Чародей Великого царя. Цикл «Прорвавшийся сквозь время»

Суета возле бочки закончилась, когда вода заполнила ее примерно на две трети объема. К этому времени подошли пять бравых молодцов. Судя по одинаковой одежде это были дружинники князя. Все рослые, широкоплечие кровь с молоком. И все, несмотря на довольно молодой возраст – с бородками. Ну, это понять можно – хорошая стать пока редкость, а для того, чтобы бриться – нужна именно хорошая сталь. Так что с босыми лицами тут не ходят.

Ромодановский кратко ввел их в курс дела, заявив, что объявился, дескать чародей, умеющий оживлять покойников.

(«Ни фига ж себе», – подумал я).

Поэтому требуется человек, который согласится на добровольное утопление. В случае удачного спасения князь обещал смельчаку перстень со своей руки. А если доброволец погибнет безвозвратно, его семье будет выплачена достойная вира.

Ну а мне, если окажусь пустопорожним болтуном…

Тут князь, сдвинув брови, так глянул в мою сторону, что я сразу захотел сам прыгнуть в бочку и утопиться. Только тогда спасать меня будет уже некому.

Ладно.

Дружинники, уяснив ситуацию, переглянулись и, практически без колебаний, вперед вышагнул русоволосый парень. Этакий русский богатырь, взглянув на которого я сразу вспомнил народную песню: «Я за то люблю Ивана, что головушка кудрява, эх, головушка кудрява, бородушка кучерява».

Ромодановский кивнул, соглашаясь с выбором, и дружинник, не тратя времени, и даже не раздеваясь, ловко залез в бочку.

Его товарищи тут же подступили со всех сторон и, надавив на плечи и голову, помогли ему погрузиться и стали удерживать под водой.

Елки, ну просто самураи какие-то! У японцев тоже принято помогать друзьям, решившим уйти из жизни. Один ритуально режет себе живот, а заботливые соратники тут же взмахом катаны смахивает ему голову с плеч.

Типа: чтобы не мучился.

Заботливые такие.

Парень в бочке через какое-то время начал дергаться. Понятно, что пошел он на такую страсть по доброй воле, но инстинкт самосохранения никуда не денешь. Стал заканчиваться воздух, организм начал рваться на волю.

Но товарищи не подвели. И удерживали до тех пор, пока все не стихло, и поверхность воды не успокоилась.

Тогда дружинники отступили в стороны и назад, освобождая мне дорогу.

Я тратить драгоценные секунды не стал, подбежал, заглянул… Парень, свернувшись клубком, сидел на самом дне. Просто рукой его было не достать. Пришлось подпрыгнуть над краем и слегка поднырнуть, погрузившись где-то по плечи.

Не по пояс точно.

Ухватил за волосы и потянул вверх.

Пока тело парня находилось в воде, поднимать его труда не составляло. А вот дальше… Он был реально тяжел. И, кажется, еще и в кольчуге!

Во чудак. Килограмм сто весит, плюс намокшая одежда, плюс железо… У меня же пупок развяжется, чтобы его вытащить!

Кое-как сумел перевалить верхнюю часть безвольного туловища через край.

И получилось удачно – животом он налег на деревянный бортик, голова повисла… и изо рта сразу пошла вода. Это кстати. Не придется его до конца вытаскивать и пристраивать животом на колено.

Примерившись ухватить утопленника за плечи, чтобы окончательно извлечь из бочки, я напрягся и тут, к ужасу, почувствовал, что мое одеяние из ветхой мешковины лопнуло на спине практически с низу до верху.

Но отвлекаться на это времени не было, поэтому, сверкая загорелыми ягодицами, я снова напрягся и вывернул-таки парня на пол.

Упал он не очень удачно – башкой об пол. Но оказался реально крепким, так что от удара сразу завозился и начал приподниматься.

То есть дальнейшие мероприятия по спасению можно было не проводить. Вот только взгляд этого паренька мне не понравился. Как-то очень уж кровожадно он на меня посмотрел. Обиделся?

Отступив на всякий случай к стене (заодно и мой голый зад станет менее заметен), я стал свидетелем радостной встречи товарищей, которые с бодрыми восклицаниями тут же обступили спасенного, помогли ему подняться и стали хлопать по плечам, поздравляя с возвращением к жизни.

Князь не вмешивался, сидел задумчивый. Время от времени поглядывал на меня.

Впрочем, когда его отважный дружинник полностью оправившись, шагнул в его сторону и поклонился, Ромодановский кивнул и без звука снял с пальца перстень с изрядным таким рубином.

Разумно. Храбрость, доходящую до того, что воин готов умереть по первому твоему слову, нужно вознаграждать щедро. Тогда и другие бойцы вдохновятся и всем будут рассказывать, что за князем, де, не пропадет!

Однако боярин не спешил отпускать подданных. Похоже, не считал испытание законченным.

Да и в самом деле, я ведь только вытащил парня из-под воды. А дальше все пошло как бы само собой. Пройдет еще минут пять-десять, и все начнут думать, что дружинник ожил практически без моей помощи. И отчасти это правда. Здоровенький парнишка оказался.

А я ведь рассказывал, что утонувший в Угличе царевич был по сути совсем мальчик. Десяти лет.

Когда я в своих мыслях, как бы следуя за ходом молчаливых рассуждений князя, дошел до этого места, то реально почувствовал, как волосы зашевелились на голове.

Сейчас они притащат сюда ребенка и начнут его топить!

Для чистоты, мать его так, эксперимента!

Глава 3. Царь-государь

Через три дня (раньше не успевали, готовились) поехали в Кремль. Возок был прежний, с подогревом, но Ромодановский для торжественного случая сменил бобровую шубу на соболью.

Меня тоже приодели и отнюдь не в мешковину. Видно боярин постеснялся выставить меня перед Государем с голой жопой. Но цепь, ради сохранения колорита, мне оставили.

Третьим в нашем возке был худенький мальчик в крестьянском армяке. Не знаю, на каких ролях он подвизался в боярском подворье прежде, но сейчас его статус серьезно повысился. Впрочем, ребенок этого еще не осознал и, при каждой возможности старался забиться в угол, как испуганный зайчик.

Что, в общем, не удивительно. Его ж, ни в чем не повинного, притащили в боярские покои и реально начали топить.

Он бился, кричал… По этой причине я даже подрался к княжескими дружинниками, но не превозмог. Меня отшвырнули, как кутенка и допустили к бочке только через пару минут после того, как мальчонка затих под водой.

Испугался я конкретно.

Но легкое детское тельце выхватил из бочки на раз.

Сразу его животом на колено, голову вниз, чтобы освободить дыхательные пути и легкие. Потом опрокинул на спину и начал стандартную процедуру: два-три нажатия на грудную клетку, выдох рот в рот, два-три нажатия – выдох.

Работать старался аккуратно – детские ребрышки нежные, переломать их в усердии было легко.

Два-три нажатия – выдох рот в рот.

Голова ребенка безвольно качалась, когда я хватался за нее, глаза под полуприкрытыми веками закатились.

Два-три нажатия – выдох.