Иск и его элементы

Такая позиция представляется спорной, поскольку она противоречит исходным посылкам, согласно которым, иск необходим для разрешения спора о праве. Как обоснованно отмечалось в литературе, М. А. Гурвич и его последователи, по существу ведут речь о двух отдельных юридических конструкциях: в первом случае – о правопритязании, во втором – об иске. Материальное требование одного участника конфликта к другому – это составная часть спора о праве, но не иска[70 - См.: Мясникова Н. К. Указ. соч. С.9.].

О. В. Исаенкова обоснованно отмечает, что понятия иска в материально-правовом смысле быть не должно, поскольку иск не может существовать вне судопроизводства.

Может ли существовать иск вне судопроизводства? Если ответить утвердительно, то, как быть с мнением тех же представителей подобных точек зрения, для которых материально-правовое требование только тогда будет исковым, когда оно заявлено в определенном процессуальном, т.е. судебном порядке?[71 - См.: Исаенкова О. В. Указ. соч. С. 35.]

Далее О. В. Исаенкова обоснованно замечает, что вопросы материального права заявляют о себе лишь в момент удовлетворения искового требования. Исковые процессы по исковым требованиям, подлежащим и не подлежащим удовлетворению, отличаются по сути лишь содержанием судебного решения и исполнительным производством. Иск в обоих случаях использован одинаково, различается только результат[72 - См.: Исаенкова О. В. Указ. соч. С. 37—38.].

По приведенным основаниям, считаю, что мнение, о различии иска в материальном и процессуальном смыслах, является ошибочным.

Иск как двуединое требование.

В противовес теории М. А. Гурвича, в советский период, была предложена теория иска как единого понятия, сочетающего материально-правовую и процессуальную стороны[73 - См., напр.: Авдеенко Н. И. Иск и его виды в советском гражданском процессуальном праве: Автореф. дис. … д.ю. н. Л.,1951. С.9; Клейнман А. Ф. Советский гражданский процесс. М.,1954. С.147; Клейнман А. Ф. Некоторые теоретические вопросы учения об иске в советском гражданском процессе // Уч. тр. Саратовского юридического ин-та. Саратов,1969. С.147—165; Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. М.,1968. С.69; Добровольский А. А., Иванова С. А. Указ. соч. С.18—19; Попова Ю. А. Указ. соч. С.168, 170; Вершинин А. П. Выбор способа защиты гражданских прав. СПб., 2000. С. 114—115; Григорьева Т. А. Указ. соч. С.43; Борисова Ю. А. Тождество в гражданском судопроизводстве. М., 2010. С.57.].

Основное развитие она получила в работах А. А. Добровольского, по мнению которого суд имеет дело только с одним понятием иска, состоящим одновременно из двух сторон (материальной и процессуальной), и дает в своем решении один ответ по заявленному иску.

Т. В. Соловьева описывала такую точку зрения следующим образом.

Суть искового требования должна быть выражена в исковом заявлении. По любому делу адресованное суду требование истца о рассмотрении возникшего между ним и ответчиком спора обязательно сопровождается требованием, адресованным ответчику. Без последнего требования не может быть иска, и не будет предмета для судебного рассмотрения[74 - См.: Соловьева Т. В. Указ. соч. С.47.].

Иск, таким образом, рассматривался как единство двух сторон. Процессуальная сторона иска – это требование к суду о рассмотрении и разрешении спора о праве с соблюдением всех процессуальных гарантий для сторон, установленных законом. Материально-правовая сторона – это требование к ответчику о совершении определенных действий в пользу истца или о воздержании от действий, препятствующих, мешающих истцу нормально осуществлять свое право[75 - См.: Добровольский А. А. Указ. соч. С.42; Добровольский А. А., Иванова С. А. Указ. соч. С.12.].

Давая ответ на материально-правовое требование истца к ответчику, суд тем самым дает ответ и на обращение истца к суду о защите его права.

В подтверждение двуединого характера иска, сторонники высказанной точки зрения ссылались на такие институты гражданского процесса, как признание иска, отказ от иска, обеспечение иска, размер иска, мировая сделка и др.[76 - См.: Добровольский А. А. Указ. соч. С.23—24, 31.]

