Кресло для курения

После затяжного смеха он наклонился через стол ко мне.

– После смерти одного человека я стал руководителем половины наркотрафика этого района. Так что ты смотришь на одного из самых опасных людей в данном баре, который строит свою жизнь на костях, – и, упав обратно на диван, он продолжил заливать горе алкоголем.

Он не выглядел как самый опасный человек района. Сейчас он был подавленный, сломленный, раскаивающийся. Совсем не тот Расул, который был в здании суда. Ошарашенный этим откровением, я последовал его примеру и уткнулся в стакан.

– Короче говоря, спасибо, если будут просьбы, обращайся. Я у тебя в долгу, – закончил Расул. Его печальный вид как рукой сняло. Он опять принял непринужденную форму камня. Расул, которого привыкли видеть окружающие.

– Не за что, – тихо ответил я.

В окне тем временем все слушали рассказ Виктории и смеялись. Она умудрилась полностью завлечь их внимание и расположить к себе. Эта её способность была удивительна. Пригубив пива, я начал размышлять о том, как новые знакомства заменяют старые. И что первое впечатление может быть обманчивым даже на протяжении нескольких лет.

***

Фотография – маленький предмет, который несет частичку всех людей, оказавшихся на ней. Расул с его пустым взглядом, который с того времени не изменился. Антон, пытающийся строить из себя серьезного парня, держа в руках банкноты, которые одолжил у Махона для фотографии. Его девушка Леся, что делает губы бантиком, изображая принцессу. Из своей квартиры я захватил не так много предметов, но этот был особенный. Он напоминал мне о моём окружении. Глеб с остроумным взглядом, который выдавал уверенного в себе человека, и Вика. Она непринужденно улыбалась с фотографии, и это была самая загадочная улыбка в моей жизни. Закашлявшись и встав с кресла, я подошёл к окну. Когда я пересек ту черту, распрощавшись с такой жизнью? За окном медленно падал снег большими хлопьями, и вершины двух пиков было совершенно не видно. Зачем мы вспоминаем то, что не хотим вспоминать? Голова болела, и, отложив в сторону фотографию, я посмотрел на стол. Неужели всё, что осталось от моей жизни, – это фигурка слона, ножик и фотография? Конечно, нет. Был ещё один предмет, за который стоило её отдать. Достав из штанов коробочку черного цвета, я открыл её. Вся моя цель, все мои мечты. Жизнь была в этой коробочке, но точно ли она стоила того?

Носитель информации

Деньги, мы живем ради денег! Без денег нет еды, а без еды мы сдохнем. Вся планета сдохнет из-за денег, да даже чтобы сдохнуть, сука, нам нужны деньги!

Жалобы профсоюза рабочих комплекса «Мечта»

– Просыпайся, чудик, – услышал я сквозь сон. Открыв глаза, трудно было понять, где находишься. Голова болела, и подташнивало, будто после пьянки. Рядом стояла Вика в лабораторном халате и пыталась меня растолкать.

– Опять провел всю ночь в этой дыре? – убедившись, что я начал ворчать, она отошла и начала наводить себе кофе с виски. – Мне кажется, тебе стоит научиться отдыхать.

Сырость сковала мои глаза, и пришлось их протереть пару раз, чтобы нормализовать зрение. Компьютер тихо гудел на столе с погасшим экраном – звук, который стал уже частью меня. Воспоминания понемногу начали проходить, и тут в голове будто щелкнули тумблером. Резко подорвавшись, я начал водить мышкой, чтобы экран монитора очнулся. Обустроив себе в лаборатории пристанище, мы уже год занимались доработкой кода. Успех был близок, и он пьянил. Вика постоянно отлучалась, хотя она приносила еду и очень часто давала дельные советы. Из нас получилась отличная команда, и целый год с редкими перерывами мы пытались заставить машину подчиняться нашим приказам лишь с помощью мыслей. Порой руки просто опускались, и, ходя по станции «Лямбда», я часто ругался и разговаривал сам с собой. Даже рабочие в грязных фиолетовых робах, появлявшиеся на нашей станции, считали меня ненормальным, но в основном мы работали тут вдвоем. Вот и сейчас я был безумно рад увидеть Вику – единственного человека, который понимал меня и помогал в этом трудном деле.

