След любви

След любви
Максим Исаевич Исаев

Книга Максима Исаева – это сборник автобиографических рассказов и непридуманных историй из жизни обычных людей. Они радуются и грустят, любят и ненавидят, ищут свое потерянное счастье всю жизнь, помогают друзьям, заботятся о родных, защищают Родину… Всё это так близко и знакомо каждому из нас, что отзывается внутри разными эмоциями и размышлениями и позволяет окунуться в атмосферу жизни второй половины XX века..

Максим Исаев

След любви

© Виталий Ткачёв, 2024

© Издательский дом BookBox, 2024

След любви

Киноповесть

1

Она была красивой. И телом, и душой. Её немного стеснительная улыбка, излучающая необычайное тепло, её голубые с серой окантовкой глаза, её плавные, как у дельфина, движения – всё в ней нравилось ему. Её элегантная фигура, облачённая в униформу работницы магазина ювелирных изделий, движения нежных рук, высокие стройные ноги, милые ступни небольшого размера, обрамлённые в красные туфли на высоком каблуке, ярко-красного цвета ногти, изящная походка на фоне ярких витрин не могли оставить равнодушным даже его, на вид достаточно пожилого человека. Впрочем, его она волновала особенно.

Он подолгу стоял у входа, не решаясь войти, чтобы посмотреть на неё вблизи, и наблюдал за ней через стекло витрины; наблюдал за её движениями, за её причёской, за её до боли знакомой чарующей улыбкой и ловил себя на неудержимом желании подойти к ней, взять её руки в свои ладони, поцеловать и сказать, что любит её, что любил всегда, всю жизнь, пока искал. Но он боялся, не заходил, заставлял себя развернуться и уйти, пытался совладать с собой, вытирая капли любви и тоски на глазах.

Он был плохо одет, седая борода и лохмотья на голове придавали ему намного больший возраст, чем на самом деле.

Уже вечерело, когда он в очередной раз сидел на скамейке недалеко от ювелирного магазина и тихо плакал.

– Отец, вам плохо? Я могу вам помочь? – услышал старик и встрепенулся от неожиданности.

Он ничего не ответил, только спешно вытер глаза и оглянулся по сторонам. Он не мог ответить. В его лёгких не было воздуха, чтобы озвучить слова, его горло сжалось от боли, мысли куда-то улетели, слова потерялись, остались только боль и безысходность.

Молодой человек сел на скамью рядом с ним и ещё раз повторил:

– Отец, вам плохо?

Старик посмотрел на молодого человека и сразу отвернулся, чтобы вдохнуть воздух в лёгкие, но он не успел наполнить грудь, как воздух из него вырвался наружу громким, тяжким, продолжительным стоном. Плохо? Эх, знал бы ты, молодой человек, как ему плохо! Ох, как плохо!

Молодой человек этого не знал, он даже представить себе не мог, насколько плохо старику, что он испытывал многие годы, чтобы найти её, через что пришлось ему пройти, чтобы настал этот день, а теперь, когда, наконец, нашёл её, он оказался беспомощным, растерянным и не знал, как дальше быть.

Молодой человек выждал пару минут, пока старик успокоился, и, обняв его за худые плечи, проговорил сочувственно:

– Отец, расскажите мне, что у вас случилось. Я помогу вам. Старик повернулся к молодому человеку, недоверчиво уставился на него и, взмахнув сморщенными руками, выдавил из себя тихие обречённые слова:

– А чем ты мне поможешь, сынок? Тут уже вряд ли кто поможет.

– А вы расскажите, а вдруг смогу.

После недолгих уговоров, старик рассказал душераздирающую историю, которую молодой человек слушал затаив дыхание.

2

Молодому Коле, отличнику учёбы и перспективному спортсмену, гордости школы, исполнилось шестнадцать лет, когда он, впервые почувствовав в своём организме созревающие плоды мужской силы, обратил внимание на распускающиеся почки зрелости красавицы Катерины из восьмого класса. Искра между их душами и телами не только пролетела, она сразила их наповал сразу же после первого неумелого детского поцелуя. Вспыхнувший в их сердцах огонь Прометея успокоить не удавалось долго – до тех пор, пока юная Катя не почувствовала рождения в своём организме ещё одной жизни. Небо, в лице матери Кати Анны Алексеевны, женщины властной и честолюбивой, разразилось громом, молнии от которого долетели и до родителей Коли, которые, пребывая в шоке, тоже потеряли тропу жизни и ориентиры в пространстве.

