Торговец дыма

Сеньоры подтвердили, что на горизонте будто пляшет язычок пламени свечи, крохотный и неустойчивый.

В час вечерней молитвы, Адмирал пообещал, что подарит свой шелковый камзол тому, кто первым увидит землю. Это должно было стать осязаемым довеском к другой милости, уже обещанной королями – заманчивой годовой ренте в 10000 мараведи.

– Господь благоволит нам, – заверил Колумб. – Сегодня мы достигнем земли!

Команда, однако, не разделяла его восторгов. Когда матрос «Санта Марии» по имени Родриго де Триана около двух ночи радостно выкрикнул «Земля», никто поначалу даже не среагировал на возглас: мечтающих о награде среди моряков хватало, и многие выдавали желаемое за действительное.

Но, не в этот раз.

Земля показалась примерно в двух лигах от флотилии Колумба, и вскоре команды уже сдержанно ликовали. Капитаны распорядились убрать паруса и легли в дрейф до утра: приближаться к незнакомому берегу ночью означало подвергать риску всю экспедицию, ведь во тьме легко сесть на мель или столкнуться с рифом.

С восходом солнца экипажи «Санта Мария», «Нинья» и «Пинта» наконец увидели остров, окутанный сизой дымкой. Казалось, будто загадочная земля не стояла, погруженная в воду, а буквально парила над ней, едва касаясь зеркальной глади.

– Смотрите, Адмирал! – сказал капитан Де Ла Коса. – Люди!

На берегу действительно прохаживались местные аборигены. Все молодые, как на подбор и, к удивлению путешественников, совершенно нагие и безоружные.

Когда прибрежные глубины уже не позволяли судам дальнейшее движение к новой земле, Колумб распорядился:

– Готовьте шлюпки.

Так и сделали: вооружившись мушкетами и мечами, Мартин Алонсо, Винсенте Яньес и сам Адмирал погрузились в лодки и отправились на берег. Кроме оружия, Колумб прихватил с собой королевский стяг, а братья Пинсоны, капитаны каравелл «Пинта» и «Нинья» – два знамени с зелеными крестами и инициалами Фердинанда и Изабеллы.

Плывя в лодке, Адмирал с интересом рассматривал остров. Казалось, это настоящий рай на земле – травянистый берег, говорящий о спокойствии здешнего моря, великое множество зеленых деревьев с сочными плодами, далекие высокие горы, невольно навевающие воспоминания о Сицилии… Даже нагие аборигены вполне укладывались в эту идеалистическую картину: ведь кто в раю стал бы обременять себя одеждой и оружием?..

Впрочем, даже у рая должен быть хозяин.

Сойдя на землю, Колумб установил королевский стяг и попросил капитанов трех судов экспедиции и прочих спутников, включая контролера Санчеса де Сеговию и эскривано всей флотилии Родриго д’Эсковедо, засвидетельствовать, что именно он, Адмирал, первым вступил во владение этим островом от имени благословенных государей Фердинанда и Изабеллы.

Остров Христофор решил назвать Сан-Сальвадор, «святой спаситель», ведь для изнуренной команды мореплавателей он стал настоящим спасением.

Покуда испанцы возились с бумагами, аборигены со смесью недоумения и восторга наблюдали за ними со стороны. Людей в доспехах и с блестящими на солнце клинками местные явно видели нечасто, однако никакой неприязни со стороны аборигенов Колумб не чувствовал. Напротив, они были настроены крайне дружелюбно, поэтому Адмирал ничуть не удивился, когда туземцы расступились, пропуская к путешественнику сородича, чье тело покрывали причудливые рисунки, нанесенные красной краской.

Абориген с улыбкой подошел к Колумбу и вручил ему корзину с огромными блестящими ракушками. Христофор благодарно кивнул, хотя бестолковый дар туземца, признаться, немало его разочаровал. Смысл бартера высокоразвитого европейца и необразованного дикаря заключался в том, чтобы получить большее меньшей ценой.

«Неужели они настолько глупы?» – мелькнула в голове Адмирала шальная мысль.

Впрочем, со временем ему стало понятно, что жители острова отнюдь не безнадежны. Вдобавок они были преданы и исполнительны, легко повторяли и выучивали фразы на испанском и делились всем, что имеют. Казалось, со временем из них получатся вполне толковые слуги.

– Видели у них рубцы на коже, Адмирал? – как-то спросил Мартин Алонсо у Христофора. – Они говорят, что на них напали люди с других островов. Но раны, похоже, от стальных клинков…

– Думаешь, это были люди с материка? – хмуро уточнил Колумб.

Пинсон с задумчивым видом кивнул.

– Тогда почему они бездумно хватались за наши мечи и резали пальцы? – удивился Адмирал. – Если уже знают, что такое сталь? Может, они воюют друг с другом, и это раны от деревянных стрел и копий?

Ответ на этот вопрос повис в воздухе и вскорости растворился, как утренняя дымка под палящим тропическим солнцем.

Глядя на улыбчивых туземцев, трудно было даже отдаленно представить, как они могли бы сражаться с вооруженными европейцами в тяжелых стальных доспехах. Да, островитяне находились в прекрасной физической форме и в кулачной драке явно могли за себя постоять, но какой прок от мышц, если им противостоит острая сталь?..

Учитывая боевые шрамы, на которые обратил внимание Мартин Алонсо, радушие аборигенов казалось еще более странным и удивительным. Они продолжали охотно делиться с европейцами секретами острова, который между собой называли «Гуанахани». Так, дикари рассказали Пинсону о некоем месте под названием Кубанакана, которое, по их заверениям, изобиловало золотом. Вместе судовладелец и Колумб изучили карту Тосканелли и оба решили, что речь идет о столице татарского хана Кублая.

