Десять

Вечером у Романа состоялся не менее серьёзный разговор с отцом Серафимом. Отец Серафим позвал Романа на следующее утро в свою церковку, на службу.

– Ты у нас будешь как гость, единственный на весь храм. Тебе бы надо исповедаться, да причаститься Святых Тайн. Потому как отпустить тебя обратно в город я смогу только так. Раз уже ты спасся в нашей Воскресенке, значит тебе и жизнь новую надо начинать, как с чистого листа. А начинать новую жизнь можно только с Богом…

Роман согласился.

В церкви он был последний раз лет пять назад, когда они с Леной зашли узнать насчёт венчания. Зашли, им рассказали подробно, как нужно подготовиться к Таинству Венчания, да как-то за суетой жизненной и работой, они и забыли, что именно нужно сделать, а потом махнули рукой на всё это. И забылось.

Утром Роман, только проснувшись, получил из рук отца Серафима чистую белую рубаху, переоделся и вышел из дома. Прошёл тропинкой вдоль небольшого заборчика, когда его догнал отец Серафим и поравнявшись с ним, чуть притормозил его около ворот.

– Стоп, стоп… не в ворота, а в калитку, – подтолкнул его старец рукой. – Сказано, «входите тесными вратами»…– мягко сказал отец Серафим.

– Интересно, а какая разница?

– Очень простая. Все идут в широкие врата, а широкие врата ведут в погибель. Многие живут, и не знают, для чего. А мы, христиане знаем, для чего. Другие получают удовольствие от жизни, много таких…. А мы работаем, живём и благодарим Бога, потому что знаем, что всё от Него начало быть. Поэтому и немного таких, как мы, которые не ищут удовольствий, не ищут наград. Наша награда, Роман, ждёт нас на небесах.

– Ох, отец Серафим, сложно всё это. Как бы правильно сказать, ведь жить хочется сейчас, а не на небесах… как это всё связать?

– Дак очень просто! Жить просто, по заповедям Господним! «Не создавай себе кумира, и не поклонишися ему, и не послужиша». Вот и всё. А все эти твои… тренды-бренды, это суть кумиры, которые ты придумал для толпы. Вот они, когда стали жаждать новых увеселений, удовольствий, им показалось мало твоего кумира, они сбросили и его и тебя вместе с ним.

А потом была служба.

Роман впервые присутствовал на Божественной Литургии и стоял один, посередине старой, ветхой, но уютной и теплой церкви, где всё было украшено и сделано заботливыми руками двух старцев, живущих отшельниками в этой забытой деревне.

В конце службы Роман долго исповедовался отцу Серафиму, тот словно строгий, но любящий отец что-то спрашивал, но потом успокаивал, и в конце покрыл голову Романа епитрахилью и прочитал разрешительную молитву. В этот день Роман впервые после своего Крещения причастился Святых Тайн, вместе с отцом Серафимом и Михаилом Афанасьичем. Закончив дела в храме, они поспешили домой, чтобы пообедать и собирать Романа в посёлок, в дорогу домой.

12.

Замечено, что дорога домой всегда идёт быстрее, чем из дома. Доехав километров десять по проселочной дороге, на отремонтированном велосипеде до указанного Михаилом Афанасьичем адреса, Роман оставил велосипед у его знакомых и пошёл на автобусную остановку, искать автобус, который идёт до города. Отец Серафим выдал Роману тысячу рублей на дорогу, но с Романа взял твёрдое обещание выслать деньги обратно почтовым переводом.

Доехав до города, Роман решил завернуть в гостиницу, где он оставил свои вещи перед тем, как в тот злополучный вечер выйти на улицу. Номер в гостинице уже был занят, а на вопрос о своих оставленных вещах, на входе у администратора ему сказали, что Роман Пивоваров ещё неделю назад уехал обратно в Москву, сразу после окончания боёв на центральной площади.

Роман вышел из гостиницы и двинулся по проспекту в сторону центральной площади. Он помнил, что где-то по дороге видел почтовое отделение, откуда можно было позвонить. Заказав разговор с Москвой, он ждал минут десять. Ответила Лена.

– Ромка, ты куда пропал? Мы обзвонили все отделения милиции, все больницы, звонили в гостиницу, нам сказали, что ты вылетел в Москву. Рома, что случилось, где ты? – голос Лены дрожал.