Катя, спасаясь от гнева матери, в поисках защиты прибежала к Коле, родители которого, будучи опытными педагогами, приютили потенциальную невестку, утешили юное дитя, обласкали. И казалось бы, гроза пронеслась, не сильно задев ранимую душу хрупкого создания, но грозовые облака всё не рассеивались, они грозили поразить зарождающуюся жизнь в душе и животе Кати: мать требовала немедленно сделать аборт, а затем вернуться к родителям и каяться, очистив осмелившееся влюбиться без веления на то суровой матери сердце от смуты.

Коля пытался защитить свою Заю как мог; с этой целью он даже ворвался к её родителям. Но очень быстро остыл под угрозами возможного ареста и тюремного срока за растление несовершеннолетней, которые прозвучали из чиновничьих уст матери Кати. В результате намекнул любимой, что, может, послушаться старших, родителей своих.

Такое поведение Коли Катя посчитала предательством, плакала всю ночь, а на следующий день исчезла, прихватив с собой небольшую сумму, переданную ей сердобольной матерью Коли.

Влюблённый без ума Коля тогда немного растерялся, не знал, что делать, как поступить, и даже надеялся, что Катя вернётся. Она не вернулась, и Коля стал постепенно приходить в себя, пытался успокоиться, забыть её и даже почти уже забыл… Но неизвестно откуда позвонила Катя и сообщила, что у него родилась дочь и что она назвала её Ириной. Сообщила и сразу бросила трубку. Этот звонок сразил наповал, перевернул только начинающуюся взрослую жизнь Николая. Он был одержим, его охватила мечта найти свою любовь, увидеть дочь, взять её на руки, покачать, послушать её плач и смех, радоваться первым шагам, первым её словам… Думал и о Кате: как она? Где теперь её искать? Где приютилась, на что живёт? Конечно, обиделась на него, но она же не знает, что ему сказала её мать, как пригрозила, отчего он испугался, почувствовал беспомощность. Он не верил, что Катя разлюбила его, был уверен, что простит его минутную слабость, если он найдёт её и объяснится: у него был шок и страх, он боялся так рано стать отцом, а тут ещё угрозы её матери. Но Николай и тогда не просил сделать аборт, просто сказал, что мать требует. А теперь со своей нетерпеливой любовью Коля был на грани безрассудства.

Через день Коля продал новенький мотоцикл, подаренный ему родителями в честь окончания школы с отличием, собрал вещи и, оставив короткую записку родителям, шагнул в полную неизвестность.

– С того дня прошло двадцать пять лет, или 9125 дней, и не было ни одного дня, чтобы я не думал о ней. Все эти годы, все эти девять тысяч дней я искал её, безумно хотел её найти. Каждый день мысленно пытался представить себе, как они там без отца, без мужа, о чём болит душа, по ком стучит сердце, как выглядит дочь, как плачет, как спит, что делает, на кого похожа, какие у неё глаза, волосы… У других детей есть папа, а у моей девочки нет… Я жил с этими мыслями, этими картинками, созданными в моей голове, каждый день. Я был уверен, что быстро найду их, крепко обниму и поцелую, возьму дочь на руки, покатаю в коляске, потом на качелях, на деревянном коне; зажгу свечи на её день рождения… Я не верил, мне даже в голову не могло прийти, что я потерял их так надолго, почти на всю жизнь, на двадцать пять лет…

Но судьба играла с Колей в прятки, жестоко обманывая его.

Первым городом, куда в поисках своей любимой прибыл Коля, был Хабаровск. Как-то в разговоре Катя мельком обронила, что там, в Хабаровске, живёт её тётя по линии отца и что она приглашала её в гости. Это она потому рассказала, что сам Коля намекнул о возможном поступлении в Дальневосточный институт физической культуры, поскольку туда его приглашает бывший тренер по боксу.