Подтверждение наличия материально-правовой стороны в иске видели и в существовании институтов защиты против иска. Так под отрицанием как средством защиты против иска понималось непризнание ответчиком материально-правового требования, предъявленного к нему истцом, без какой-либо ссылки на факты или правовые основания. Под возражением понималось обоснование ответчиком своего отрицания искового требования. Под встречным иском понималось средство защиты против первоначального иска, направленное также на то, чтобы парализовать действие иска первоначального, нейтрализовать присуждение по первоначальному иску, отклонения первоначального иска полностью или частично[77 - См.: Добровольский А. А. Указ. соч. С. 38—39.].

Целью деятельности суда во всех стадиях процесса объявляется проверка или реализация иска как материально-правового требования истца к ответчику[78 - См.: Добровольский А. А. Указ. соч. С.38.].

Наиболее логичное определение иска, в рамках данной концепции, на мой взгляд, было сформулировано М. А. Рожковой, которая предложила рассматривать иск как адресованное к суду требование о государственном принуждении, облеченное в специально предусмотренную законом форму искового заявления, содержащего собственно материально-правовое требование заинтересованного лица, обращенное к лицу, привлекаемому к ответу[79 - См.: Рожкова М. К вопросу об иске, изменении его предмета и основания // Хозяйство и право. 2002. №11. С.80.].

Иск как требование к суду.

Наряду с изложенными выше точками зрения, в литературе достаточно распространено мнение об иске как требовании, обращенном исключительно к суду[80 - См., напр.: Бабаев А. Б. Проблемы общего учения об иске и праве на иск // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М., 2007. С.923; Осокина Г. Л. Гражданский процесс. Общая часть. М.,2003. С.448; Трещева Е. А. К вопросу о содержании (элементах) иска в гражданском и арбитражном процессах // Иск в гражданском и арбитражном процессах. М.,2006. С.86; Гордон В. М. Иски о признании. Ярославль,1906. С.4—5; Учебник русского гражданского судопроизводства А. Х. Гольмстена. 4-е изд., перераб. СПб.,1907. С.136; Иск в гражданском судопроизводстве: [сборник] / под ред. О. В. Исаенковой…. С. 43; Клейнман А. Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права. (Очерки истории). М., 1967. С. 27; Исаенкова О. В. Иск в гражданском судопроизводстве… С. 36—37.].

В рамках данной теории, некоторое время существовало мнение, что иск представляет собою только обращение к суду о возбуждении процессуальной деятельности. То есть целью иска объявлялось только возбуждение гражданского процесса, после которого иск прекращал свое существование. Разумеется, в такой подход с большим трудом «втискивалась» возможность изменения предмета или основания иска, ведь если иск прекращается с возбуждением процесса, то получается, что в ходе процесса изменять уже нечего[81 - См.: Добровольский А. А. Указ. соч. С.41—42, Добровольский А. А., Иванова С. А. Указ. соч. С.32.]. Поэтому такая точка зрения была обоснованно отвергнута теорией.

П. В. Логинов, исходя из того, что иск является средством защиты права, отмечал, что иск можно предъявлять только к суду, поскольку он, а не ответчик призван защищать гражданские права[82 - См.: Логинов П. В. Об унификации терминов и понятий института иска // Проблемы применения и совершенствования гражданского процессуального кодекса РСФСР: Сб. науч. тр. Калинин,1984. С.25—26.].

А. А. Новоселова и Т. П. Подшивалов обоснованно отмечают, что лицо, чье право нарушено, не может самостоятельно восстановить его, для этого необходимо принудительное воздействие со стороны публичной власти. Полномочия на применение в отношении ответчика мер принудительного воздействия имеют только юрисдикционные органы. При этом защита должна состоять в совершении управомоченным субъектом активных действий, основное из которых – предъявление соответствующего требования[83 - См.: Новоселова А. А., Подшивалов Т. П. Указ. соч. С.40.].

