Борис Сичкин: Я – Буба Касторский

– Один сын, – ответила она, а муж заметно помрачнел.

– Сколько ему лет?

– Через месяц будет семнадцать.

Муж не проронил ни слова, налил себе полстакана коньяка и залпом выпил.

– Борис Михайлович, вы затронули очень больную тему, – продолжала она. – Семен Аронович сильно повздорил с сыном. Наш сын Сережа до пятнадцати лет был безукоризненный мальчик. Потом стал нецензурно выражаться, начал нас оскорблять. Когда Семен Аронович делает ему замечание, он обзывает его графоманом и, простите меня, мудаком. А когда я сказала Сереженьке, что стыдно так обзывать отца, он мне ответил: “А ты бы помолчала, – извините, ради Бога, – старая б…дь”. Тут Семен Аронович не сдержался и сказал ему: “Последний раз предупреждаю, Сергей, еще раз услышу, что скажешь маме “старая б…дь”, я тебя выгоню из квартиры“. – “Ты, козел, шестерка, я вас скорее шугану отсюда”. И опять же, конечно, графоман и мудак. Я ему сказала, чтобы он извинился перед отцом, а он опять меня обозвал, ради Бога извините, старой б…дью. Семен Аронович не выдержал и ударил Сережу ладонью по щеке. А Сереженька со всей силы ударил Семена Ароновича в челюсть, и Семен Аронович перелетел через стол, через кровать, и если бы не шкаф, то вылетел бы в окно. Две недели ничего не мог есть.

– Мне и сейчас жевать трудно, – сквозь скрежет зубов ответил Семен Аронович. Жена продолжала свой рассказ:

– Потом Семен Аронович схватил топор и помчался за Сергеем.

– Я его, эту сволочь, все равно зарублю, – подтвердил профессор Семен Аронович, налил себе еще полстакана коньяка, выпил и стал похож налобстера.

– А как же ваш метод, применяемый для трудновоспитуемых? – поинтересовался я.

– Борис Михайлович, – сильно заплетающимся языком ответил Семен Аронович, – все эти методы муть. Их надо бить ломом по голове. Бедный поэт Политанский, он был так огорчен, что они не могут мне помочь. А я так развеселился! Я получил удовольствие.

Емельян еще немного побушевал, потом были отдельные вспышки. И переходный возраст закончился. Сын окончил консерваторию, стал композитором. Сегодня у меня нет ближе друга, чем Емельян».

Теперь Сичкин-младший – успешный композитор. Он пишет серьезную классическую музыку в частности, оперу «Ромео и Джульетта», над которой работал, по собственным словам, «всю жизнь». В начале 1990-х годов Емельян Сичкин был приглашен с сольным концертом в честь юбилея открытия знаменитого зала «Карнеги-холл». Выступление прошло с супераншлагом. А диск с его композицией памяти погибших на «Шаттле» астронавтов разошелся по США многими тысячами копий. Впрочем, не будем забегать вперед.

На сцене и в жизни

С 1955 года Борис Сичкин и Галина Рыбак начали работать в ансамбле литературной и театральной пародии «Синяя птичка» под руководством Виктора Драгунского. Борис сам писал тексты, выступал постановщиком сценок и балетмейстером. Особым успехом пользовался их номер «Танцы сидя», высмеивавший тесноту и неудобство малогабаритных квартир, и многие другие острые сценки.

Акын. На сцене театра «Крошка». Москва, 1960-е.

Фото Л. Бабушкина

Но то, что нравилось публике, не всегда вдохновляло чиновников из Министерства культуры. Часто невинные, казалось бы, скетчи неожиданно запрещались к показу, и Борису Михайловичу оставалось лишь горько вздыхать и придумывать новые номера:

«Это были пародии, потрясающие, гениальные пародии. Например, я делал пародию на иллюзиониста, выходил во фраке, в цилиндре, с двумя ассистентками. И всё строилось на фигах. Я вытаскивал фигу. Опускался ящик, открывали 15 ящиков. И в самом конце была фига. Канадский и английский послы каждый день были на этом спектакле. И вдруг снимают этот номер. Это был любимый номер – хохотали до слез. Я пришел в Министерство культуры узнать, почему сняли этот номер. Так мне ответили:

«Неизвестно, каким смехом смеялись эти консулы»».

Борис Сичкин в образе. 1970-е

Одно время вместе с Сичкиным в программе выступала Вера Георгиевна Белоусова-Лещенко, вдова знаменитого в 30-50-е годы XX века певца Петра Константиновича Лещенко. Житель Бессарабии, он в революционное лихолетье оказался невольным изгнанником, эмигрантом (Румыния аннексировала эти территории в 1918 году – Прим, авт.), а потому его творчество оказалось под запретом. В 1952 году Петр Лещенко был арестован и погиб в румынской тюрьме, а его молодая супруга была репрессирована и провела несколько лет в советском ГУЛАГе[10 - Подробно о жизни Петра Лещенко читайте в книге В. Лещенко «Скажите, почему?!» (ДЕКОМ, серия «Русские шансонье», 2009).].

