Скучная, скучная сказка

Так они проговорили почти всю ночь. Арсений рассказывал о своей жизни, о том, как служил на Кубе, как видел китов по дороге туда, и как дешево в аптеках там стоит спирт. Только вот про свою семью он говорить отказался. А также о том, как стал бездомным.

– Мы все, так или иначе – бездомные. – проговорил он спокойно. – Весь вопрос – сможем ли мы укрыться от холода, сможем ли мы согреться тогда, когда это по-настоящему необходимо. У вас сегодня получилось. Чего же вам больше? А семья…

Арсений помолчал, глядя на Марию, потом помолчал глядя в окно, потом смотрел то на Артема, а то на Марию и было в его молчании столько слов, что можно было бы написать целый роман.

– Глядя на вас с вашей чудной спутницей, многие семейные пары позавидовали бы до самых горьких слез. Может быть поэтому, её никто и не видит.

Артем уже засыпал и странные картины всплывали в его голове: какая-то женщина плакала и ругала его, а он молча собирал рюкзак. Кто была эта женщина? От чего она плакала – этого он решительно не помнил.

И еще ему показалось… Показалось, что перед тем как окончательно заснуть, он услышал от Арсения странную историю.

– Я почему так удивился, увидев вашу девушку. – говорил он, все разминая папиросу. – На Троицком мосту видел… Другую …. А потом она прибегала ко мне… Мокрая замерзшая … Много плакала и все повторяла: “…пока ты жив, ты можешь что-то изменить. В этом смысл. Самый главный смысл в этой возможности.” – ей почему-то было важно донести эту мысль.

Но это ли сказал Арсений, на самом деле или ему это приснилось – этого он не знал. Утром, когда его разбудил звонок будильника, ни Арсения, ни Марии в комнате не было. Сама комната и все здание уже не имели вчерашнего очарования, а скорее пугали своей запущенностью и пустотой. Впрочем, Артем уже и не был уверен, что вчерашняя встреча, разговоры и даже сверкание люстры в фойе ему не привиделось в больном бреду. Он чувствовал себя разбитым и простуженным. Голова его раскалывалась, а все тело ломило, как при гриппе. Видимо ночевки, где придется, не прошли для него даром, и он здорово заболел. На ватных ногах, но с чугунной головой, спотыкаясь и охая, он отыскал лестницу на первый этаж и спустился в фойе. Но как известно, трудности поджидают нас там, где не ожидаешь. Все двери стеклянного тамбура оказались заперты. Причем они были не засыпаны снегом, не примерзли за ночь – нет: все они были заперты на ключ или висячий замок. И что самое странное – за ночь в пустые проемы кто-то умудрился вставить новые стекла.

Глава XVI

Было без пяти восемь, когда Артем оказался на Гончарной улице и стал обходить Московский вокзал слева, чтобы выйти на платформу минуя здание вокзала. Ему надо было оказаться там куда обычно прибывали “Экспресс” и “Красная стрела”. Причем оказаться там раньше Виктора Тимофеевича. Он почти успел.

– Артем Александрович!

Витя уже стоял в начале перрона в привычной серой с капюшоном куртке и с сумкой через плечо. Артем бросил взгляд на выходящих из составов людей и попробовал оценить ситуацию: Оба поезда пришли не так давно – это раз. Основная часть пассажиров еще только выходили из вагонов, но некоторые, особо торопливые пассажиры уже закуривали на ходу у самого выхода на Площадь восстания – это два.

Значит и Артем, чисто теоретически, мог выскочить из вагона раньше всех и сойти с перрона, не заходя в здание вокзала. Потом вспомнить про ассистента по актерам и вернуться за ним. Это было возможно, если ехал Артем в первом вагоне. Правда в каком вагоне он должен был бы ехать, если бы не сдал свой билет Артем не помнил, но он был уверен, что не помнил этого и Витя. Не помнил и поэтому стоял в самом конце перрона.

– Прости, дорогой. – Артем искренне развел руками и потер глаза. – Спросонья проскочил тебя.

– Как это я вас пропустил? – удивлялся в свою очередь Виктор Тимофеевич.

Удивлялся и очень внимательно осматривал, то перрон, а то Артема, ощупывая его внимательно быстрыми, как швейная машинка, глазами.

– Старею. – все сетовал ассистент по актерам.

Он порывался забрать у Артема его рюкзак, отряхивал ему куртку, но было видно, что какая-то тема для разговора, не дает ему покоя и он и хочет, и не решается этот разговор начать. Когда стало окончательно ясно, что Артем свой рюкзак отдавать не собирается, а пятно на куртке требует скорее стирки, чем Витиной Варежки, ему, волей-неволей, пришлось перейти к сути. Начал он по своей привычки издалека.