Г. Л. Осокина обоснованно обращает внимание на неудачную в этом смысле редакцию п.1 ст.797 ГК РФ, которая создает впечатление, что речь идет о предъявлении перевозчику, как претензии, так и иска. Однако бесполезно дважды обращаться к одному и тому же субъекту с требованием, которое при первом обращении именуется претензией, а при втором – иском[84 - Это обстоятельство совершенно упускает из виду А. А. Добровольский, который также рассматривал предъявления исков и претензий к перевозчикам. См.: Добровольский А. А. Указ. соч. С.79.].

В действительности в указанной норме речь идет о двух требованиях, адресованных разным субъектам: о претензии, предъявляемой перевозчику как контрагенту по договору перевозки, и иске как требовании к суду о защите против перевозчика. В тех случаях, когда заявление претензии будущему ответчику до обращения в суд необязательно, но по характеру спорного правоотношения возможно, законодатель исходит из аналогичного положения, а именно из того, что один субъект спорного правоотношения (будущий ответчик) отказывается удовлетворить законное требование другого участника этого же правоотношения (будущего истца)[85 - См.: Осокина Г. Л. Гражданский процесс. Общая часть… С.446; Осокина Г. Л. Иск (теория и практика) … С.17.].

Обосновывая материально-правовую сторону иска, А. А. Добровольский писал, что «только ее наличием можно объяснить существование… таких институтов процесса, как признание иска, отказ от иска, обеспечение иска, размер иска, мировая сделка и др.

Ясно, например, что мировая сделка может быть заключена только между истцом и ответчиком и только по поводу материально-правового требования истца к ответчику, а не между истцом и судом по поводу рассмотрения дела. Мировое соглашение между истцом и судом невозможно. Когда говорят, что истец отказывается от иска, имеют в виду, безусловно, его отказ от своих требований к ответчику, а не от требований к суду.… То же самое можно сказать и про обеспечение иска. Обеспечивать можно только материально-правовое требование истца к ответчику, а не требование к суду, которое в таком обеспечении не нуждается, да и просто невозможно. Когда говорят: суд удовлетворил или суд в иске отказал, то, естественно, имеют в виду не иск как обращение в суд по поводу возбуждения процесса, а иск как материальноправовое требование истца к ответчику, рассмотренное и разрешенное судом (отклоненное или удовлетворенное судом)»[86 - См.: Добровольский А. А. Указ. соч. С.23—24.].

Если бы иск (процессуально-правовое явление) не был основан на споре о праве (материально-правовое явление) с указанным мнением можно было бы согласиться. Сам А. А. Добровольский указывал, что в любом спорном (исковом) деле истец предъявляет к ответчику определенные требования, с которыми ответчик не соглашается (иначе не было бы дела, спора)[87 - См.: Добровольский А. А. Указ. соч. С.145.].

Однако приведенные доводы, как раз не учитывают соотношения спора о праве и иска. Более того, автор необоснованно ставит знак равенства между спором о праве и делом. Спор о праве существует как материально-правовое явление до и независимо от процесса, и становится его объектом только после заявления соответствующего иска[88 - Подробнее см.: Ненашев М. М. Объект гражданского процессуального правоотношения в исковом производстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. №7. С. 6—11; Ненашев М. М. Объект гражданского процессуального правоотношения в исковом производстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. №8. С. 8 – 12.].

Именно в рамках спора о праве и существует материально-правовое требование истца к ответчику. При этом иск представляет собой требование к суду о принудительной реализации этого материально-правового требования (и, представляется, если бы А. А. Добровольский различал спор о праве и иск[89 - Следует, правда отметить, что автор прямо указывал, что предметом судебного разбирательства является спорное материально-правовое отношение. См.: Добровольский А. А. Указ. соч. С.150.] – он бы сам пришел к этому заключению). По существу об этом говорит и Т. В. Соловьева: «Требование истца к ответчику возникло и может существовать до и вне процесса как спорное состояние правоотношения истца с ответчиком»[90 - См.: Соловьева Т. В. Указ. соч. С.47.].