– Ты вообще выходил из этой пещеры? Судя по тому, как от тебя пахнет, ты себя запустил, – начала она критиковать, вставая за моим плечом и заглядывая в экран.

На нем отобразились строчки, и мои глаза расширились. Конец строки говорил о завершении обработки и предлагал начать работу. За вчерашний вечер случилось три фатальные ошибки, после которых приходилось перечитывать тонны текста и изменять его. Если и в этот раз будет так же, устрою выходной, а лучше неделю запоя.

– Ты загрузил очередную поправку? Слушай, мне кажется, мы задали неправильный алгоритм передачи кода в третьем блоке, ну, или, может, отойдем от идеи вносить в него действия индивидуального пользователя? Иначе настройка под индивида будет обходиться дорого. Ты вообще меня слушаешь? – она стукнула меня ладонью по затылку, чем не особо способствовала улучшению утра. Или сейчас был вечер? В этих казематах трудно было это понять. Искусственный свет стал для меня вторым солнцем, воздух из вентиляции – ветром. Хотя жужжание Вики над моим ухом и было логичным, нам для начала нужно было завершить процесс команд.

– И тебе привет, подожди. Если сейчас сработает, можно будет уже не думать о третьем блоке, – ответил я, всё так же боясь нажать на кнопку.

– О, очнулся? Ну, ладно, гений. Я принесла еды, так что, если хочешь, пойдем перекусим, а то скоро будешь похож на скелет.

Обернувшись на её голос, я рассмотрел нашу рубку. Она приняла более домашний вид, появилась пара плакатов, которые притащила Вика. Стол мы поставили новый из древесины, и рабочие, которые его собирали, были крайне недовольны затаскивать всё по лестнице. До сих пор помню лицо бригадира, который пытался сказать, что он не доставщик мебели. Улыбка появилась на моем лице, пока Вика раскладывала приборы и тарелки, напевая про себя песню. Я безумно счастливый человек, которому посчастливилось работать с такой девушкой. В животе заурчало, но сейчас был решающий момент всех наших трудов. Даже странно, что Вика безучастно раскладывает еду, будто ей это неинтересно. Максимально пытаясь отсрочить нажатие кнопки, я встал размяться, и в моих глазах потемнело. Пробираясь между стопками книг, что лежали на полу, и цифровыми носителями, мне удалось наконец подойти к раковине и посмотреть в зеркало. Борода с растрепанными волосами и заляпанный халат зеленого цвета ещё больше делали меня похожим на безумного ученого. Ополоснув свое лицо и уже чувствуя себя получше, я подошел к столу.

– Угощайся, пещерный человек, – проговорила она с набитым ртом.

Выбор был богатый, но мы могли себе это позволить. Деньги просто некуда было тратить, ведь всё время была лишь работа. Я уже и забыл, когда последний раз считал зарплату или радовался её приходу. Теперь волновал лишь проект, а всё остальное не имело значения. Силы возвращались, пока суши исчезали у меня во рту.

– Ты сегодня неразговорчивый, – протянула Вика. Она начала завивать себе дреды, и теперь из её головы исходило множество лиан. – Расскажи, чем занимался-то на выходном?

– Был в лаборатории, – чавкая, признался я, посматривая на компьютер, что манил обратно.

– Совсем уже свихнулся, подумай о своем здоровье! – начала она, вскидывая руки вверх. Было мило, что Вика заботится обо мне, хотя это уже начинало раздражать.

– Пойми, я близок как никогда. Вчера обнаружил целый кусок, где были фатальные ошибки. Ещё подрегулировал установки и мощности. Теперь оно не перережет горло, – из моего рта вылетел кусочек риса, но я не обратил на это внимания.

– Тебе точно стоит отдохнуть, – тепло улыбнулась Вика, и я остановился с открытым ртом, смотря на неё. – Ну, показывай, чего ты ждешь?

Открыв банку энергетика, моё тело устремилось к наблюдательному окну в нашей рубке. Из него можно было увидеть кресло, которое уже больше походило на настоящий автомобиль на двух колесах. Для испытания большего количества функций мы переделали колеса и добавили ещё кучу вещей. Например, опасную бритву, сколько бы Вика ни протестовала. Две руки, отходящие от корпуса, свисали по бокам и ждали команды. Так как кресло могло принимать только мои команды, все риски и главным в проекте оставался я, но Вика была и не против, впитывая мои наработки как губка.