Вера Белоусова-Лещенко:

«После заключения, вернувшись к концертной деятельности, я познакомилась и работала в одной программе с Борисом Сичкиным. В конце 50-х нашей концертной площадкой был Сад имени Баумана в Москве. Впервые для нашей эстрады утвердили программу “Невероятно, но факт”. Не сборный концерт, а музыкальный спектакль, режиссером которого был Сичкин. Программа включала литературные и театральные пародии, интермедии, танцевальные сценки. Вели программу Борис и Евгений Кравинский. Исполнителями танцевальных сценок были Сичкин и его жена Галина Рыбак. Борис был очень пластичным, легким танцором. Это были очень талантливые номера. У меня было целое вокально-эстрадное отделение с музыкальным ансамблем Михаила Липского.

Поражали в Борисе жизнелюбие, доброжелательность, нескончаемый юмор. Умел и слова хорошие найти, и куплеты на ходу сочинял, импровизировал блестяще. Легко было рядом с ним.

Как-то Сичкин спросил меня:

– Верочка, откуда тоска в глазах такая? Еврейский взгляд со слезой!

– А вы не знаете?

– Знаю, но надо жить. Ваша карьера должна красиво сложиться. Позднее он мне признался, что поначалу воспринимал меня только как просто вдову великого Петра Лещенко, а поработал и понял, что я – достойная вдова Петра Лещенко. Я обрадовалась, что о Пете можно поговорить, но Борис быстренько свернул разговор, переключился на какую-то шутку. И тогда, и потом, и еще потом многие боялись говорить о Петре Константиновиче».

Сичкин дружил со многими известными людьми своего времени: Леонидом Утесовым, Юрием Левитаном, конферансье Смирновым-Сокольским и Михаилом Гаркави, поэтом Михаилом Светловым… Автор бессмертных «Каховки» и «Гренады» даже посвятил своему товарищу блестящий экспромт: «Друзья! Я не умру от горя – со мной везде, повсюду Боря».

Б. Сичкин и Ю. Никулин на встрече с генералитетом. Москва, 1960-е. Фото Л. Бабушкина

Известно, что Светлов любил выпить, но никогда никто не видел его пьяным. Как-то Сичкин попросил Михаила Аркадьевича поделиться секретом: когда надо прекратить пить? Светлов ответил: «Когда начинаешь пить, выбери среди окружающих самую уродливую женщину. Пей и поглядывай на нее. В тот момент, когда эта женщина покажется тебе красавицей, останавливайся. Норма выполнена». Борис Михайлович урок запомнил: выпить он был способен немало, но никто и никогда не мог отметить этого по его внешнему виду или поведению.

Михаил Светлов

В 1959 году Сичкин работал в труппе Театра киноактера. В качестве балетмейстера участвовал в создании драматических спектаклей, в том числе «Свадебное путешествие», «Проснись и пой» для Театра сатиры, «Красные дьяволята» для Театра имени Н. В. Гоголя, выступал в закулисном театра «Крошка» при ЦДРИ.

Леонид Бабушкин:

«Стоя в боковом проходе большого зала ЦДРИ во время спектакля театра “Крошка”, – вспоминает фотограф свое знакомство с Сичкиным, – я почувствовал, как чья-то рука легла на мое плечо. Тут же раздался внушительный шепот: “Разрешите пройти. Мне надо подать реплику с места”. “Если вам нужно подать реплику с места, то зачем вам проходить?” – ответил я, не поворачивая головы. “Тоже верно!” – раздался заразительный смех. Затем последовала и реплика. Я повернул голову. За моей спиной стоял упитанный человек с небольшими завитками темных волос. Из бокового прохода в переполненном зале он начал диалог с артистом, находящимся на сцене. В первое мгновение я даже не понял, что это была “подсадка”. Заранее подготовленный “случайный зритель” прошел на сцену…»

В 1954 году состоялся кинодебют Сичкина – он снялся в небольшом эпизоде в фильме «Анна на шее». Затем было несколько лет простоя, но с начала 60-х предложения от режиссеров начинают поступать довольно регулярно. Он играет роли второго-третьего плана в картинах: «Капитаны Голубой лагуны» (1962), «До свидания, мальчики!» (1964), «Секретарь обкома» (1964), «Последний жулик» (1966). Фееричная звезда артиста-танцора прочно укрепилась на кинематографическом небосклоне не сразу Взошла она после выхода в прокат ленты режиссера Э. Кеосаяна «Неуловимые мстители» (1966) по повести П. А. Бляхина «Красные дьяволята». Этот приключенческий фильм объединил в себе революционную романтику с вымышленной интригой. «Он продолжил богатую биографию американского вестерна, – пишет Леонид Бабушкин в очерке “Звезда Бориса”. – Память запечатлела в мельчайших подробностях события тех уже далеких лет. Борис Сичкин, хохотун и насмешник, говорил серьезно, без тени юмора, что для него почти невозможно: “Понимаешь, Сергей Ермолинский вместе с Эдмондом Кеосаяном написали сценарий. Там есть роль вот такая! – Большой палец правой руки поднялся вверх, а мизинец, медленно оттопыриваясь, шел круто вниз. – Моя роль! Моя!” Увидев фильм, я убедился в правоте Бориса и его творческой интуиции. Эта была его коронная роль. Он сыграл самого себя – артиста, человека легкого, остроумного, не унывающего ни при каких обстоятельствах, наполненного добрым юмором. Его традиционное киноприветствие: “Я из Одессы! Здрасьте!” вошло в жизнь. Казалось, что его популярность, грандиозный успех не имели границ…»