В поздней работе автор пишет: «На наш взгляд, в любом гражданском исковом деле, где суду нужно разрешить возникший между сторонами спор о праве, обязательно должно быть правовое требование одной стороны к другой. Если такого требования нет, то не может быть и самого спора о праве»[91 - См.: Добровольский А. А., Иванова С. А. Указ. соч. С.66.]. Из этого отрывка отчетливо видно, что материально-правовое требование существует только в рамках спора о праве.

Даже после возбуждения процесса ответчик может удовлетворить материально-правовые требования истца и, тем самым, прекратить существование спора, даже не явившись в суд. То есть, отказ от иска, признание иска, мировое соглашение, совершенные в судебном заседании, необходимо рассматривать как урегулирование материально-правового спора между сторонами. В рамках этого спора одна сторона действительно имеет материально-правовые требования к другой стороне. Но из-за отсутствия возможности самостоятельно реализовать их, истец вынужден обращаться к суду с требованием об их принудительной реализации. Именно это (новое) требование к суду и составляет предмет иска, о чем мы поговорим ниже.

Характерны в этом смысле слова Н. Б. Зейдера: «стороны процесса – истец и ответчик, заключая мировую сделку, вступают друг с другом не в процессуальное, а материальное правоотношение. Они принимают на себя обязанности и становятся носителями прав не в области процесса, а в области того материального (гражданского, семейного, трудового и т.д.) права, из которого возник спор, поведший к судебному процессу.

Но, являясь юридическим фактом в области материального права, судебное мировое соглашение, будучи утвержденным судом, определенным образом влияет и на процессуальные отношения между судом и сторонами…

Если, исходя из содержания мирового соглашения, у сторон возникают права и обязанности, относящиеся к самому существу материально-правовых отношений, то утвержденное судом мировое соглашение, как процессуальный акт, влияет также определенным образом на отношения между судом, как органом государства, разрешающим спор (подчеркнуто – Н.М.), и спорящими сторонами. Между сторонами, совершающими мировую сделку, никаких процессуальных прав и обязанностей вследствие мировой сделки не возникает»[92 - См.: Зейдер Н. Б. Гражданские процессуальные правоотношения. Саратов, 1965. С.17—18.].

Как видим, автор здесь вплотную подошел к соотношению спора о праве и иска. Хотя его вывод и не базируется на материально-правовой сущности спора о праве, Н. Б. Зейдер, вместе с тем, ясно указывает на различие между материально-правовой сущностью спора о праве и его сущностью как объекта процессуальных правоотношений: суд разрешает спор (очевидно – спор о праве), который от этого не перестает быть материально-правовым явлением.

Следует отметить, что в процессуальной науке очень распространены односторонние подходы к сущности мирового соглашения. Внимание обращается, либо исключительно на процессуальную (прекращение процессуального правоотношения)[93 - См., напр.: Гукасян Р. Е. Указ. соч. С.146; Пилехина Е. Мировое соглашение в практике арбитражного суда и суда общей юрисдикции: Дисс. … канд. юрид. наук. СПб.,2001. С.48.], либо исключительно на материальную (влияние на материальные гражданские права и обязанности сторон)[94 - См., напр.: Ясеновец И. А. Мировое соглашение в арбитражном процессе: актуальные проблемы теории и практики: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М.,2002. С.10; Демьяненко Ф. Мировое соглашение как способ прекращения спора в римском праве и современные проблемы арбитражного процесса // Адвокат 2001. №3. С.85.] сторону этого акта.

Как правильно отмечает Д. Л. Давыденко, ходатайство об утверждении мирового соглашения и прекращении спора является процессуальным действием, но действие это состоит в заключении гражданско-правовой сделки[95 - См.: Давыденко Д. Л. К вопросу о мировом соглашении. // Вестник ВАС РФ. 2004. №4. С.163.]. Однако далее этого указания автор не пошел, поскольку дав определение мирового соглашения как особого рода гражданско-правового договора, который может быть заключен и в ходе судебного разбирательства, по существу свел значение мирового соглашения к гражданско-правовому договору. При таком подходе процессуальное значение этого акта фактически сводится к минимуму: порядку заключения и возможности принудительного исполнения[96 - См.: Давыденко Д. Л. Указ. соч. С.164.].

