

Коля прижал её сильно, горячо поцеловал несколько раз и ответил:

– Катя, ты замечательная, ты красивая и умная, ты добрая. Приютила меня, совсем чужого человека, ухаживала за мной, кормила меня вкусняшками, ты стала мне родной. Я мог бы остаться, Катя, но между нами всегда, всю жизнь будет пропасть. Я буду думать о другой, о других – о моей Кате и дочери. Мы оба устанем от этого, начнутся ревность, непонимание, которые станут причиной раздора и расставания. Я хочу, чтобы ты поняла меня.

– Я понимаю. Пытаюсь понять. Но я полюбила тебя, Коля. Я впервые в жизни так влюбилась. Глубоко, искренне. Я тоже хочу, чтобы ты знал, ну, если у тебя не получится… если вздумаешь… в общем, я буду тебя ждать. Столько, сколько надо. Сколько скажешь. Звони мне. Не теряйся, пожалуйста. Звони хоть изредка, хоть иногда. Обещай.

– Обещаю, – сказал Коля твёрдо и, резко развернувшись, прыгнул на ступеньки вагона, оставив на перроне плачущую Катерину.

4

Нехарактерная для столицы Сибири безветренная погода и палящий зной в Новосибирске пучил асфальт, жарил людей на улице; в магазинах покупатели образовали очередь за мороженым и подолгу задерживались в прохладном помещении, чтобы остудить свои тела. В здании железнодорожного вокзала душно, тесно, встречные потоки пассажиров с трудом расходятся, спешат кто в отпуск, на море, а кто уже возвращаются, образуя бронзовую струю от загара с довольными штампами улыбок на лицах.

Коля вышел из вагона последним. На улице перед входом в зал ожидания стояла девочка, прижавшись к стене, и, вытирая слёзы, растерянно смотрела по сторонам.

– Что случилось, девочка? Почему плачешь? – спросил Коля, присев перед ней. Девочка закрыла глаза ладонями, взорвалась плачем и опустилась на асфальт.

– Ну, ну, ну, перестань, расскажи, что случилось. Ты тут одна? А где родители?

– Нету у меня родителей, я с бабушкой живу, – еле вырвала из себя девочка, захлёбываясь.

– Так… Ну-ка перестань плакать. Иди, садись на скамью и рассказывай, – Коля взял её за ручку, усадил на скамью, стоящую недалеко от входа в зал ожидания, сел рядом.

– Скажи-ка мне, красавица, как тебя зовут?

– Настя.

– А бабушка где твоя, Настя? Почему ты тут одна?

– Бабушка далеко. В деревне.

– В деревне? А ты тут как оказалась? Одна? Убежала, что ли?

– Не убежала я. В аквапарк приезжала. Бабушка разрешила, – сказала девочка с упрёком в голосе, перестав хныкать.