Падение летающего города 3. Путь высшего

Кто бы этот однорукий ни был, нельзя оставлять безнаказанной его враждебность. Отношения между дивианскими воинами были примитивными, как между гопниками. И если ты позволишь себя унизить один раз, будут унижать всю жизнь.

Я повысил голос:

– Вы, господин, вероятно, так оглушены плеском волн, что не услышали меня? Повторяю, в чём, по-вашему, виноват Илиин Раттар?

Однорукий соизволил обернуться:

– В том, что понабрал в воинство бесполезных мальцов, вроде тебя.

– Следите за своим языком, если за рукой уже не уследили, – парировал я.

Некоторые раненные захохотали, другие, приняв сторону однорукого, промолчали.

– Чтобы тебя прибить, мне хватит одной левой, – отозвался воин.

– Не совсем понятно, к чему эта перебранка, – вмешался один из раненных. – Не устроите же вы поединок прямо сейчас?

– С кем поединок? С малышом этим? Даже если я останусь вообще без рук, поединок закончится моей победой.

По этикетку воинских перебранок, я должен ответить что-то в духе: «А если будешь быковать, то оставлю тебя без рук, ног и даже без головы, которая тебе явно не нужна».

Но я догадался, что воин переживал потерю руки. Ведь теперь ему придётся носить протез, а это крест на военной карьере. Даже в небесную стражу не возьмут. И как все не особо умные люди, винил в этом начальство.

Насколько я знал, период времени, за который можно прирастить конечность обратно, варьировался в зависимости от мастерства целителя и состояния отрубленной конечности. Такие как Мадхури Саран, приклеивали и оживляли тронутую гниением конечность, потерянную десятки часов назад. Но и период восстановления затягивался на десятки дней. Не знаю, есть ли в нашем воинстве целители с такими талантами, но однорукий ещё мог снова стать двуруким.