Как приходит глория мунди

Николай задумчиво ее рассматривал.

– Когда приехал в Питер, я дал себе зарок. Четыре года. Если не прославлюсь, то все, тема закрывается.

– В смысле – бросишь живопись?

– Покончу с собой. Два года уже прошло… Я душу готов дьяволу продать, как Фауст.

Амалия убрала мокрые волосы со лба и взглянула Николаю прямо в глаза.

– Ну, зачем же дьяволу? – она улыбнулась. – Продай душу Филиппу. Он – сущий дьявол!

4

Справка. Родился 10 апреля 1981 года в г. Томске. В 1998 г. окончил школу. Следующие два года – служба в армии. В это время родители развелись, отец уехал в Удмуртию, у матери образовалась новая семья. После демобилизации в 2001 г. Н. жил с отцом, поступил в Удмуртский государственный университет на художественно-графический факультет, в котором и проучился до 2003 года, всего три семестра. В том же году возвратился в Томск, но отношения с матерью и ее новым мужем не сложились, поселился отдельно. Непродолжительное время преподавал рисунок в художественной школе. В дальнейшем был свободным художником. В Томске близко сошелся с маститым живописцем Сидоренко Б. Н., местной знаменитостью. Тот, уверившись в необычайном таланте Н., стал всячески ему покровительствовать. В то же время Н. начал успешно публиковать в городских изданиях свои стихи. Летом 2009 года Н. переехал в Санкт-Петербург. Здесь он познакомился с Чебыкиным М. М., владельцем галереи «М2». В настоящее время Н. считается персональным художником галереи. Ему предоставили небольшую квартиру-студию на Моховой; там он работает, там же и живет. Н. не женат, никогда не был женат, ведет замкнутый образ жизни. Увлекается разного рода мистикой. Галерея «М2» успешно продает картины Н. западным коллекционерам. Приложение 1. Список художественных выставок, в которых Н. принимал участие. Приложение 2. Стихи Н. 2004–2006 г.г., опубликованные в периодических печатных изданиях.

Из окон его кабинета можно было наслаждаться открыточным видом Исаакиевского собора, но Филипп Арбенин располагался спиной к окну. Он, не перебивая, слушал подробный отчет Амалии. Так он поступал всегда – никаких комментариев по ходу, никаких вопросов, только поощрительно улыбался время от времени и делал какие-то пометки в блокноте.

– Ну, что же, – сказал он, наконец, – блестящая работа. Отлично!

– Я могу организовать вам встречу с Николой в любой день.

– Встречу? – рассеянно повторил Филипп. – Да, конечно. Только ее следует подготовить особенным образом. Это будет не просто встреча. Говоришь, Никола контактирует с высшими силами, склонен к мистике? Мы устроим ему незабываемое зрелище… Например, ву-ду. Но не обязательно. Какой-нибудь экзотический африканский культ. Непременно связанный с темным потусторонним миром. Но понарошку, а то как бы чего не вышло.

– Вы верите в магию? – удивилась Амалия.

– Неважно, верю я или нет. Главное, чтобы наш парень поверил.

Вот, собственно, и все инструкции. А дальнейшее – на хрупкие девичьи плечи. Но Амалия не подведет, не впервой!

* * *

Естественно, она начала с интернета. И сразу же была ошарашена количеством практикующих в Петербурге экстрасенсов, эзотериков, ясновидящих, нумерологов и прочих специалистов, предлагающих магические услуги. Как выбрать, с кого начать? Амалия торопливо просмотрела с десяток объявлений. В некоторых случаях требовалось зарегистрироваться, отправить мейл и ждать ответа – это, разумеется, ни к черту не годилось. Фраза о предварительной записи по телефону тоже вызывала торможение. Хотя, если личной встречи не придется ждать долго… «Потомок древних ведунов, маг-колдун с многолетним стажем Матвей Ранев навечно избавит от проклятий, сглазов, страхов, навсегда отвергнет либо приворожит любого. Запись по телефону…» Амалия набрала номер, ответили сразу, монотонный мужской голос, оказалось, это сам маг-колдун, собственной персоной.

Амалия легко нашла нужную дверь, восьмой этаж новой многоквартирной башни. Открыл мужчина лет сорока, джинсы, подтяжки, темные, шелковистые пряди, плотно покрывающие плечи и большую часть спины.

– Амалия? – уточнил он.

– Она самая!

– Ступайте за мной!

Длинные волосы, непривычно длинные даже для девушки, были густыми, волнистыми, казались тщательно вымытыми и приятно пахли. В кабинете мужчина сел на вращающийся стул, Амалия расположилась в глубоком кожаном кресле, предназначенном для посетителей.

– Вы, очевидно, Матвей Ранев, маг-колдун с многолетним стажем? – вежливо спросила она.

– А что, не похож? Как, по-вашему, должен выглядеть маг? В сорочинской шапке белой, весь как лебедь поседелый? А вы сами из готтов?

