Когда уходит день

– Позавтракать и собраться, – усмехнулся я.

– Тогда я первая в душ! – обрадовалась Лиза и быстро, завернувшись в халат, шмыгнула в ванную.

– С тебя еще завтрак, а я пока соберу вещи, – вдогонку крикнул я.

– Хорошо! – отозвался ее голос.

Позавтракав и в суете закинув в машину все необходимые вещи для нашей поездки, мы наконец-то выдвинулись в путь. Ощущения были до дрожи волнительными, но приятными. Такие чувства я испытывал только в детстве, когда ждал наступления какого-то большого праздника, причем в ожидании такого торжества всегда скрывалось намного больше сказки и волшебства, чем в самом празднике. Именно это мы и чувствовали в тот момент, воображая в мыслях нашу красочную конечную цель.

– Марк, я так рада, что нам удалось выбраться! – сказала Лиза, сидя на переднем пассажирском сиденье.

– Это хорошо, что ты рада, потому что нас ждут шесть часов пути.

– Меня это не пугает, – кокетливо проронила она, посмотрев на меня. – С тобой время идет незаметно.

Мои губы самовольно нарисовали улыбку на лице. Мне всегда было приятно слышать от Лизы подобные слова.

– О нет! – вдруг встревожился я.

– Что случилось?

– Похоже, я тебя обманул, наша поездка продлится немного дольше, – вздохнул я, подъезжая к переполненной машинами автомагистрали.

Впереди была гигантская пробка из автомобилей, сигналящих друг другу, словно стая бездомных собак, лающихся между собой. А их водители, точно бешеные гиены, готовы были перегрызть друг другу горло, лишь бы первыми выкарабкаться из переполненного и шумного города и провести выходные где-нибудь подальше.

– Куда ты едешь, мать твою! – обвинял хозяин черного седана водителя серого седана, выехавшего на перекресток.

– Мне здесь по-другому не проехать! – нервно отвечал водитель серого седана, перекрывшего дорогу.

– Ты должен был пропустить меня! – стоял на своем первый водитель.

– Давайте проезжайте, перегородили здесь все! – вклинился в беседу третий нервный водитель, пытаясь угомонить сцепившихся автомобилистов.

Со стороны это все было похоже на бегство сумасшедших из психиатрической больницы, собравшихся в одном месте. Было даже такое ощущение, будто бы этот город вовсе не хотел отпускать свои жертвы руками безумных водителей. И только после сорока минут нервотрепки и ожидания нас наконец выплюнуло на автостраду. Лишь там шум и гам постепенно начали угасать, а городские постройки стали появляться все реже и реже. Впереди ждала свободная дорога с живописным лесом с обеих сторон. И стоило нам проехать по ней несколько минут, как мысли о шумном городе и вовсе позабылись. А через час пути широкая трасса превратилась в двухполосную асфальтовую дорогу с удивительными пейзажами по сторонам, которые, меняясь многоцветьем природы, мелькали перед глазами и создавали приятное умиротворение в душе. Свежий воздух бодрил и дарил ощущение простора.

– Марк, у тебя бывает такое состояние, когда хочется думать о чем-то вечном? – проговорила Лиза, достав из рюкзака маленькую видеокамеру.

– Не знаю. Не помню, чтобы ловил себя на таких мыслях.

– А я, когда вижу за окном такие картинки: одинокие деревья, окрашенные в самые яркие цвета природы – золотой, багряный, зеленый, – во мне просыпаются какие-то тайные мысли истины.

– Тайные мысли истины? – ухмыльнулся я.

– Да, – мелодично произнесла она. – В такие моменты я начинаю осознавать всю нужность и ненужность нашего существования.

– И что ты осознаёшь сейчас? – с любопытством поинтересовался я.

– Посмотри на деревья, они все окрасились разноцветными листьями, которые трепещут, как живые, – промолвила Лиза, снимая на камеру будоражащие душу виды природы. – Но осознают ли они, что это их последний, самый красочный и приятный жизненный период? Ведь скоро осень закончится, и все листья опадут и засохнут. И все, что у них есть, – это всего лишь нехитрое предназначение – слиться с землей и напитать ее нужными веществами, чтобы на следующий год деревья зацвели еще ярче. И так год за годом. Ты не находишь эту схожесть и в человеческих жизнях?

