Хохот Демиурга. Плаха и Веха

Сначала помогал алкоголь – позволял забыться и не думать – алкоголем хорошо запивать фантазии и мечты о счастье, да. Но вскоре наскучил и он. Так для чего же надо сохранить себя в этом бессмысленном существовании, почему надо соблюдать непонятно кем созданный порядок и правила?

Если я понимаю, что гонка за счастьем бессмысленна, но отказаться принимать в ней участие не могу – значит до самого конца меня ждет бесконечное ощущение поражения? Пусть. Мне удалось с этим смириться и даже не поступить как Веня – сократить себе наказание… Нет, я не такой слабак, я смогу с этим жить. Но остаток дней я посвящу борьбе с теми, кто возглавляет колонну…

Пиво допито. Светит почти летнее солнышко, на небе ни облачка, лишь вдалеке виднеется тонкий черный шлейф от земли к небу – отсюда мне не разглядеть, хотя нутром понимаю, что это одна из щупалец купается в солнечных лучах.

Смотрю на часы – время подходит, скоро он должен появиться – вот-вот наступит пора действовать. А пока жду, не особо понимая, что будет дальше… Хотя что значит «не понимаю»? Если нож я с собой прихватил.

Хищником всматриваюсь в редких прохожих: девушка с коляской, парочка работяг… Спустя несколько минут проходит стайка студентов, спешащая к остановке.

За студентами неспешно идёт бритый налысо, нагловатого вида парень в толстовке и мешковатых штанах, ниже меня ростом и далеко не спортивного телосложения: «да нам с тобой по пути, дружок!»

Оттого что резко встаю, кружится голова – быстрым шагом, немного покачиваясь, иду вслед за парнем. Лёгкий мандраж по всему телу, громко колотится сердце. Трусливый голосок внутри призывает одуматься и остановиться – его пресекает другой, решительный голос того, кого я подпитал алкоголем…

Бритоголовый мнит себя писателем – этим он мне и интересен. Он пишет под непроизносимым псевдонимом «;tkxm» и выкладывает опусы в ЖЖ. Отклик на его творчество достаточен, чтобы объявить парня зловредным.

Студенты остаются на остановке, писака идет дальше – в точности соблюдает описанный в своем рассказе маршрут, который будто бы убивает его рутинностью. Убивает…

Все его тексты, что я прочитал, выражают недовольство окружающим – такого не должно быть жалко, я освобожу его от пытки существования…

Писака сворачивает с дороги во дворы – то, что мне нужно!

И вдруг тревога накрывает волной. Ноги ватные. «СТОП!» – кричит внутренний голос, заглушая все внешние шумы. Рука никак не слушается и не тянется за ножом… Неужели тело опять подведет и предаст? Ну же! Сейчас или никогда!

Писака уверенно идёт вперёд, даже щупальца не поспевают за ним, я же неосознанно сбавляю шаг…

Значит никогда. Останавливаюсь, замираю. Стыд из-за нерешительности обволакивает тело. Не в моих силах пойти на задуманное – получается, я обречён топить безысходность в алкоголе. Вот и всё. Трагический финал.

И откровение посещает меня.

Сигнал вспыхивает у меня внутри. Вспышка, и я вижу мир, сжатый до состояния точки, и в точке я чувствую весь опыт, пережитый писакой, всю кашу в его голове… Всё происходит мгновенно, но я чётко слышу приказ: «Убить!»

Если бы не откровение, не решился бы – сдался и ушёл домой. Но когда с тобой говорит Господь… А это был он, я почувствовал… Теперь я знаю – на меня возложен долг – я должен зачистить мир, такова его воля.

Писака добирается до подходящего места – едва не переходя на бег, нагоняю, одновременно вытаскивая из кармана нож…

Проснись и пой! Проснись и пой!

Попробуй в жизни хоть раз…

Звонит мобильный, но я не обращаю внимания.

Пусть это будет лишь капля в море, но я внесу свой вклад. Священная война началась – я сделаю всё возможное, чтобы зачистить мир от тех, кто заставляет мечтать, от тех, кто учит стремиться к недосягаемому счастью! И если я прав – мне воздастся сполна.