– А я вам вчера звонил, Артем Александрович. – сообщил Витя с торжественном видом. А чтобы Артем эту новость не пропустил, Витя на всякий случай остановился перед переходом через Гончарную улицу. При чем остановился на зеленый свет и стоял, пока не зажегся красный.

– Я знаю, Виктор Тимофеевич. – согласился Артем. – Мы же разговаривали. Просто слышно было плохо.

– Да, конечно… – печально признал это Витя. – Я просто хотел попросить… Вернее не я, а Марта Борисовна, хотела… Через меня… – Витя выдохнул, потому что светофор опять зажегся зеленым и стал под локоток подталкивать Артема на проезжую часть. – Что же мы стоим. Нам надо идти.

Когда они перешли гончарную улицу и вышли на Старый Невский, Витя опять остановился.

– Хотела попросить, чтобы вы билеты поменяли на завтра. – сказал он тяжело вздохнув. – Чтобы вы завтра приехали. Я вам и сообщение отправил, но вы его не получили, наверное.

– Витя, сообщение твое я получил уже в поезде. – соврал Артем. Этот вариант ответа он приготовил ещё вчера. – В этот момент уже поздно было что-то менять. И потом, вы составляете график и не придерживаетесь его. Это моя вина или ваша? Почему я-то свои планы должен постоянно менять? Ну, ладно, если съемки перенесли на завтра, то побуду лишний день в Питере, не ехать же мне в Москву теперь. Можно я у вас тут переночую? – спросил Артем язвительно. – Завтра-то точно съемки будут?

– Точно! – обрадовано воскликнул Витя и сразу погрустнел. – Тут вот какое дело. – добавил он совсем печально. – К нам на один проект актер приехал. Хороший актер такой. Марте Борисовне очень нравится. – Витя опять замолчал и стал ковырять свою варежку.

– И что? – спросил Артем.

– Он просто не один приехал, а с товарищем. Решил ему наш город показать. – Витя опять заулыбался. – А то человек ни разу в Петербурге не был. Так вот он попросил его в нашей квартире поселить. Ну, Марта Борисовна и разрешила. Велела отдать вашу комнату.

– А почему мою?

– Так народу полно. У нас ещё несколько проектов запустили.

То, что сказал Витя, было настолько диким, что Артем даже не удивился. Он просто решил уточнить

– А почему он не может жить в комнате своего друга? Того который сниматься приехал.

– Так этот актер живет не с вами. Он в квартире жить отказался, попросил гостиницу. А на Перекупном, только его друг. И еще два человека.

– Тоже чьи-то друзья? – пошутил Артем.

Но Виктор Иванович юмора не заметил или не захотел заметить и ответил очень ободряюще

– Нет, это актеры, я же говорю – много проектов.

– И надолго он?

– Друг-то? Дней на пять

– Витя, а если бы я поменял билеты, чтобы это изменило? У меня же все равно ещё десять смен.

– Так у нас же режиссер поменялся. – Витя говорил и смотрел так лучезарно, что хотелось его стукнуть. – Он кое-что переделал. Вам все сцены в один съемочный день поставили. В завтрашний, то есть. И если бы вы вчера сообщение прочитали, то вам и квартира бы не понадобилось. Приехали бы завтра, отснялись, деньги получили бы и уехали.

– Все сцены? – Артем уже знал ответ, но все-таки не удержался от вопроса.

– Ну, что-то сократили…

– Ясно.

В жизни Артема наступила желанная ясность. Легче от этого не стало, но перспектива, а вернее её отсутствие вырисовалось перед ним со всей определенностью. Виктор Тимофеевич, видимо, понял это и решил, как умел, поддержать.

– Это конечно неправильно и я хотел об этом так и сказать Марте Борисовне. Я непременно скажу… Но сами понимаете – хлопот столько. Вас опять же надо было встретить, чтобы вы не заблудились.

Шутил Витя из благих побуждений, но легче и тем более смешнее не становилось.

– О чем скажешь, Виктор Тимофеевич? О том как пятнадцать съемочных дней превратились в десять, а потом в одну? Или о том, что мою комнату отдали какому-то парню только потому, что он знаком с актером, который очень нравится генеральному продюсеру?

– Все обойдется. – не очень уверенно сказал Витя. – Может кто-то из актеров вас к себе в комнату пустит?

Они прошли половину Старого Невского, повернули на Перекупной, и перед входом в арку, Виктор Иванович вдруг остановился, взял Артема за рукав и сказал.

– Посмотрите на меня.

Маленький лопоухий, похожий на гнома в своей нелепой шапке и большими просящими глазами, он повторил то, что все актеры на студии знали, но кажется не понимали.