– Из готтов? Потому что вся в черном? Нет, ничего общего.

– Вот видите, внешность обманчива. Мои услуги колдуна стоят недешево, – продолжил Матвей Ранев без всякого перехода. – Вы платите за реальные ритуалы, себестоимость которых ощутимо высока, а эффективность максимальна.

– Мой шеф весьма состоятелен.

– Это радует. Выкладывайте, что вас ко мне привело. Я должен знать все. Конфиденциальность гарантируется.

Выбор ее шефа, Филиппа, возможно, достоин удивления. Вокруг полным-полно молодых художников, интересных, подающих надежды, согласных на все. Почему же Филипп ухватился за Николу Рейша, непонятно. Да это и не обсуждается. Филипп – личность известная в мире искусства. Коллекционер, меценат, совладелец нескольких арт-галерей, не только в России, но и в Нью-Йорке, в Лондоне. Никола – амбициозный молодой живописец, можно сказать, никто; пока, во всяком случае. С Николой будет заключен договор. Филипп считает целесообразным использовать присущую Николе тягу к мистицизму, привязать его к себе неким магическим способом. Это важно в свете предстоящей раскрутки молодого дарования, предполагается вложить в этот проект значительные средства, и не хочется, чтобы амбициозный автор вдруг позабыл о своем покровителе; а подобное происходит, увы, слишком часто.

– И вот еще что, – Амалия застенчиво улыбнулась. – Никола, как и полагается художнику, весьма эмоционален и к тому же достаточно наивен, он безусловно поверит в силу магического спектакля или ритуала, не суть, как этот процесс назвать, главное, чтобы он был художественно убедителен, если вы понимаете, что я имею в виду. Например, черной петух – красная кровь. Конечно, резать петуха не надо, все можно сделать понарошку. Так можно?

– Разумеется, – подтвердил колдун своим невыразительным голосом. – Понарошку, как вы изволили выразиться, можно. Но это не ко мне! Матвей Ранев приворожит не понарошку, а всерьез и навсегда. И никто этот приворот не снимет. А что до петуха, то он, представьте, бывает очень даже нужен, и это ничуть не игрушка. Курицу в магических ритуалах частенько используют в качестве вольта, помогает защититься от оборотки.

Маг говорил негромко и равномерно, ноль эмоций, речь его журчала словно струйка воды из крана. Он поведал об особенностях предстоящего обряда, в котором используется сила мира мертвых. Чтобы предотвратить откат или оборотку применяют церковные свечи, зеркала, специальные колдовские символы, пентаграммы. Но лучше всего помогает вольт (или кукла) – чтобы перевести на него возможный ответный удар. Сам Матвей Ранев вместо вольта предпочитает курицу.

Амалия утонула в глубоком кресле и слушала мага. Она, безусловно, не спала, но, казалось, плыла в густом, как сироп, тумане. Маг-колдун с многолетним стажем использует гипноз, отчетливо подумала она.

У меня недавно был клиент, журчал маг, очень известный человек, медийная личность. Проблемы с любовницей, молодая женщина стала вдруг чахнуть, врачи не могут поставить диагноз. Я сказал ему, тебя, мол, ангелы послали ко мне, чтобы спасти твою подругу. Ее хотят извести, ее фото положили во влагалище умершей женщины. Не знаю, смогу ли ее отмолить. Но, если смогу, порча бумерангом вернется к тому, кто ее наслал. В итоге девица поправилась (она некоторое время носила переданный мной поясок), а жена вдруг умерла. Повысилась температура, увезли в больницу, и человека не стало. Я все это рассказываю, чтобы вы и ваш шеф понимали, что черная магия – это очень опасно. Черная магия всегда направлена на достижение желаемых перемен, в том числе, получения власти над людьми. В итоге этот ваш Филипп получит безраздельную власть над молодым художником…

Долго ли еще слушать эти песнопения? Амалия не отказалась бы от чашки чаю.

– Хотите чаю? – произнес Матвей Ранев. В его равномерной речи вопросительная интонация едва угадывалась. – Или кофе?

– Вы читаете мысли? – Амалия мгновенно вынырнула из тумана.

– Да, конечно, – просто подтвердил маг. – Но не в данном случае. Вы подумали про чай, я предложил, это совпадение. Чтобы читать мысли, требуется определенный ритуал, все не так просто.

* * *

Ехали на трех машинах, впереди Матвей Ранев на новеньком пафосном «порше», следом Амалия с Николой Рейшем, за ними Филипп со своим неразлучным Серегой, водителем и охранником в одном лице. Ангар, где должен был проводиться ритуал, располагался на территории коттеджного поселка. В квартире ритуалы не проводятся, снисходительно объяснил маг-колдун, это совершенно невозможно. Кажется, прошло не меньше сорока лет, прежде чем добрались до места; наконец, приехали, было уже одиннадцать вечера. Внутри ангара полумрак, свет от фонарей снаружи проникал сквозь небольшие окошки под крышей. Горел костерок, трещали сложенные пирамидкой сырые дрова, дым поднимался вверх и терялся под высоким потолком.