Писака оглядывается, когда я настигаю почти вплотную. Он не успевает среагировать, лишь заглядывает мне в глаза перед тем, как я бью ножом в спину. Нож не проходит сквозь плоть, как я ожидал, а попадает во что-то твердое. Писака пытается вскрикнуть, но я, сам не понимая, что делаю, оглушаю его ударом в челюсть. Он падает…

…А между тем – все так же мир хорош!

В этот раз нож проходит глубоко, только что впившееся в писаку щупальце отстраняется…

Мир рушится – не только писаки, но и мой. Мой мир ломается и обезображивается, я переступил точку невозврата – убил.

***

Не помню, сколько ударов ножом нанёс. Знаю, что много. Знаю, что он мёртв наверняка. Иду быстрым шагом, всего колотит, пот льётся градом. Руки в карманах джинсов сжимают штанины – так я надеюсь усмирить дрожь. Нанеся последний удар, я не вынул нож из тела. Кажется, меня успела рассмотреть та парочка – отложился ли мой портрет у них в памяти? Только бы не начался розыск до момента, пока не пересеку границу – следователь вряд ли поверит в мою богом избранность.

Снова звонит телефон, слышу мелодию, и хочется нестись сломя голову. Пересиливаю страх и достаю мобильник – номер неизвестен. Трясущейся рукой с трудом провожу по экрану, прислоняю телефон к уху.

– Всё не так плохо, как кажется, Веха, – говорит мне скрипучий голос, – у тебя ещё есть шанс всё исправить.

– Что исправить? Ты вообще о чем?

Обрываю разговор и бросаю телефон в урну, мимо которой как раз прохожу – мобильная связь больше не понадобится.

А что, мне нравится – «Веха» – подходящее имя для моей новой жизни!

Священная война началась. Впереди меня ждёт город, изобилующий разного рода писаками. Дай же мне силы, Господь!

До автовокзала иду улыбаясь.

Плаха I. Лопнувший пузырь

Завершен очередной телефонный разговор.

Спираль прикуривателя касается кончика сигареты, они сливаются в мимолетном пламенном поцелуе. Тихое шипение тлеющего табака при затяге. Пропущенный через лёгкие дым уходит в приоткрытое окно.

Автомобиль медленно продвигается вперёд – стоят все ряды, кольцо сомкнулось. Пешком было бы быстрее.

Тридцать тысяч рублей плюс проценты от прибыли. Уют, комфортабельные условия труда, многочисленные приятели…

Сцепление, тормоз, нейтральная скорость. Никакого движения вперёд. Затор на дороге…

Как и в жизни – рутинная работа, рутинные встречи с приятелями, которых когда-то называл друзьями. Любовь давно прошла, встречи не доставляют удовольствия, осталась рутина… И с друзьями встречи могут превратиться в рутинные – когда всё вокруг кажется тягучим гудроном, уже ни в чем нельзя найти спасительный островок – всё кажется повторяющимся, давно надоевшим дежавю. Дом как место заночевать. И извечный вопрос – жив ли я до сих пор?

Мёртв давно, пожалуй. Ходячий мертвец, изо дня в день автоматизированно передвигающийся по замкнутой кривой, проведенной через десяток точек в плоскости Москвы. Мертвец, изо дня в день начинающий и заканчивающий маршрут в койке, стоящей на бетонной панели между перекрытиями второго и четвертого этажей. И точки своей ежедневной замкнутой кривой, как и большинство москвичей, проложил я сам, даже не выбираясь из анабиоза. Город забит пульсирующими интенсивностью мертвецами, желающими доказать, что они по-прежнему живы…

А если живы, то для чего? Смысл существования, если полагать, что он есть – в созидании, в творчестве – создании нового из ничего, продолжая дело, начатое Богом, чихнувшим Большим Взрывом и рассеявшим пыльцу галактик по Вселенной.

Сколько рабочих звонков в день принимаю? А делаю сам?

Сцепление, тормоз, нейтральная скорость… Нужно было брать коробку автомат.

Моросит дождь, раздражающе скрипят дворники – включаю радио. Приевшиеся голоса ведущих:

– Вот, говорят, Господь наш померещился очередному чудику. Который это по счёту?

– Кажется, уже четвёртый в Москве… Но, может, не стоит так, всё-таки?

– Как так?