Скучная, скучная сказка

Они прошли фойе с гардеробом, множеством зеркал на столбах и красивой люстрой на потолке и поднялись на второй этаж. Все этот время режиссёр кричал, меняя повод и интонации, но не снижая напора, а громкость при приближении к эпицентру крика, только возрастала. Съемочная группа была взволнована и даже напугана, всеми выразительными средствами выражая свою готовность исправить что бы то ни было и что бы то ни было улучшить, но двигались участники съемочного процесса крайне неторопливо. Проходя мимо открытых дверей, Артем слышал обрывки разговоров: “Что вы решили с ремонтом?” – говорила женщина средних лет с гримерной кисточкой в руке; “ Как съездили?” спрашивала молодая актриса костюмершу: “Скинь мне ссылку.” – просил молодой осветитель дольщика.

То есть все разговоры к недовольству режиссера не имели ни малейшего отношения, как не имели они ни малейшего отношения и к самому процессу съемок. И только директор картины, выражала заинтересованность в происходящем на площадке и пыталась это происходящее оценивать.

– Он просто мудак! – бросила она в телефонную трубку и покосившись в сторону большого монитора, за котором сидел режиссер, раздраженно отошла подальше.

Тут же к Артему подбежала второй режиссер и долго интересовалась, кто он такой и зачем пришел. Этого Артем объяснить также не сумел и опять на помощь пришел Виктор Тимофеевич.

– На костюм и на грим его, быстро! – заключила второй режиссер и Артема подхватил вихрь из костюмеров, гримеров и звуковиков. И хотя этот вихрь был все так же нетороплив и даже меланхоличен, но нельзя было не отметить, что группа несколько взволнована и даже оживлена.

Когда переодетого и загримированного его вытолкнули на площадку, Артем успел только попросить дать ему текст сцены, поскольку в связи с бесконечными изменениями уже давно перестал за этими изменениями следить и что осталось от его персонажа даже приблизительно не представлял.

– Текст исправляют на ходу. – прошептала второй режиссер. – Сейчас режиссер решает, что вам говорить.

Режиссер в самом деле решал. Он был в этот момент похож на памятник Лермонтову у красных ворот в Москве. Только вместо сюртука на нем была теплая лыжная куртка с капюшоном, но во всем остальном сходство было поразительное.

– Артем. – режиссёр стремительно протянул руку и было непонятно представился он или уточнил имя того с кем знакомился.

– Артем. – согласился Артем и тут же остался в одиночестве, потому что режиссер и все, кто были с ним, стремительно переместились в другую комнату.

– Вы тезки? Забавно. – промурлыкала неожиданно появившееся Мария.

Впрочем, она всегда появлялась неожиданно, и привыкнуть к этому было невозможно. Артем вдруг сообразил, что Мария на съемочной площадке впервые и ему захотелось даже устроить ей экскурсию, хотя он и понимал, что это будет совсем странно.

– Не волнуйся, я уже осмотрелась. – Мария осмотрела каждый угол и плюхнулась в кресло. – Мы здесь были вчера, помнишь? Ты спал на этом кресле.

– Наверное, – сказал Артем тихо. – Но я не уверен.

Комната выглядела совсем не так, как вчера. Но дело было даже не в том, что из мебели здесь осталось только это кресло, зато появились: фанерный сейф, столы, неработающие телефоны, и карта Санкт Петербурга на стене – не это было главным. Изменился воздух и цвет предметов. Все стало каким-то плоским, двухмерным.

“Как они тут будут снимать?” – подумал Артем.

– Артём Александрович, – кто-то тянул его за рукав.

Артем оглянулся и увидел Виктора Тимофеевича.

– Вас зовут. – сказал тот.

Режиссер, второй режиссер, директор картины стояли буквально в двух шагах и обсуждали именно его Артема. Подходить к ним в этот момент было, как минимум странно, не нужно и просто бессмысленно. Но Витя подталкивал его в сторону этой спорящей и говорящей о нем группы людей с неумолимой настойчивостью.

– Мне та сцена сейчас не нужна. – громко доказывал режиссер.

– Перенесем на завтра. – тихо спрашивал директор.

– Мне она вообще не нужна. – режиссер был неумолим.

– А что мне делать с актером? – встряла директор.

Артем понимал, что речь идет о нем, но не обижался, не удивлялся и не расстраивался. Ему просто хотелось уйти, но ассистент по актерам, как маленький паровозик, зачем-то подталкивал его в ту комнату, где решалась его судьба. Даже и не решалась – она не зависела от этих людей. И они уже ничего не решали – они давно приняли решение, но еще не знали, что с этим решением делать. Он был нужен, сейчас не сам по себе, самому ему уже давно отказали в праве на существование, он был нужен, как предлог, как повод, чтобы кто-то мог произнести свой бессмысленный текст.

– А зачем мы тогда актера вызывали? – спрашивала директор, хотя ответ на это вопрос был ей не нужен. Как был не нужен и сам вопрос.

– Я его не вызывал. – с торжественной ухмылкой отрезал режиссер.

– У него вообще-то контракт.

– Я его не подписывал.

– А с его персонажем что?

– Мне он не нужен.

– И что делать?

– Не знаю.

– Звони генеральному продюсеру.

– Звони сама.

Артем уже перестал следить, что и кто говорит, ему захотелось заорать, но почему-то он был уверен, что его не услышат.

– Теперь ты понимаешь, что чувствую я? – Мария обняла его сзади, но он почему-то не почувствовал её рук.

Удивительно спокойно, не дожидаясь ничьих указаний, он переоделся в свою одежду, снял грим и спустился на первый этаж. Его не мучали сомнения, в нем не было ни злости, ни грусти. Может быть впервые в жизни он просто шел и ничего больше. Впрочем, что-то он все-таки чувствовал – ему хотелось на свежий воздух. Он только теперь заметил, насколько душно и накурено было в здании. На секунду Артем остановился перед полицейским и подумал, что должен его о чем-то спросить, но никак не мог вспомнить о чем.

– Уходите? – спросил блюститель дружелюбно. Ему было скучно, и он был рад поболтать – Как там ваш режиссер? Нам сказали он здесь девчонку какую-то видел. Говорит – утопленница. Может он не вполне? – осклабился полицейский. – Может это его стоит охранять?

– Вы уж проследите за ним. – ответил Артем вполне искренне и шагнул на улицу.

Он не успел сделать и десяти шагов, как его Нагнал Виктор Тимофеевич.

– Артем Александрович, – сказал он, как всегда застенчиво. – Тут деньги на билеты и за съемочный день. Не за полный, за половину, вы же успели загримироваться. Куда вы теперь?

Куда? А действительно, куда ему? Должна же быть точка куда он может вернуться. Обязательно должна быть. Хотя бы та откуда он пришел. В голове опять всплыли образы плачущей женщины и его образ, Артема, собирающего свою рюкзак. Рюкзак по-прежнему висит на плече, а вот женщина? Куда же он?

– Пройдусь я, Витя, а там видно будет. Чего загадывать?

Эпилог

Они с Марией стояли на платформе и были, наверное, похожи на десятки таки же парочек, где непонятно кто кого провожает. Вот только для всех остальных Артем стоял один.

– Пойдем. – сказал он и показал Марии на замерзшую проводницу. – Нам пора.

Мария не отреагировала. Она подставляла лицо ветру, встряхивала головой и была невероятно манерна и прекрасна одновременно. На ней сегодня белое платье и жемчуг в длинных распущенных волосах.

– Мария. – поторопил Артем.

– Как ты прошел охрану? – спросила она.