– Я считаю, что у людей немного существеннее предназначение, чем просто напитать землю нужными веществами.

– И какое же оно?

– Я думаю, что оно у каждого свое. Ну а если в общем – купить дом, машину, вырастить потомство и просто… жить и радоваться.

– Вот видишь, все одно и то же. Люди чего-то добиваются, затем радуются и умирают. Потом рождаются новые люди и делают то же самое. И так раз за разом. Все, как и у листьев. Единственная разница между нами только в том, что листья радуются и наслаждаются жизнью на протяжении всего своего единственного момента существования, который подарила им природа за свои старания. И не пытаются чего-то достигнуть, несмотря на то, что их путь безысходен. А люди это понимают только в конце жизни, да и то не все. Не каждый может остановиться и понять, что пора наслаждаться жизнью. Мне кажется, что в этом и есть наше предназначение – жить и наслаждаться каждым моментом жизни. И не важно, добиваешься ли ты чего-то в жизни или нет. Нужно просто радоваться каждой секунде своего существования в этом наполненном красками мире.

– Я и не знал, что ты такая… – улыбнувшись, промолвил я.

– Какая?

– Такая романтичная.

Лиза тут же заливисто рассмеялась.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, – с неприступной улыбкой обронила она и снова продолжила снимать на камеру живописные виды природы под тихий шум колес моего летящего железного коня.

В своей последней фразе Лиза была права. Мне и вправду иногда казалось, что я ее совсем не знаю. Я никогда не мог предугадать, какое у нее будет настроение завтра или даже через пару часов и не поругаемся ли мы из-за какого-то пустяка. В ней будто находились две разные личности. Одна из них была очень нежной и ласковой со мной. А вторая, наоборот, могла вспыхнуть по любой мелочи, забыв о всяком уважении и любви. Она могла даже ненавидеть меня. В такие моменты сложно было представить, что меня с этим человеком могут связывать какие-то чувства. Иногда я пытался все это списать на женские капризы, но некая завеса непонимания ее эмоциональных всплесков и какая-то недоговоренность в ее действиях не давали мне покоя.

Вскоре мы добрались до незаметного указателя «Бирюзовая роща». Это место на карте Гарри было обведено жирным кругом. Очевидно, для того, чтобы мы не проскочили эту неприметную развилку. И, судя по путеводителю, это было самое последнее разветвление дорог, на котором нам нужно было съехать с трассы и направиться по грунтовой дороге в густую чащу леса.

– Марк, может, ты все-таки откроешь мне тайну, куда мы так долго едем?

– Я бы с радостью… но все, что я знаю о нашем пункте назначения, так это то, что там очень приятное место для отдыха. А что там на самом деле, мне так же неизвестно, как и тебе.

– После твоих слов я еще больше заинтригована, —проговорила Лиза и убрала камеру в бардачок.

– Малыш, потерпи еще немного, и ты сама все увидишь. Мы почти приехали.

– Да поскорей бы уже, а то эта ухабистая дорога уже все растрясла во мне. Хотелось бы знать, ради чего такие испытания.

– Ну, по крайней мере, ради всей этой красоты, – пробормотал я, кинув взгляд в окно на манящие пейзажи. – Посмотри, как же там красиво!

– Осторожно!!! – внезапно закричала Лиза.

В этот момент мое сердце резко улетело в пятки. Я что есть мочи нажал на тормоза, чтобы не столкнуться с неожиданно выехавшим из незаметного поворота фургоном. Но надо отдать должное и старому грязному фургону. Он тоже резко затормозил и остановился в нескольких сантиметрах от нас.

– Откуда он взялся? – прошептал я, чуть отойдя от шока.

– Марк, ты что, совсем на дорогу не смотришь? – возбужденно проголосила Лиза.

– Не понимаю, его там не было. Он будто появился из ниоткуда. Но в любом случае это он должен был нас пропустить.

Мы одновременно переглянулись с Лизой и медленно посмотрели на грязный фургон. Этот старый сарай на колесах непонятного цвета, обшарпанный и немытый, стоял таинственно и неподвижно прямо перед нами. Сквозь мутные стекла была видна лишь темная застывшая фигура водителя в черной одежде.

Я решил сам разобраться с этим происшествием и по возможности объяснить загадочному водителю, что так ездить нельзя.

– Будь здесь! – наказал я Лизе, открыв дверцу машины.