Небеса наоборот

За Больцер в самолёт проследовала целующаяся молодая парочка в одинаковых белых футболках с изображением обнимающихся котят. Один котёнок был голубого цвета, другой розового.

– Здравствуйте! У нас начинается медовый месяц! – не сдержалась девушка. – Мы всего три дня, как поженились. Жить друг без друга не можем! Правда, Юра?

Она чмокнула мужа (на вид паренька лет двадцати пяти) в шею.

– Правда, Маша, – ответил Юра и поцеловал избранницу в макушку.

– Приятного полёта, – улыбнулась бортпроводница.

– Mademoiselle, parlez-vous fran?ais? (Мадемуазель, вы говорите по-французски?)

Среди пассажиров оказался француз.

– Oui, – ответила девушка.

Дальше – на языке Дюма:

– Меня зовут Андрэ Жарр. Умоляю, мадемуазель, помогите мне. Я очень боюсь летать. Не могли бы вы налить мне перед полётом сто граммов коньяка. А лучше сто пятьдесят. Я тогда благополучно усну и просплю до приземления. Будьте так любезны.

– Хорошо. Проходите, месье, присаживайтесь на своё место, я чуть позже подойду к вам.

– Merci beaucoup.

– S’il vous pla?t.

Разошлись.

И так с каждым… Каждому требуется уделить хотя бы немного внимания, каждого необходимо поддержать, одарить бело снежной улыбкой. Кто-то из пассажиров боится летать и не упускает возможности рассказать об этом незнакомой голубоглазой стюардессе, кто-то давно мечтал побывать за границей, и наконец-то мечта его на грани осуществления, у кого-то в Каире женятся друзья, и они летят на свадьбу всей семьёй, хотя цены, согласитесь, кусаются, а кто-то неразговорчив и хмур.

Ровно сто сорок различных биографий заняли свои оплаченные места. 8C тут же зашуршало конфетой, 12B зажевало жвачку, 15F, не дожидаясь речи капитана, попыталось заснуть, 19D никак не могло понять, на что надо нажать, чтобы откинуться назад, 22F фотографировало вид из окна.

До вылета оставались считанные минуты…

– Девушка! – вдруг поднялся со своего кресла лысый мужчина в мятом пиджаке. – Можно вас на секундочку?

Голубоглазая в одно мгновение оказалась рядом:

– Что-то не так?

Мужчина наклонился поближе к девушке, и от него повеяло вчерашним недорогим алкоголем, заговорил негромко:

– Послушайте, со мной рядом едет ребёнок, а я, уж поверьте, знаю, что такое летать с детьми. Мне крайне необходим отдых, я в последнее время плохо сплю, а этот пацан не даст мне ни минуты покоя. Поменяйте меня с кем-нибудь местами. Или переведите в бизнес-класс, я доплачу.

Настойчивая интонация выдавала непринятие отказа. На лице бортпроводницы отобразилось сомнение.

– Нет-нет, девочка, ты не понимаешь. Моя фамилия Успехов…

Голубоглазая пожала красивыми плечами:

– Правилами кампании запрещено пассажирам пересаживаться.

Лысый оскалился:

– Это что за правила такие?! Я – писатель, мне необходим отдых, – лысый глубоко выдохнул, и пары алкоголя дали девушке пощёчину. – Вы, наверное, не читали моих книг?..

– Не читала.

– Это заметно!

– Дениска! Не балуйся, сиди на месте! – послышался женский голос.

Но непослушный Дениска всё-таки спрыгнул со своего кресла и подошёл к лысому мужчине в мятом пиджаке.

– Чего тебе, парень? – отвлёкся тот от разговора с бортпроводницей.

Мальчик, заинтересованно глядя на высокого дядю, протянул ему кусочек надкусанного овсяного печенья.

Голубоглазая, увидев эту картину, сдвинула красивые бровки в умилении.

Но писатель отреагировал иначе. Устало потёр красные глаза, покачал головой:

– Вот видите. Я предупреждал, он меня с ума сведёт. Немедленно пересадите.

? ? ?

Переместимся ненадолго в кабину пилотов.

Пухлая ладонь ритмично отбивала по объёмному животу гомерическую дробь.

– Приготовьтесь, финалочка! Ха-ха! А мужик ей отвечает: «Спасибо, не надо, я на следующей выхожу». Хе-хе-хе! – Громкий искренний смех завибрировал по стёклам. – Прикольно, да?.. Она ему: «Ваши яйца подержать?» А он ей: «Спасибо, не надо, я на следующей выхожу!» Хо-хо!.. Смешно? Это я вчера у кого-то на странице вычитал. – Ещё несколько ударов пухлой ладонью по животу.

– Лобков, – грустно, но резко прервал гогот второго пилота капитан Кротов, бессмысленно глядящий в одну точку перед собой.

– Чего, Олег Виталич?

– Сколько тебе лет?..

Круглощёкий Филипп Лобков ответил в своём стиле:

– С утра было двадцать семь! Посмотрим, что изменится к обеду! – и рассмеялся ещё задорнее.

Смех у Лобкова был заразительным и Кротов на мгновение даже почувствовал, что немного заражается… но сумел не поддаться.

– Двадцать семь – нормально. Чего ж ты до сих пор не женат?

Вопрос, показалось, задел второго пилота:

– Спро?сите тоже… Это ж вам не в магазин за хлебом сходить. Не знаю, чего не женат. Не каждая женщина достойна такого дорогого подарка, как я, – засмеялся уже не так уверенно.