– Что же, получается, мы находимся в Индии? – рассудил Христофор.

Открытие расстраивало и одновременно вдохновляло: Адмирал посчитал, что уже достиг цели, но, даже поняв ошибку, убедился, что не так уж далек от заветных королевств Манги и Китая. Колумб решил отправиться в Кубанакану к тамошнему монарху с дарами и письмом от испанского короля, а уже оттуда достичь столицы Китая, к великому хану.

Но найти загадочную Кубанакану оказалось не так-то просто – сложней, чем попытаться поймать табачный дым или спрятать фрагмент ночи в кармане камзола, чтобы украдкой любоваться им днем.

Ближе к концу октября испанцы высадились на острове, которому Адмирал незамедлительно дал имя Хуана. После долгих поисков чужестранцы наконец обнаружили небольшое поселение, куда Колумб сразу направил людей на разведку. Но жители деревушки разбежались, напуганные видом чужеземцев.

Тогда Адмирал, предположив, что их приняли за подданных китайского хана, отправил в деревню индейца-переводчика, чтобы уверил местных в добрых намерениях испанцев. Переводчик вплавь добрался до берега и успокоил собратьев, да настолько, что к кораблю Адмирала вскорости подплыло больше дюжины лодок.

Аборигены предлагали к обмену ракушки и прочие безделицы, однако Колумб запретил своей команде меняться на что-то, кроме золота. Его интересовало в первую очередь оно.

Вот только лучшего из металлов у здешних дикарей не оказалось. Лишь один из них носил в носу серебряное кольцо. От этого туземца Колумб узнал, что король индейцев живет внутри страны, и что к нему уже отправлены гонцы с вестью о появлении белых людей из-за моря. Всего через неделю, как заверял дикарь с серебряным кольцом в носу, в их деревню прибудут послы короля и купцы, чтобы торговать с чужаками.

Однако Адмирал не собирался ждать неделю. Сопоставив слова дикаря с картой Тосканелли, он предположил, что королем индейцы именуют как раз великого хана, и, не дожидаясь его послов, отправил к нему своих моряков, Родриго де Хереса и Луиса де Торреса, а также индейца-переводчика и того самого дикаря с серебряным кольцом.

В ожидании вестей из столицы Китая Колумб общался с местными, пытаясь выведать у них, где искать золото и жемчуг. И некоторые старики подтвердили, что есть страна, где люди носят подобные украшения. При этом часто звучало слово «богио», которое Адмирал счет обозначением некоего богатого края.

– Чем же так знаменит этот… «богио»? – вопрошал Колумб.

И старики отвечали, что на том острове живут странные существа, похожие на людей. У кого-то из них только один глаз, у кого-то – песья голова. Вся жизнь этих существ преисполнена долгих пиршеств, во время которых они якобы перерезали горло своим пленникам, а после пили их кровь из золотых кубков.

Благодаря стариков за то, что пытаются угодить ему интересным рассказом, Христофор, однако, с трудом скрывал разочарование.

«Что толку мечтать о земле богов на земле, когда наместники Бога на земле тобой недовольны?» – извергнув из себя очередную порцию дыма, подумал Колумб.

Ему нравился здешний климат, жить на островах было вольготно и приятно, но Фердинанд и Изабелла ждали, что Колумб вернется к ним с трюмами, полными золота, что стократ окупит любые траты на первую экспедицию и сделает возможным новые путешествия. Однако пока что дары аборигенов не поражали воображение. Островитяне были щедры, но горстка алмазов и хлопчатая бумага вряд ли могли убедить испанских монархов в успехе кампании.

Вся надежда была только на Великого Хана.

Поэтому, когда 6 ноября испанские посланники вернулись в деревню, Колумб первым вышел их встречать.

Рассказ моряков вышел весьма занимательным. Пройдя около двенадцати лье, они оказались в большой деревне. Испанцев и их провожатых местные встретили, как спустившихся с небес богов – их трогали за одежды, целовали ноги и руки, выражая тем самым любовь и признание. После гостей отвели в лучший дом и после всех ритуалов вежливости и гостеприимства сели на полу вокруг гостей.

Луис де Торрес, урожденный еврей и знаток многих языков, попытался говорить с индейцами по-еврейски, по-халдейский и даже по-арабски, но остался не понят. Тогда в дело вмешался абориген-переводчик, который успел освоить несколько испанских слов.

– Вы узнали у них про золото? Драгоценности? – нетерпеливо осведомился Колумб. – Пряности?

К разочарованию Адмирала, ни первого, ни второго, ни третьего в деревне не нашлось. Судя по рассказам местных, всем перечисленным был богат край на юго-востоке острова – куда без сопровождения моряки отправиться не решились. Зато они подсмотрели у местных любопытный обычай: некоторые дикари с помощью горящей лучины зажигали пучок сухих листьев, скрученных в трубочку, с одного конца, а другой конец который был уже клали себе в рот, вдыхали дым и после выдыхали его.

– Они называют этот пучок «табак», – припомнил Родриго де Херес. – Говорят, очень расслабляет и мысли проясняет.

– Какой странный обычай, – удивленно заметил Колумб тогда.

Теперь, всматриваясь в ночное небо через завесу дыма, Христофор удивлялся, с какой легкостью он тогда отмахнулся от открытия Родриго и Луиса. Учитывая чудесные свойства табака, Адмирал мог избежать лишних и, как оказалось, совершенно бесполезных переживаний.