Заблудшие

Огонь тем временем перекинулся с машины на навес, с навеса на веранду, с веранду на стены и крышу дома. Рубероид на крыше очень быстро перенял эстафету, и к тому моменту, как баба Дуся расквасила Васятке нос, горела уже добрая половина крыши.

От толчка старушка пролетела метра два и плюхнулась в конце коридора. Она только и успела, что встать и отбежать в спальню в поисках нового орудия защиты, но в спальне, кроме подушек, сложенных пирамидкой в изголовье железной кровати, ничего подходящего не было. Подушки полетели в братьев, один из которых уже нащупал выключатель.

Трещало дерево, пожираемое огнем. Сергей тянул Лену вперед, вот они уже и добрались до конца огорода, мужчина пинками выломал сухие старые доски забора, уже пролез сам и протянул руки в проем.

– Давай ребенка, – шепнул Сергей жене. Лена отдала малыша папе, затем бросила в проем забора пакет, и уже стала пролезать в дыру, как треск огня заставил ее обернуться. То, что увидела девушка, вызвало у нее рвотные позывы. В большом окне спальни баба Дуся отмахивалась от троих мужчин маленькой подушкой, и тут в ее живот с большого размаха вонзились вилы. Евдокия охнула, чуть присела и, в это же мгновение, на ее голову рухнул тот самый топор, что Сергей обнаружил в лобовом стекле их «Тойоты». Елена отчетливо видела, как голова бабы Дуси раскололась сверху на две части, и фонтан крови, наверное, вперемешку с мозгами, брызнул из размозженной головы бедной старушки, окрашивая всю комнату бурыми, красными и розоватыми пятнами.

Елена упала на землю. Ее рвало, голова кружилась, ноги стали ватными.

– Что с тобой? – встревоженно спросил Сергей. Он бросил пакет и освободившейся рукой стал вытаскивать жену из проема в заборе, ее ноги до сих пор оставались в огороде старушки.

– Тебе плохо? – спросил Сергей, хотя и так слышал, как жену рвало.

– Баба Дуся… – отдышавшись, сказала Лена, – они ее убили… вилами сначала, а потом топором по голове… Сергей взглянул на окно спальни полыхавшего дома, но ничего не увидел. И никого…

– Эй, зассанец! – услышали Сергей с Леной где-то совсем рядом, – не прячься, выходи, поговорим.

Молча, стараясь не шуметь, они двинулись по полю, расстилавшемуся километра на полтора вперед. Дождь уже закончился, тучи рассеялись, звезды и луна освещали землю; было видно коровник на поле справа от огорода, над которым одиноко светил фонарь. «Вот лучше бы сейчас пошел дождь» – думал Сергей, пригнувшись, пробираясь по полю, – «было бы и темно, и не слышно наших шагов». Но природа издевалась над несчастной семьей.

– Зассанец! – послышалось где-то за спиной, – ты что, старуху- то, трахал что ли? Ах ты, извращенец, ну погоди, найдем мы тебя! – кричали трое обезумевших людей. Сергей оглянулся, но никого не увидел.

– Они думают, что я один, – сказал он жене, – на поле мы как на открытой ладони, если они найдут дыру в заборе, увидят нас и догонят.

– Нет, Сережа, я одна не останусь, – догадалась о намерениях мужа Лена.

– Ты не одна остаешься, Сергей Сергеевич тебя защитит, – попытался отшутиться муж. – Я их только отвлеку, отведу в сторону и вернусь. Ты беги мимо коровника к лесу, не останавливайся, не оглядывайся, слышишь?

– Нет, Сереженька, не ходи! – простонала Елена, – не оставляй нас, мне страшно!

– Возьми себя в руки, – Сергей слегка тряхнул жену за плечи, – сейчас совсем не время раскисать! Беги, если сможешь или хотя бы иди, но ни в коем случае не останавливайся, ты меня поняла?

– Поняла, – с отчаянием сказала жена, – возвращайся скорее!

Сергей поцеловал жену, хотел было чмокнуть и сына, но испугался, что тот проснется и заплачет, погладил только новорожденного своей теплой рукой и слегка подтолкнул жену вперед, в сторону леса.

Елена поковыляла по полю, мечтая сейчас только об одном – не упасть, не разбудить сынишку, позволить мужу увести этих чудовищ подальше от нее и от Сергея Сергеевича… «Главное – не останавливайся!» – повторяла она в своей голове слова мужа, – «и не оглядывайся!»…

– Эй, зассанец, не будь трусом, выходи! – послышалось позади Елены.

– Я здесь! – услышала девушка голос мужа, тоже позади, но немного правее, ближе к коровнику. Сергей специально пошел на свет фонаря, чтобы его было видно. Чтобы эти трое подошли к нему как можно ближе, чтобы вышли на свет. Тогда под светом фонаря они ни за что не увидят, как по полю пробирается его жена, держа в руках младенца.

– Я здесь, у коровника, чего хотел, старикашка? – Сергей специально провоцировал бледноглазых безумцев, отвлекая все их внимание на себя.

– А, вот ты где! – услышал Сергей совсем близко, – ну иди сюда, поговорим!

– Тебе надо ты и иди, – дерзко ответил мужчина. Он не боялся этих людей, если их можно было назвать людьми.

– Все идите сюда, сколько вас там, трое?

– Трое, не трое, а тебе хватит! – сказал старший, выплывая из тьмы. Его нос был перекошен, все лицо покрывала засохшая кровь, только две тоненькие бурые струйки сочились из ноздрей, поблескивая в свете фонаря над коровником. А глаза сияли бледной голубизной так ярко, что у Сергея снова пробежали мурашки. Усилием воли молодой таксист прогнал свой страх и шагнул вперед.

В этот момент бесшумно выплыли из темноты еще двое, один справа от Сергея, другой слева. До каждого из них примерно метра четыре или пять.

– Ну чё, суки, подходи по одному! – крикнул Сергей и резко дернулся вперед, выставляя руки со сжатыми кулаками. Не ожидав такого поворота, все трое отпрянули назад.