Враг для самого себя

Внезапно приглушённый гул моторов пробился через шум ливня. Сержант остекленело уставился в темноту, силясь понять, что это за звук. Хрип беглеца? Или…

Рикорд отчётливо разобрал сигналы полицейских сирен, пронзающих ночную мглу. Подкрепление опоздало. Преступник оторвался, оставив после себя лишь перекошенное лицо одинокого копа.

Звуки становились всё громче, и в вихре противоречивых чувств Рикорд вдруг почувствовал, как его начинает сотрясать истерический, бессильный хохот. Раскатистый, граничащий с безумием смех эхом прокатился по тёмной улице, уходя куда-то в пустоту.

Он сполз на пол, содрогаясь от хохота и судорожно хватая воздух. Каждая клетка тела буквально визжала от осознания собственного бессилия и абсурдности происходящего. Полицейские сирены гремели всё ближе, заглушая шум ливня, но Рикорд даже не пытался сдержать этот истошный приступ – он просто выл от отчаяния, упиваясь горечью осознания, что вновь опоздал.

Смех и плач слились в единое целое. Его колотила внутренняя дрожь, а хриплый смех душил, вырываясь клочьями боли из разодранной глотки. В этот миг Рикорд походил на сошедшее с ума приведение, застывшее в отблесках световых маячков.

***

Рикорд наконец выдохся и затих, привалившись к боковой части подъехавшей полицейской машины. Его безумный хохот сменился тяжёлым рваным дыханием, глаза безучастно смотрели в одну точку. Вой сирен нарастал, но полицейский уже не обращал на это внимания.

Он бездумно повернул голову и взглянул на особняк – некогда величественное строение, утопающее в зелёных кустах и благоухающих клумбах. Теперь же перед ним предстала лишь леденящая душу скорлупа из камня и стекла, отбрасывающая зловещие тени на вымокшую землю.

Мертвенный лунный свет пробивался через клубящуюся пелену дождя, окрашивая шпили крыши в серо-голубые тона. Особняк казался покинутым мавзолеем, осиротевшим после кровавого ритуала. От былого аристократического великолепия не осталось и следа – лишь чудовищная пустота окон да перекошенные лица грифонов, ставших похожими на ужасных горгулий, навечно застывших в безмолвном крике.

Едва уловимое движение привлекло взгляд Рикорда. В тусклом свете фонарей он разглядел две фигуры, медленно бредущие по дороге. Их тела были изуродованы до неузнаваемости, из ран сочилась чёрная кровавая жижа. Мертвецы тянули к нему свои оплавленные конечности, будто взывая о помощи.

Сержант почувствовал, как в горле подступает рвотный позыв, а волосы на загривке встают дыбом от первобытного ужаса. Он зажмурился, пытаясь прогнать это наваждение, но картина никуда не исчезла. Особняк окончательно утратил человеческий облик, трансформировавшись в бастион, укрытый скорбной тенью смерти.

Он смотрел на него, совсем обессиленный и уставший, пока мертвецы хватали его за рубашку и что-то шептали. Но кошмар рассеялся и пред Рикордом предстали два сослуживца.

– Ты в порядке? – спросила мужчина, сняв фуражку.

Глава 2. Следы, ведущие в никуда

Огромный особняк в викторианском стиле возвышался над аккуратно подстриженным газоном, словно грозный рыцарь из прошлых эпох. Трёхэтажное здание с башенками и причудливой лепниной утопало в звенящей тишине, нарушаемой лишь редкими выкриками офицеров полиции. Небо затянули свинцовые тучи, сквозь которые не пробивался ни единый луч. Целый поток дождевых струй низвергался на землю, заглушая все звуки города. Фонари бросали мертвенно-жёлтые блики на залитые водой дороги, где яркие вспышки полицейских маячков отражались в потоках, сбегающих в сточные сливы.