– Ннгама! – позвал Ранев. – Где ты? У тебя все готово?

Из полумрака возник молодой чернокожий мужчина. Голый по пояс, в черных в обтяжку штанах, курчавые волосы заплетены в дреды. Неудобный противник для дуэли на пистолетах; если станет боком, в него не попасть – такой тощий. Он приблизился и почтительно склонился перед колдуном, выглядело это словно тщательно отрепетированная сцена спектакля.

– Все готово, господин!

– Мой помощник Ннгама, – представил чернокожего колдун. – Будем начинать! Вы располагайтесь, отсюда все отлично видно. А нам с Николой надо переодеться.

Амалия и Филипп с Сергеем послушно заняли места для зрителей – складные пластмассовые стулья вокруг низкого столика из толстого прозрачного стекла с хромированными ножками. Само же действо должно было развернуться прямо перед ними. Амалия с любопытством разглядывала декорации: внутри круга, очерченного почему-то рассыпанным по полу белым порошком, высился дубовый стол, пять массивных стульев с высокими спинками; четыре из них заняты застывшими фигурами людей с птичьими головами – манекены, завернутые в длинные, до пола, черные, расшитые серебром плащи. На лицах маски, вероятно, из жести, но выглядят как старое, потемневшее серебро. Острые длинные клювы, птичьи перья, черные провалы глазниц… И повсюду свечи, свечи, помощник Ннгама порхает вокруг, зажигает все свечи подряд, сцена предстоящего ритуала уже ярко освещена, в воздухе острый запах какой-то ароматической смеси. Амалия только сейчас замечает ритмические звуки музыки, даже не музыки, конечно, не музыки, а просто ритмичное постукивание барабанов, россыпи перкуссии или чего-то похожего, и, кажется, некто монотонно приговаривает: тара-тара-тара…

Позже Амалия попытается вспомнить, когда, в какой момент ей вдруг сделалось страшно. Вначале ничего такого не было, только отчетливое ощущение театральности, ожидание предстоящего действа, представления. Было любопытно. Ннгама тощий, плоский, с длинными тонкими руками; как же должно быть неудобно его сердцу, легким и прочему в этой грудной клетке, словно в тесной, малогабаритной квартире. Вот он приволок небольшого черного петуха и ловко привязал его к ножке стола. А вот и сам потомственный маг-колдун, в черной судейской мантии, длинные девичьи волосы связаны в пучок и прикрыты отложным воротником. Колдун вводит в круг немного смущенного Николу, усаживает его на свободный стул, становится рядом, положив пациенту руки на плечи. Никола также одет в мантию, на глазах у него черная повязка. «Арр… барр… арр… армм…» – рычит Матвей Ранев, ритмический аккомпанемент становится громче, и вдобавок тощий помощник начинает ладонями отбивать на большом, коническом барабане, зажав его босыми ногами. Так продолжается довольно долго. Николе вся эта процедура, по-видимому, не нравится, он порывается встать, но колдун тяжелыми своими руками придавливает строптивого художника к стулу. Амалии тоже не нравится, она ощущает страх, будет что-то такое, ей не хочется, чтобы все это продолжалось. Ритм ускоряется, звук становится громче…

– Иска-тонга-фин! Иска-тонга-фин! – Колдун выкрикивает заклинание, заходится в крике.

Ннгама перестает барабанить, встает, направляется к столу. Черный петух, словно почувствовав неладное, начинает метаться, хлопает своими короткими, неприспособленными к полету крыльями. Ннгама небрежно, словно бутылку, берет петуха за горло, поднимает над столом. В руке чернокожего помощника будто по волшебству появляется длинный нож или, скорее, короткий меч, и Ннгама одним ударом отсекает голову птице. Кровь заливает стол, брызги летят во все стороны, у Николы лицо в крови, достается и одной из молчаливых фигур с птичьей маской.

– Господи, – шепчет Амалия. – О, Господи!

Она украдкой смотрит на Филиппа, его муви-стар профиль невозмутим. Но ему-то легко, он, как, впрочем, и сама Амалия, хотя и рядом со сценой, но, все-таки, на безопасном расстоянии. Никола же, который оказался в центре событий, не издал ни звука, сидит бледный, обалдевший. Один из манекенов, тот, которому кровь петуха залила маску, вдруг ожил. Вероятно, кровь подействовала на него так же, как поцелуй царевича на спящую красавицу. Манекен встрепенулся, поднял голову и отчетливо произнес: «Ку-ку-реку!». Потом, вспоминая все это, Амалия посчитала ситуацию вполне комичной, но тогда, видимо, никто так не думал, во всяком случае, никто не рассмеялся.