След любви

Когда прибыл наряд милиции, Коля спокойно сидел на скамье и уже доедал последний кусок колбасы.

Один из пострадавших отморозков оказался сынком влиятельной дамы из городской торговой сети и, учитывая её возможности в ситуации тотального дефицита, суд определил для Коли срок тюремного заключения в пять лет. За съеденную колбасу ему приписали разбой, за разбитые в кровь наглые морды приписали тяжкие телесные повреждения, и всё в этом духе.

Коля выслушал приговор спокойно, его сейчас не интересовали ни приговор, ни срок отсидки; он уже строил планы бегства и от правосудия, и от людей, и от этого города подальше, как только появится хоть маленький шанс для этого.

Шанс к побегу у Коли появился только через два года, когда его, как дисциплинированного заключённого, но в основном из-за нехватки мест на зоне, перевели на вольняк – вольное поселение. Однажды ночью он исчез. Просто растворился в пространстве и во времени. Никто ничего не знал. Тюремщики побегали для отчёта, поискали, сообщили куда надо, разослали приметы и фото и успокоились: куда он денется без паспорта, без денег! Объявится где-нибудь. Поймаем!

Не поймали. Коля нигде не объявился. Его проглотила тайга. В тайге он чувствовал себя хоть и не очень уверенно, но зато свободно. Когда провизия из заранее оборудованного тайника закончилась, он питался ягодами, ловил рыбу на озёрах и шёл. Шёл он каждый день. Шёл до полного изнеможения! На запад, в сторону столицы, подальше от этих диких мест и людей, за своей мечтой, за своими девочками, ориентируясь по солнцу, впроголодь, рискуя упасть от голода и усталости или быть съеденным зверями и навсегда остаться тут, в тайге. Но почему-то он сейчас не боялся лесных зверей, он боялся людей.

Он не знал, сколько дней, недель или месяцев он наслаждается свободой и упивается своей мечтой; он сбился со счёта. Тем временем наступила осень и холодные ночи. Ему всё труднее стало двигаться, находить себе пропитание в тайге; истощённый и исхудавший организм требовал покоя, еды, отдыха. Но Коля шёл, не поддаваясь зарождающейся глубоко внутри панике. Шёл, преодолевая болота, речки, озёра, горы.

Небо начало плакать первыми мокрыми хлопьями снега, когда Коля набрёл на небольшую деревушку в тайге и постучался в окно первого попавшегося домика – у него не было выбора, он не хотел упасть на мокрую жёлтую листву и унести с собой на тот свет свою мечту.

6

– О, слава тебе господи! Очухался! – услышал слова Коля, как только открыл глаза и начал вспоминать последние дни своей затерянной в тайге жизни. К нему мелкими шагами подошёл невысокого роста старик и присел на табурет возле кроватки, где лежал Коля и безуспешно пытался привстать.

– Ты лежи, лежи, сынок! Я сам. Воды тебе или чего покушать? – поторопился старик успокоить его, придавливая его к постели.

– Где я? – спросил Коля, до конца ещё не понимая, что с ним произошло.

– Ты об этом не думай, сынок. Лежи. Не волнуйся. Всё будет хорошо.

– Что со мной?

– Ну, простудился ты маленько, сынок. Две недели без сознания. А я боролся с жаром. Жар был у тебя сильный. Думал, не справлюсь, а вот травы мои помогли. Ну и слава богу. А ты что, не помнишь, что с тобой?

– Нет, не помню.

– Ну это ничего. Пройдёт время, вспомнишь. Это ты ещё в форму не вошёл. Ты лежи, я сейчас покормлю тебя. А то не кушал уже сколько. А есть надо. Голодное тело, оно не может победить болезнь без еды. Покушать надо. Я сейчас подам. А потом компресс положу на спину. Помогает. Кстати, а как тебя зовут, сынок?

– Кажется, Коля. Николай. Если не забыл… Нет, не забыл. Коля. Точно, Коля. А вас как зовут?

– Ну вот такое совпадение, сынок, – меня тоже прозвали Николаем. Николай Иваныч я от роду вот уже восьмой десяток. – Очень приятно, Николай Иваныч. А вы тут один живёте?

– Я сразу понял, Коля, что ты беглый. Но тебе нет причины бояться. Тут тебя никто не будет искать. Мы тут и богом и людьми забытые. Кругом только тайга. Полдюжины стариков в деревне нас осталось, и тех уже земля сырая зовёт к себе. Залетает ко мне иной раз племянница внучатая, макарон, колбаски какой привезёт, а так живём, как и медведи в своей берлоге. Автобус редко ходит. Дороги…

В хижине старика внучатая племянница появилась через неделю после его разговора с Колей. К тому времени Коля уже был на ногах и в полном понимании своего конфликтного с законом состояния. Николаю Ивановичу он доверился сразу и выложил всё как есть в надежде услышать от старика подсказку к выходу из житейского лабиринта. Но что может ему посоветовать оторванный от мира старик! Хоть и не вполне надёжный вариант, но всё же хоть что-то, – внучатая племянница старика предложила ему какое-то время пожить в монастыре.

– Что ты такое говоришь, внученька? Кто же его в женский монастырь-то пущать будет?

– У нас же там и мужской монастырь есть, дедушка. Недалеко совсем. Я его туда и поведу.