По периметру особняка были выставлены полицейские заградительные ленты, которые трепетали на холодном осеннем ветру. Позади них столпилась небольшая толпа зевак, жадно впитывающих каждую деталь происходящего. Их лица застыли в мрачном оцепенении при виде грузных фигур полицейских в дождевиках, снующих туда-сюда и постоянно о чём-то переговариваясь.

Раскаты грома прокатывались над городом, периодически освещая особняк вспышками молний. В этих кратких проблесках можно было разглядеть суровые очертания здания, надменно взирающего на происходящее внизу. Оно больше не казалось величественным – только мрачным и хмурым, как вековой страж, замкнутый в собственном горе.

Меж людской толпы скользило худое, но довольно крепкое мужское тело, одетое в чёрный плащ с высоким воротом. Зеваки, которых он обходил и толкал, стали недовольно жаловаться, однако, тут же замолкали, когда видели блестящий значок детектива.

Мужчина вынырнул из моря горожан, проскользнул под полицейской лентой и вошёл на территорию особняка. Однако, как только детектив пожелал продолжить путь, чтобы оказаться в первом ряду событий, его тут же окликнул суровый хриплый голос.

– Куда собрался, Томсон? – остановил его другой полицейский. На вид в нём было не меньше ста килограммов мяса и столько же дерьма. Свет уличного фонаря выудил из тьмы мужчину, ростом не больше метра шестидесяти. Униформу перекрывал глянцевый синий дождевик, а голову прикрывала нелепая фетровая шляпа. Он вывалил свой мамон вперёд и сурово взглянул на Брайана. Казалось, что ещё чуть-чуть и его бляха выстрелит, как пистолетный снаряд. Ремень из последних сил сдерживал жировую массу. – Я тебя отстраняю от этого дела, – прохрипел он, мотая своими брылами. – Ты провалил два задания.

На самом же деле Брайан не провалил их. Всему виной был Чёппи Робинс – по кличке задохлик, который был его напарником. Он всячески мешал в раскрытии дела, а когда Брайан всё же смог докопаться до истины, все лавры забрал задохлик.

– Да-да, а наш «великолепный» Чёппи раскрыл преступление, – с улыбкой на лице сказал Томсон, поправив ворот своего плаща. – Шеф, в очередной раз хочу спросить у вас, вы хоть сами верите, что этот пустоголовый архивариус смог раскрыть два серьёзных дела? Он не может отличить приказа от служебной записки, да и мозг у него разгоняется весьма и весьма долго.

Томсон походил на грациозного орла. Его лицо было худощавым, с резкими, чётко очерченными чертами, словно высеченными искусным резцом скульптора. Чёрные густые волосы лишь подчёркивали каждую отдельную часть лица. Высокий лоб увенчивали тонкие брови, идеальной дугой изогнутые над глубоко посаженными глазами. Эти глаза были удивительного оттенка – серо-голубые, цвета штормового моря, они излучали проницательность и ум. Взгляд их был острым и пытливым. Тонкий нос с едва заметной горбинкой придавал лицу аристократический вид. Губы плотно сжаты в линию. Каждое движение и жест могли бы выдать в нём настоящего джентльмена, но им он в сущности не являлся, потому как частенько прибегал к резким высказываниям. Многие люди подмечали, что он может рубить правду, несмотря на то, что она может оказаться очень тяжёлой и неприятной, из-за чего некоторые люди обходили его стороной. Однако же, наш детектив не был привязан к обществу и не боялся чужого мнения, он был всегда погружен в свои собственные мысли и в дело, а когда выбирался из них, то походил на безумца.

– Это дело перейдёт к Робинсону и Белтону, – всё так же суров произнёс шеф, заграждая детективу путь. – Надеюсь, что ты не станешь напрашиваться на неприятности.

