Чародей Великого царя. Цикл «Прорвавшийся сквозь время»

Мда.

Никогда не думал, что будучи перевозим, как багаж, брошенный под ноги небрежному вояжеру, смогу испытывать удовольствие и даже кайф.. Однако же испытывал. Чего только в жизни не бывает, неисповедимы пути путешественника во времени.

Глава 2. Боярин

Ехали так долго, что я, разомлев в тепле, даже задремал.

Пробуждение было не сказать, чтобы нежным. Распахнулась дверь, обдав меня свирепым холодом, бобровый господин, сопя под своей шубой, переступил через меня и, поддерживаемый под локотки слугами, начал выбираться из повозки.

Меня вынули из возка куда менее трепетно. Просто выдернули за ноги.

Впрочем, никаких зверств не последовало. Даже дали забрать с собой пресловутую цепь, которую я, чтобы не держать на морозе в руках, повесил нашею. Там все-таки мешковина, металл к коже не прилипнет.

Огляделся. Вокруг было какое-то богатое подворье. В центре возвышался… как бы это назвать… банальное слово «дом» ни в какой мере не описывало это великолепие. Пожалуй, скажу «терем».

Стоял он на высоком фундаменте и ко входу вела широкая, с затейливыми перилами лестница. Парадный вход, так сказать.

Выше располагались окна с нарядными наличниками, судя по количеству рядов, имелось два этажа. А на самой маковке красовалась фигурная крыша. Причем не банальная двух или четырех-скатная, а каплевидная.

Я бы отнес сей изыск архитектора чисто к стремлению к украшательству, но по опыту соседей, строивших теплицы (там, у себя, в XXI веке), знал, что именно такая форма кровли обеспечивает наилучшее соскальзывание снега.

А то ведь при наших российских снегопадах бывает столько наметет, что железобетонные плиты проламываются.

У предков такой пассаж был исключен. Все продумано!

Может я долго смотрел бы на затейливый терем, выстроенный в стиле русского барокко, но меня чувствительно пихнули в спину и грубо предложили не стоять на дороге.

Да я бы и рад. А куда идти-то?

Направление нового тычка однозначно указало на боковой вход, через который во двор и обратно то и дело пробегали слуги.

Что же, дело хорошее. Раз предлагают, так я и войду!

Довольно необычно было двигаться по утоптанному снегу в моих лаптях из рогожи. Но подвязал я их качественно, с ног не падали. Хотя и особого тепла не давали. Но последнее становилось уже не актуально.

Вошел.

Опять-таки оказалось, что стою на дороге и всем мешаю. А поскольку словесно направить меня в нужную сторону не получалось – ну не знал я, куда тут идти! – тычками мне то и дело указывали направление.

Как оказалось, на кухню.

Или, точнее, на то место, где кормили слуг.

Там толстая баба в платке, оценив мой синевато-голубоватый вид (все-таки постоял после приезда на морозе), толкнула меня к столу и плюхнула передо мной изрядную такую миску с кашей.

Ложку подали деревянную. Но ничего, доводилось мне и на серебре едать, но разве это главное? Важнее всего то, что в миске, согласны?

А каша оказалась очень даже неплоха. Хоть и пшенная, но на натуральном сливочном масле!

Наворачивая натурпродукт за обе щеки, я думал, что в каждую эпоху есть свои приятные плюшки. Вот здесь, например, никаких посторонних добавок в пище. Никаких красителей, ароматизаторов, ГМО… Только природное, только хардкор!

– Кто ты есть-то? – мрачновато спросила баба, принимая от меня опустевшую миску. Видимо, пытаясь определить мой статус, чтобы понять куда дальше пристраивать.

– Прохор это, – ответили откуда-то сзади. – Черодей из Мурома.

Ух, ё… Вот это я попал.

Лихорадочно соображая, вспомнил, что таки да! Были на Руси разного рода блаженные или, иначе говоря, юродивые, которые ходили исключительно в рванине, цепляли на голое тело вериги (то есть, если по-простому, разного рода железки) и в любое время года запросто шлепали по бездорожью босиком.

Я в своем нынешнем состоянии четко подходил под описание.

Еще и цепь на шею повесил! Как будто специально, чтобы все внешние признаки совпали до тонкости. Мда. А ведь не нарочно, не думал даже ни о чем таком… Может рок какой-то надо мной тяготеет?

Кстати, не мешало бы уточнить мой статус. С одной стороны я вроде как блаженный, то есть человек, которого жалеют и вроде как уважают. С другой – назвали чародеем. А времена, судя по всему, суровые. Как бы на костер не потащили.

– Боярин отдыхать после поездки изволят, – сообщил тот же голос из-за спины, – так что сегодня разговаривать не будет.

Ага. То есть я пока могу располагать собой. Только куда ж мне податься?

Огляделся. Эх, елки. Все присутствующие в помещении, включая кухонных мальчиков, застыли и смотрят на меня, как будто чего-то ожидая.

Ах да! Сейчас же все верующие. А я вроде как прохожу по статусу то ли святого, то ли добровольного статотерпца… Короче, надо проявить религиозность.

Обратив взгляд внутрь себя, я двуеперстно перекрестился и начал негромко читать молитву. Благо, что предыдущие путешествия обогатили меня знаниями в этой области.

Читал на старославянском, чем явно пробудил в публике заметное почитание. Слушая меня, они тоже стали креститься и в соответствующие моменты (тогда все знали что и как нужно делать) склонять головы.

Закончил я троекратным повторением слов: «Господи, помилуй».

После чего широко перекрестил окружающих и благословил.

Воспринято это было с большим воодушевлением. Физиономии у всех разгладились (кстати, я заметил, что для участия в молитве со двора подтянулась дополнительная публика), стали благостными и доброжелательными. Приятно.

Эх, если бы и в XXI веке можно бы было так легко настраивать народ на всеобщее благорасположение…. Дорогого бы стоило.

Одного из мальчишек отрядили провести меня в место, где я мог бы отдохнуть.

Как выяснилось, мне не предоставили отдельного помещения, а указали койку в общей для слуг спальне.

Впрочем, поскольку ночь еще не наступила, все кровати были пусты и заправлены, так что никто не помешал тормознуть пацана и задать ему несколько вопросов.

Первое, что я узнал, так это то, что нахожусь в усадьбе князя Василия Васильевича Ромодановского.

Фамилия меня насторожила. Потому как еще со школы, из романа про Петра I, я помнил, что Ромодановский был главой Тайного указа и особым человеколюбем не отличался. Конкретно – под его руководством людей пытали, выбивая из них всякие сведения.

– А царь кто? – спросил аккуратно, чтобы не выдать своего вопиющего невежества.

– Дык известно. Иван Васильевич.