Чужое лицо

Тот разразился немотивированным смехом и уже суетился возле бара на колесиках, наливал Диме порцию виски.

– Вопросы, вопросы… Как тебе палаццо, жить можно?

– Все-то не совсем так, как мы договаривались, – сухо промолвил Дима, игнорируя веселость собеседника. Предложенную выпивку Дима принял, но он явно не был в восторге от того, что в его, пусть и временном жилище, кто-то держит себя как полноценный хозяин.

– Прошу великодушно извинить за вторжение. Понимаю, что оно может показаться не совсем приятным, хотя предпринято с намерениями безусловно самыми дружественными. (Вот, кстати, ваш магнитный ключик от входной двери). Вы, должно быть, имеете в виду наш эгримент – увы, Нина, сами видите, несколько не в форме, а все прочее как раз в полном порядке.

Фаустовский поставил на столик свой стакан с остатками виски и подошел к сейфу, распахнул зеркальную дверцу. Открылась тускло-серая металлическая плита с черным квадратиком вверху. К этому квадратику он приложил ладонь, и плита скользнула в сторону, обнажив полки с аккуратно уложенными пачками денег. Олег не торопясь отсчитал четыре пачки и, закрыв сейф, вручил их Диме.

Сорок тысяч евров, как договаривались. Дима сказал, что если миссия закончена, он готов отправиться восвояси. (Конец сладким грезам о перемене участи, настроение испортилось катастрофически, но не хотелось бы, чтобы Фаустовский это почувствовал). Ну, вообще-то срок, обозначенный в соглашении, еще не истек, успокоил его Олег. Да и что, разве ему здесь не нравится? Конечно, нравится, Дима всегда готов, как пионер, только вот хотелось бы понимать, что, собственно, он здесь поделывает. Известно что: он изображает И.Н. Боткина, и, кстати, получается просто отлично. Но ради чего все это? Вот как трудно работать с молодежью, посетовал Олег Владимирович, все-то им надо знать. А сам-то Дима, что, мол, сам он думает?