Томсон попытался прошмыгнуть сбоку, но с обеих сторону к начальнику придвинулись два человека: Чёппи Робинсон и Марли Белтон. Робинсон был примерно ростом с шефа, может чуть больше, а вот Белтон был примерно наравне с Томсоном – метр восемьдесят шесть. Правда Марли был по шире в плечах и выглядел более мясистым и плотным. Да и лицо его походило на квадрат с большими глазищами, кривым носом, который был разбит не единожды и маленьким ртом, постигшем ту же неприятную участь, что и предыдущая часть лица.

Детектив лишь слегка приподнял бровь, оценивающе осматривая троицу перед собой.

– Я здесь не для того, чтобы ввязываться в ссоры, джентльмены. Напротив, хочу внести свою лепту в раскрытие этого жестокого преступления. Время сейчас бесценно, и каждая минута промедления может обернуться катастрофой. Насколько я могу судить, девочка всё ещё в особняке.

– Ну уж нет, оставь свои штучки! Ты для нас только обуза и лишние проблемы! – Марли ударил себя кулаком по ладони, закипая от злости. – К тому же, сейчас всё закончится, малышка в руках у полицейского, он оберегает её.

– Неужели? – с сомнением выдал Томсон. – Как думаете, сколько здесь полицейских? Нет, я серьёзно, можете посчитать.

– Примерно, человек двадцать, – ответил Чёппи, после длительной паузы.

– Отнюдь неверно, мой «дорогой друг», – тут же ответил Брайан, не брезгавший окунаться в иронию. – Двадцать пять, с учётом четырёх криминалистов, одного шефа, и трёх детективов.

– Что ты хочешь этим сказать? – непонимающе спросил Чёппи.

– Хорошо, для особо «одарённых» поясню, – с нескрываемой гордостью сказал Томсон. – Если верить словам нашего сослуживца, то мы можем прийти к выводу, что его напарник находится на третьем этаже в полном здравии. На руках у него раненная девочка.

– И…

– Не перебивай меня, Марли, знаю ты уже кипишь, поэтому, сними пожалуйста дождевик и охладись, а если такого желание нет – то не лезь в разговор, – тут же опустил его Брайан. Коренастый крепыш и вправду мог взорваться в любую секунду. – Так вот, почему же он до сих пор не вышел к нам, раз знает, что здесь его встретят товарищи? К тому же, насколько я могу судить, по рации он не отвечает. Отсюда простое умозаключение – что-то произошло. Не берусь загадывать, но полагаю, что в особняке есть кто-то ещё.

– Сообщник? – спросил шеф полиции, посчитав такой вывод вполне себе логичным.

– Этого я не говорил, но так или иначе, нужно быть осторожными.

– Да бред всё это! – вмешался недовольный Чёппи. – Рикорд дал нам информацию. По его словам, в здании больше никого нет.

– Вряд ли у него было время, чтобы исследовать всё здание. Особняк большой и таит в себе не мало секретов.

Марли разозлился ещё сильнее. Он подошёл к Томсону и хотел было ударить его, однако из толпы гражданских послышалось недовольное и правильное замечание.

– Хватит болтать, спасайте девочку!

– Да! – подхватили остальные.

Томсон широко улыбнулся, зная, что победа на его стороне.

– Да я тебе…

– Заткнись, Марли! – рявкнул шеф, оттолкнув своего подопечного в сторону. Он выхватил из кармана рацию и включил её. – Приготовиться к штурму. Оцепить задний двор. Перекройте улицу Медной пыли. Ударный отряд пойдёт через главный вход, группа «Б» зайдёт с чёрного и встанет на лестнице, остальные остаются на своих постах! Всем всё понятно?

– «Да, шеф!» – сквозь шипение раздалось в рации.

– Томсон, не путайся под ногами.

– Об этом можете не переживать, я спрячу свою голову глубоко в песок, как это делают страусы и не буду мешать вам. – Конечно же голова Томсона не спрячется в песок, а вот в улики он точно уйдёт с головой.

Заплывший жиром шеф полиции развернулся и зашагал ко входу в дом. Немного погодя за ним последовали его собачки – Марли и Чёппи. И только потом выдвинулся Брайан.

***