Бывшего тренера Коля нашёл быстро. Тот радостно встретил перспективного боксёра, принял его в свою команду, устроил в общежитие. Не успев ещё обвыкнуться в новых условиях, Коля сразу начал искать своих девочек – Катю и дочь Ирину. Уставшие, изморённые на тренировках ноги требовали покоя, горизонтального положения, но Коля использовал каждый свободный час для поиска, через силу волоча онемевшие ноги. Облазив все родильные дома, все загсы города, он не нашёл ниточку, за которую можно было бы зацепиться. Нервничал, злился, быковал на ринге. Тренер заметил агрессию в его поведении, попытался расколоть душу, но она была заперта. Николай не мог рассказать о своём горе-кручине, отчего и впадал в уныние. Да и успехов на ринге особо не было.

Тем временем наступили нулевые годы. Страну поразила чёрная плесень рэкета, разбоя, убийств. Изворотливые парни, потерянные суматохой перестройки, кучковались в волчьи стаи. Им нужны были мускулистые пацаны. Вступить в бригаду Коле предложил его партнёр по рингу. Тот согласился сразу – нужны были деньги, чтобы сунуть их кому надо в поисках следов любимой. Началась новая жизнь.

Далеко не слабый умом и крепкий здоровьем мастер спорта по боксу Кальян, как его стали называть в бригаде, быстро освоился в новой роли и даже стал серьёзным авторитетом среди корешей. Пил умеренно, девочками сильно не увлекался и не забывал цель свою, для чего собирал деньги. Денег же было много, очень много. Воспитанному в порядочной семье, в праведных нравах, Коле не нравилось то, чем он занимался вместе с бригадой, но уговаривал, утешал себя тем, что вот ещё чуть-чуть, ещё немного потерпеть, а там, имея уже приличные деньги в кармане, легче будет отыскать своих любимых девочек.

Не успел Кальян дать дёру за своей мечтой, повязали его вместе с ещё несколькими бойцами бригады и упекли в строгач на целых восемь лет. Он ещё легко отделался – крови на нём не было, он искренне раскаялся, рассказал, для чего ему нужны были деньги, да и спортивное прошлое его, медали на первенствах города, области подействовали на сердобольную судью пожилого возраста.

Оттянул он срок на зоне шесть лет с копейками. За хорошее поведение выпустили его по условно-досрочному. Но в Хабаровске, несмотря на уговоры бывших кентов, он не остался, объяснив честно, что не хочет больше пачкаться криминалом и что он обязан найти своих любимых девочек. Кенты поняли его, отпустили с богом, а ещё и денег добавили к его заработанной тяжким трудом на зоне сумме.

3

Коля не знал, куда ехать и где искать Катю, свою любимую Катерину, и дочь Иру. Рассуждал так: ну не могла же она в таком положении поехать на Север; скорее всего, она поехала в сторону материка, ближе к центру, в большой город, чтобы бросившая всё на её поиски мать не достала и не вынудила дочь лечь в больницу на аборт.

Чита встретила Колю лютым декабрьским морозом и длинными, не привычными для него ночами, а ещё – дикими метелями и сугробами, которых Коля не видел у себя во Владивостоке. Всё это не понравилась ему, и он сразу пустился в бега по роддомам и загсам – должна же быть где-то ниточка, за которую он зацепился бы.

Никаких зацепок Коля не нашёл, и через недельку тщетных поисков он поехал дальше за своей мечтой.

Через двое суток, выспавшись и отдохнув в поезде, Коля вышел из купейного вагона поезда Хабаровск – Москва, пока ещё полный надежд и желания во что бы то ни стало найти свою Катерину и дочурку Иришу. И нашёл. Только не совсем Катю, вернее, совсем не свою Катю.

Случилось это так.

В Красноярске на остановке в ожидании автобуса, недалеко от вокзала, стояла девушка.

Увидев её, Коля бросился к ней, громко крича на ходу: «Катя! Катя!» Затем подбежал, обнял её так, что девушка еле вырвалась из его рук со словами:

– Молодой человек! Мужчина! Что вы позволяете! Отпустите меня немедленно!

– Катя, ты что, не узнаёшь меня? Я же Коля! – растерянно пробормотал Коля, уставившись на неё.

– Не знаю я никакого Колю! – возмутилась девушка.