Валентин Крапива[11 - Журналист, писатель, кавээнщик.]:

«…Сичкин часто приезжал в Одессу с концертами. Помню Дворец спорта. Аншлаг. Я проник за кулисы, пробился сквозь толпу, приоткрыл дверь гримуборной. Ну наконец хоть одно одесское лицо. А то всё какие-то тетки с букетами. И это всё по-деловому, как будто расстались только вчера: “Ты мне нужен. Я тут должен был работать два отделения с Мулерманом: я первое, он – второе. Так этот гад не приехал. Первое отделение я честно бил чечетку, а что делать во втором, ума не приложу. У тебя нет какой-нибудь одесской хохмы, чтобы потянуть время?” Я рассказал ему пару незатейливых историй. “Проверим. Всё равно больше трепаться не о чем”, – сказал Сичкин. В итоге зал стонал. Нет, не потому, что хохма была люкс. Одесса, которая не любит самозванцев, Касторского приняла без второго слова.

В 1968 году фильм о “неуловимых” получил премию Ленинского комсомола «Красная гвоздика». В одночасье герои картины стали узнаваемы, обсуждаемы и любимы. Казалось, что прилив славы и популярности неиссякаем. И вдруг тишина. Безмолвие. Занавес неизвестности скрыл полюбившуюся ленту. Никаких официальных объяснений…»

В картине «Неуловимые мстители» Эдмонд Кеосаян собрал великий актерский состав: Армен Джигарханян, Савелий Крамаров, Инна Чурикова, Ефим Копелян. А как блистали юные звезды: Виктор Косых, Василий Васильев, Михаил Метелкин!

Лучший друг

Несмотря на разницу в годах, особенно крепкая дружба связывала Бориса Сичкина с Виктором Косых, сыгравшим Даньку. Алекс Сингал записал воспоминания Виктора Ивановича:

«Когда мы познакомились с Борей Сичкиным (именно так он разрешал называть его), шел 1966 год, мне было 16 лет. Тогда как раз пробовали актеров в фильм “Новые приключения красных дьяволят”. Просто есть еще немой фильм “Красные дьяволята”, где главные герои – русские брат с сестрой, китаец и негр. Эту тему в нашем фильме сразу отмели, потому что отношения с Китаем были недобрые.

Виктор Косых и Алекс Сингал. Интервью

В итоге режиссер Эдмонд Кеосаян решил снимать троих русских и одного цыганенка. На роль Бубы Касторского сперва планировался Михаил Водяной, кстати, друг Бори Сичкина. Но вдруг совершенно случайно то ли Водяной привел Борю с собой, то ли еще как-то, но режиссер увидел Борю Сичкина и сразу понял, что это уникальный человек, который ни на кого не похож. У всей съемочной группы своими неординарными шутками Боря вызывал гомерический хохот. Собственно, увидев Сичкина, режиссер уже не сомневался, кто будет играть Бубу Касторского. Я лично тогда понятия не имел, кто такой Борис Михайлович Сичкин, да и мало кто знал его, но именно с этого самого фильма я подружился с Борей на всю жизнь!

Самый первый фильм – “Неуловимые мстители” – наша съемочная группа выезжала снимать в город Новая Каховка. Там и началось мое знакомство с Борей. Невозможно было общаться с этим удивительным человеком, а после пребывать в плохом настроении. Боря мог шутить абсолютно в любой ситуации, и его юмор не оставлял равнодушным даже самого угрюмого человека.

Вспоминаю очень смешной случай. Мы возвращались со съемок на реквизитной старой машине (которая, если помните, во втором фильме про неуловимых врезалась в витрину аптеки). За рулем машины сидел Миша Метелкин, который играл Валерку-гимназиста, а пассажирами были Боря Сичкин, я, Вася Васильев (Цыганенок) и Валя Курдюкова (Ксанка). Сложность этой машины состояла в том, что у нее были механические тормоза и от силы нажатия ноги на педаль зависело, как она затормозит! Я сидел рядом с Метелкиным, а трое – Сичкин, Цыганенок и Ксанка – сзади. Мишка Метелкин водил машину довольно профессионально – специально для съемок его учил известный каскадер Александр Микулин. Но ехали мы по ялтинскому серпантину, рядом пропасть, и Мишка очень сильно гнал, обгоняя все машины. Было немного тревожно, конечно. В общем, когда мы подкатили к гостинице, из машины первым вышел Боря Сичкин, бледный, весь в поту и с траурным выражением лица. С минуту он так драматично, молча постоял около машины, потом подошел к Метелкину и сказал очень громко, торжественно и кланяясь: “Михал Михалыч, большое вам спасибо за СТРАХ!”