Небеса наоборот

– Ни в коем случае!

– Да почему, мать твою?!

…Иван Максимович Туманов, помимо того что являлся уважаемым в обществе человеком, профессором математики в широко известном в узких кругах институте имени Муринцева, помимо всех прочих своих заслуг перед людьми и Отечеством, был человеком интеллигентнейшего склада характера, вслух предпочитал не материться, но периодически (в очень крайних случаях, таких как сегодняшний, – не выспался или подхватило печёнку, или студенты опять не подготовились к зачёту и перепутали аудитории), позволял себе негромкие мужицкие всполохи. И всегда впоследствии корил себя за них.

– Я, Ваня, – Надежда Петровна набрала в грудь побольше воздуха и мысленно перекрестилась, – я, Ваня, ты только не волнуйся, зеркальце разбила!

Повисла пауза.

И даже утренний город за окном, кажется, на время прекратил суету…

Его вставные зубы с усилием сжались:

– Надя… А тарелочку с голубой каёмочкой ты случайно не разбила?.. Душа моя, который час?

– Шесть часов!

– Великолепно. Я могу ещё полчасика поспать.

Она тряхнула седой чёлкой:

– Если ты мне сейчас скажешь, Ванечка, что мы никуда не полетим, спи хоть часик!

Он закрыл глаза и повернулся на бок:

– Не сходи с ума, мы полетим. Я ни разу за всю свою Жизнь не бывал за границей. Ты, кстати, с сестрой летала. Можно и мне хотя бы на старости лет мечту осуществить? Разбуди меня в 6:30.

Моментально захрапел.

И ей это не понравилось:

– Эй, Иван Максимович! Ты не расслышал, наверное, что я тебе сказала? Я говорю, зеркальце разбила! Вдребезги!

– И что?.. – пробурчал он, сжав зубы. – Из-за такой ерунды мы теперь должны отказаться от недельного отпуска в пятизвездочном отеле? Нет уж, милая моя…

Последние слова Иван Максимович договаривал уже в полусне.

– Боже мой, да ты не понимаешь! – она схватила с пола графин с водой.

Иван Максимович тут же проснулся.

Она сделала несколько жадных глотков воды и поставила графин обратно.

– Примета, Ваня, – это тебе не просто так! Приметами с нами Господь разговаривает!

– Да кто тебе такую ерунду сказал?

Она прищурила морщинистые веки:

– Ерунду, да?.. А помнишь, в прошлом году, когда мы к брату моему ездили на день рождения в Суздаль, ты за столом соль просыпал?.. Помнишь? Я тебе ещё сказала, чтобы ты немедленно солонку через левое плечо бросил? Помнишь?.. Ты ещё не стал бросать.

– Ну помню. Надежда Петровна, отстань.

– Что, правда глаза колет?.. Ты солонку не бросил, хотя я тебя предупреждала, и гриппом заболел!

– Так через неделю же!

– Вот именно! Уж сколько я тебя потом выхаживала! Всё это ерунда, по-твоему?

Он причмокнул языком и приподнялся на слабом локте:

– Конечно, ерунда. Я не понимаю, Надя, как ты в своей голове вообще всё это связываешь? Люди заболевают каждый день! Толпами! И все из-за не брошенных через левое плечо солонок, что ли? Как говорил Иоанн Кронштадтский: «Не верь в приметы, и они не будут сбываться!»

Надежда не отступала:

– А что случилось на венчании Гараевых, помнишь? Прямо перед входом в храм дорогу молодожёнам чёрная кошка перебежала! Я ещё сказала, что беды не миновать!

– Да помню я. Всю процессию своими охами смутила.

– И что в итоге?

– Что?

– Двоюродная тётка жениха ногу сломала! О собственный порог дома через четыре дня. Опять скажешь – ерунда?

– Да ну тебя, Надя, – забыв на мгновение о собственной интеллигентности, Иван Максимович небрежно отмахнулся от жены. – Иди лучше валерьянки попей. Флакончик.

Она не пошла:

– Приметы, Ваня, – божьи знаки. Они меня никогда не подводили.

Он ухмыльнулся:

– Тебя твои слабые руки подводят. С годами ты стала рассеянной, Надя, оттого и зеркала бьёшь.

– Не смешно, Ваня.

– А я и не шучу. Твоими приметами, получается, любое событие в жизни человека оправдать можно. Почему на перекрёстке две машины столкнулись?.. Да потому, что одному из водителей при выходе из дома дорогу перебежала баба с пустым ведром! Срочно найдите эту бабу, и пусть она ответит по закону, там ремонта тыщ на сто! Но возникает ещё один вопрос: а в чём тогда виноват второй водитель?.. Ему дорогу никто не перебегал, он вообще ехал по правилам – и вдруг бац! Лишился машины! Да, чего доброго, мог и жизни лишиться! Спрашивается, за что?.. За то, что неделю назад с другом через порог попрощался?.. И откуда ты только, жена, понабралась всей этой чепухи? Кто тебя надоумил?

– Валентина Дмитриевна из шестого подъезда сказала, что к божественным посланиям нельзя невнимательно относиться.

Он нежно обнял жену за плечи:

– Так то ж божественные послания! Думаешь, Бог переживает, не надела ли ты майку наизнанку?.. Думаешь, ему там заняться нечем? Валентина Дмитриевна ей сказала… И чего ты её вообще слушаешь, эту Валентину Дмитриевну? Она на десять лет моложе тебя.

Иван Максимович был умным человеком и хорошо знал, каким способом следует переключать внимание взволнованной жены. Она немного подула свои худые губы:

– У Валентины Дмитриевны младший брат в церковном хоре поёт.