– Сегодня у меня хорошее предчувствие. Может, ты нажмешь на кнопку? – повернулся я. – А то у меня рука несчастливая.

Выйдя из-за стола и подойдя к компьютеру, Вика встала по стойке смирно.

– Жду указаний, – отдала она честь в шутку.

– Старший научный сотрудник лаборатории «Лямбда»! – повторил я её действия. – Запуск разрешаю.

Посмеявшись, она нажала на кнопку, и по монитору побежала командная строка. Спустя три мучительные минуты всё было готово к работе. Не веря своим глазам, я присел на стул. Это был один из значимых прорывов, которого мы достигли за этот год. Вика тем временем сверялась по своему компьютеру с принятием системой файлов.

– Получилось, – прошептал я. – Получилось! Теперь нужно испытать его в действии! – встав с кресла, мои ноги сами повели к лестнице.

– Подожди, сначала испытания проводятся на манекене, а уже потом на людях! – перегородила проход мне Вика.

– Ты же знаешь, что команды лучше считываются, когда оператор находится непосредственно в машине. Прием сигнала получается тогда идеальным. Помнишь, какие были сбои с манекеном, а я не хочу ждать ещё одну неделю для нового кресла. Прошлое ведь вообще сгорело. В этот раз, уверен, все получится! – пытаясь её отодвинуть, тараторил я.

– Прекращай валять дурака. Если ты повредишь себя, весь проект пойдет коту под хвост! Так что посади туда манекен!

– Ладно, уговорила, – сдался я. – Только если оно опять сгорит, с тебя массаж.

– Договорились, но ты меня ещё за это будешь благодарить, – улыбнулась Вика, пропуская меня вниз.

– В любом случае я выйду из этого победителем, – улыбнулся в ответ я.

Ощущение – будто мне привезли подарки на Новый год. Спускаясь по лестнице, меня направляло вдохновение и чувство эйфории от проделанной работы. Это могло стать сенсацией года, и надо было совладать с этими мыслями и выкинуть их из головы. Взяв манекен, которого мы в шутку прозвали Степа, я зафиксировал его в кресле и начал запускать тумблеры. Вика спустилась следом и теперь, попивая кофе, смотрела за моей работой.

– Не подведи меня, красотка, – похлопал я по кожаной спинке кресла и отошел к контрольному пульту.

Степа с намалеванной улыбкой смотрел в нашу сторону, и выглядело это пугающе, ведь прошлый Степа сгорел у меня на глазах. Вокруг кресла был обустроен целый полигон под тесты. Рядом с этим полигоном располагались генераторы, ремонтные ямы, пара стационарных серверов и множество верстаков и стеллажей, которые были набиты запасными частями.

– Станция «Лямбда», эксперимент номер тринадцать, фаза А, запуск в, – я посмотрел на наручные часы, которые показывали два часа по полудню. – Запуск в четырнадцать тридцать.

– Запуск разрешаю, – ответила мне Вика. Стандартная процедура, но следовать ей нужно было неукоснительно. Выкинув остатки мыслей, я сосредоточился на кресле и нажал на контрольной панели «пуск». Кресло активизировалось и продолжило неподвижно стоять.

– Испытание функции передвижения, – произнесла Вика.

Мне стоило только подумать над тем, чтобы кресло переместилось из красного квадрата на синий, – и оно сразу начало исполнять мою команду. При этом нужно было заехать на горку, развернуться и объехать пару кочек. Выполнив этот путь безупречно, кресло заняло своё место в синем квадрате. Конечно, я его мысленно направлял, ведь знал этот путь наизусть.

– Испытание успешно пройдено, – Вика занималась фиксацией действий и записью их отклонений. Моей задачей было просто думать о том, что нужно сделать.

– Испытания правой руки на точность и взаимодействие.

Я задумался о том, что нужно попасть в мишень для дартса, которая висела на стене. Моментально из огромного подлокотника вылезло три дротика. Представив, как правой рукой я попадаю в десятку, машина сама вычислила траекторию и с удивительной быстротой начала метать их один за другим. Получилось так, что все они попали в цель, при этом не сбивая друг друга. Я улыбнулся успеху.