Так Коля оказался в монастыре уже на следующий день. Временный приют дал Коле крышу над головой на целых три с лишним года. Да он особо и не торопился продолжить свои поиски любимых женщин, понимая, что без паспорта, без денег не сможет даже пропитание себе раздобыть, если только не попрошайничать. А этого Коля не мог допустить даже в мыслях своих: он, здоровый пока ещё мужик, боксёр именитый – и вдруг стоит на улице с протянутой рукой? Нет, не бывать такому!

Ему нравилось жить в монастыре. Здесь к нему относились по-доброму и с пониманием. Он открылся батюшке, рассказал и то, как попал за решётку, и почему ему нужно было сбежать, вырваться на свободу. С ним много беседовал батюшка, который обладал высочайшим искусством общения и убеждения. В разговорах с ним Коля нашёл в себе бога, понял многое, о чём раньше и не задумывался. Его тянуло к таким беседам, в них он искал свою правду жизни, своё место среди людей и уже хотел насовсем остаться в обители, но всё же больше всего он хотел найти своих любимых девочек. И он опять отправился в путь.

– Иди с богом, сын мой. Мысли и цели твои богоугодные, он поможет тебе, – сказал батюшка на прощание и несколько раз перекрестился.

7

Новый паспорт на новое имя, который благодаря своим связям удалось раздобыть батюшке, придавал Коле некоторое спокойствие, но всё же он побаивался сбиться с тропы, потерять дорогу к цели. Но он шёл.

Поиски в Омске, Екатеринбурге и Челябинске тоже не дали никаких результатов, и он в скором времени оказался в Москве. Столица требует много расходов и достаточно больших усердий, чтобы раздобыть средства на пропитание, а деньги у Коли заканчивались, надо было шевелить мозгами. И он устроился работать на стройку разнорабочим. Платили копейки, но обещали всю договорную сумму заплатить по окончании строительства. Только сбежали хозяева стройки, говорят, с большими деньгами за кордон, кинув и рабочих, и покупателей квартир. Органы возбудили уголовное дело, стали допрашивать всех рабочих, ну и слизнул Николай подальше от грешного места, чтобы не попасть на крючок следователей со своим поддельным паспортом. Снова надел свою на время спрятанную рясу, вышел на ближайшую дорогу и сел в первую попавшуюся маршрутку. – Вы к нам едете, батюшка? – спросила старушка, рядом с которой оказался Николай.

– Не знаю. Может, и к вам, – ответил уклончиво Николай.

– Я в Голицыно живу, – не унималась старушка.

– Нет, нет, не в Голицыно, я дальше.

– В Малые Вяземы, что ли? Но там же есть батюшка.

– Я еду заменить его. А он уже поедет к вам, – нашёлся сказать Николай в надежде, что бабушка отвяжется, и манёвр его сработал.

– Ой, слава богу. Наконец-то. А то полгода уже ждём, а всё обещают.

Водитель не потребовал денег у Николая за проезд, вместо этого он попросил помолиться за его пассажиров.

На окраине посёлка Захарово, что недалеко от Москвы, где Николай нашёл приют в старом заброшенном доме дачного кооператива, собралась в круг группа молодых ребят и шумно поддерживают дерущуюся в центре круга пару. Когда он подошёл к толпе, ведущий уже зазывал следующих участников боя, объявляя при этом неплохую премию победителю. «Это шанс», – подумал Николай и сразу поднял руку.

– О, у нас уже и поп будет драться! Священник! Кто хочет с ним в бой, выходи! Делайте ставки, друзья, ставки! Бой обещает быть зрелищным!

Бой Николай выиграл нокаутом в первом же раунде и, получив обещанную сумму, собрался уходить. Его остановил среднего возраста интеллигентный мужчина.

– Могу ли я вас спросить, молодой человек? – обратился он к Николаю.

– Да, пожалуйста, – ответил Николай, вытирая просочившуюся из носа кровь.

– Почему вы, служитель церкви, священник, пошли на это, в общем-то, незаконное, неприятное дело?

– Мне деньги нужны были. Очень нужны.

– А что, в церкви вам уже не платят?

– Я временно не работаю в церкви. У меня проблемы. Поэтому нужны деньги.

– Да, деньги теперь всем нужны. Без денег как-то грустно стало жить. Но я не спрашиваю вас, куда, зачем. Это ваше дело. А что вы скажете, если я предложу вам работу. Хорошо оплачиваемую работу.

– Я с удовольствием! Что за работа?

– Давайте мы сначала познакомимся. Меня Альбертом звать. А вас?

– Николай. Коля.

– Видите ли, Николай. Работа несколько необычная для мужчины, и моё предложение может показаться вам странным. У меня сестра прикована к постели вот уже целый год, и я не могу найти сиделку, которой была бы довольная сестра. Прогоняет она их, капризничает, плачет, кричит на всех… Невыносимо… Вот и решил попробовать приставить к ней мужчину. Увидел вас, выходящего из этой дачи. Это друга моего дача. А сам живу чуть дальше. Тут проезжаю иногда, не каждый день. Когда на работу можно не ехать. У меня большой дом на окраине Москвы, но, знаете ли, там сестра живёт. Тяжело каждый день быть возле неё. Нет, она не обижена. Она под присмотром, не одна, а я вот иногда уезжаю от них. Тебе выделим комнату, питание бесплатное, и с оплатой не обижу, если согласишься. Попробуем, Коля? Что скажешь?

– Ну я как-то не представляю себе… Это же её надо будет и на горшок водить…