Однако не в этом состоит сущность мирового соглашения, заключенного в процессе рассмотрения гражданского дела. Главным в нем является то, что оно, также как и судебное решение, является актом, прекращающим спор о праве. Такое прекращение осуществляется путем подтверждения, закрепленных в нем прав и обязанностей сторон, что, в свою очередь препятствует рассмотрению в суде тождественного спора о праве. Таким образом, мировое соглашение имеет как процессуальную (им дается государственное разрешение спора о праве) так и материальную (будучи процессуальным актом, оно воздействует на объект процессуальных правоотношений – спор о праве, который является материальной категорией) природу.

Поддержки заслуживает позиция М. А. Рожковой, которая отмечает, что мировое соглашение характеризуется не взаимно направленными волеизъявлениями, а сонаправленными. Здесь процессуальные противники выступают «единым фронтом», адресуя свое волеизъявление суду, что позволяет говорить о том, что это односторонний процессуальный акт с двумя (несколькими) участниками на одной стороне[97 - См.: Рожкова М. А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения. М., 2009. С. 258.].

Автор обоснованно отмечает, что мировое соглашение, заключенное в отношении дела, находящегося на рассмотрении суда, не влечет за собой непосредственно процедурные последствия. Такие последствия наступают только на основании процессуальных действий сторон (ходатайство об утверждении мирового соглашения) и государственного суда[98 - См.: Рожкова М. А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения… С. 292—293.].

В связи с этим следует отметить то, что своей концепцией юридических фактов в гражданском процессе, М. А. Рожкова фактически выбила один из существенных доводов в поддержку материально-правовой концепции иска, сторонником которой она сама же и является.

Еще одним аргументом в пользу процессуального характера иска как требования является структура процессуального правоотношения. Как известно, обязательным участником такого правоотношения является суд.

Г. Л. Осокина обоснованно отмечает, что если рассматривать иск как требование, адресованное не только суду, но и ответчику, то пришлось бы признать и наличие процессуальных правоотношений между истцом и ответчиком[99 - См.: Осокина Г. Л. Иск (теория и практика) … С. 17—18.].

Очевидно, что требование может быть адресовано только к стороне правоотношения. Бессмысленно требовать что-либо от лица, которое не состоит в правоотношении с тем, кто требует. Поэтому иск как требование может быть адресован только к суду.

Здесь следует напомнить, что главным аргументом, в пользу отказа от материально-правовой концепции иска в дореволюционный период, было именно признание публично-правовой природы гражданского процесса и гражданского процессуального правоотношения[100 - См. также: Исаенкова О. В. Иск в гражданском судопроизводстве… с.22—23.].

§1.5. Состав и структура иска

После рассмотрения основных точек зрения, относительно базовых вопросов теории иска, перейдем непосредственно к вопросу о значении состава и структуры иска.

В юридической литературе, да и на практике, принято говорить и оперировать термином «элементы иска» и лишь вскользь, мимоходом, термином «состав иска». Фактически отсутствуют работы, посвященные вопросу о том, что собою представляют элементы иска[101 - См., напр.: Логинов П. В. К вопросу об элементах иска в гражданском процессе // Проблемы социалистической законности. Харьков. 1982; Пучинский В. К. Элементы иска в советском гражданском процессе // Советское государство и право 1979. №3.].

Возникает естественный вопрос: разве элементы иска это самостоятельные явления, вещи в себе? Тогда это вообще не элементы, поскольку элемент это всегда составная часть сложного целого.

Гегель отмечал, что части отличны друг от друга и самостоятельны. Но они представляют собой части только в их тождественном отношении друг с другом или, другими словами, постольку, поскольку они, взятые вместе, составляют целое.

Г. Л. Осокина пишет, что ни один отдельно взятый элемент не может быть правильно понят, если он рассматривается изолированно от иска в целом, элементом которого является. Поэтому назначение элементов иска состоит в том, чтобы раскрыть содержание иска как требования о защите прав и интересов. Каждый элемент иска несет в себе определенную смысловую нагрузку, характеризующую иск с одной из существенных его сторон[102 - См.: Осокина Г. Л. Иск (теория и практика) … С.124.].