– Лена, все хорошо. Были некоторые проблемы, но уже всё решилось, я сегодня же выезжаю в Москву, у меня к тебе просьба – закажи оттуда билет до Москвы на моё имя, только у меня будет лишь справка о потере паспорта, документы украли…

– Украли? Что…. Напился опять?

– Лен, ну почему сразу напился? Ночью украли на улице, ладно… Лена, я приеду, всё расскажу. Ты-то как?

– Как, как? Пока ты там гулял и искал паспорт… – в голосе послышались слёзы… – у тебя сын родился, Ромка. Приезжай скорее. Я у мамы, ходили к тебе, но у тебя закрыто. Ромка, приезжай…

В Москве Роман обнаружил, что дверь его квартиры была вскрыта, в ней был вставлен новый замок, какой-то сверхсекретный. На звонок никто не отзывался. Роман решил ехать к Лене на тещину квартиру, отложив дела по квартире на завтра.

Через полчаса он уже входил в квартиру тёщи, где жила его жена и маленький, семь дней назад родившийся сын. Встреча дома была настолько теплой и нежной, что он просто забыл на ближайшие три дня, о том, что в его жизни была когда-то важная и ответственная работа, эта командировка и те страшные события на берегу реки…

Самое приятное было – это брать на руки маленький комочек, которого звали Александром Романовичем, – он практически не отпускал сына с рук и ходил с ним по квартире, показывая этим удивительным загадочным глазкам простые вещи: люстру, вазу, картину, окно, за которым уже наступала настоящая зима.

Александр Романович хлопал глазами, как будто всё понимал и засыпал на руках молодого отца. Это несравнимое ни с чем чувство маленькой жизни впервые вызвало у Романа ощущение, что какой-то отрезок жизни уже прожит, и пора делать первые выводы, чтобы отправляться в следующий этап этой жизни, этап, когда ты уже не один, за твоей спиной твоя семья, твой ребёнок и жена.

Ночью, выйдя на балкон, Роман долго вспоминал ночные разговоры с отцом Серафимом. Каждое слово, сказанное священником, теперь звучало ещё сильнее, ещё серьёзнее. Роман уже тогда понял, что нужно что-то менять в своей жизни, что-то менять в отношении к своей профессии, и выбирать не то, что подсовывает жизнь, а то, к чему близко лежит его сердце.

Он вспоминал слова отца Серафима о том, что если человек избирает тот, единственно правильный собственный путь в жизни, Господь всячески помогает ему на этом пути, а если человек ошибается и двигается не туда, опять-таки Господь помогает исправить эту ошибку. Тогда часто возникают преграды, сомнения, что-то не получается и всё приходится начинать заново.

Утром он позвонил на работу, ему никто не ответил. Днём он выбрался, чтобы доехать на работу и объясниться с руководством, а заодно и подать заявление на увольнение. Он принял окончательное решение расстаться с алкогольной темой и искать себе более спокойную работу, не связанную с командировками.

Контора при заводе была закрыта, охранник вежливо объяснил ему, что завод закрыт, счета компании арестованы, а сам Адоевский сбежал. Эти новости повергли Романа в шок – он опять вспомнил слова отца Серафима, о том, что «начатое недоброе дело рано или поздно само остановится или развалится».

У коллег, которым Роман дозвонился вечером, он узнал, что детище Адоевского – завод по производству коктейлей «БИТВА», – был закрыт в результате многочисленных жалоб от потребителей напитка и последующей экспертизы самих коктейлей. Оказалось, что у многих подростков после значительного употребления этого коктейля вместе с крепким спиртным открывались острые заболевания печени. На владельца завода Адоевского завели уголовное дело, стали проверять рецептуру и обнаружили, что в напитке присутствовали некоторые необычные формы таурина, которые не производились в России, а были завезены из Юго-Восточной Азии.

Именно этот поддельный компонент – таурин и приводил к острым заболеваниям. Следствие было проведено буквально за неделю, а уже через три дня после его начала, как раз в тот день, когда Роман готовил проведение очередных боев, будучи в командировке, Адоевский бежал из России, а завод закрыли.

В отделении полиции, куда Роман обратился за новым паспортом, оказалось, что его московская квартира три дня назад была продана по его, Роминому паспорту, которым, видимо, воспользовались те люди, которые избили его в чужом городе. Не оказалось на стоянке и его машины, которую ещё две недели назад он забирал из ремонта. «Забрали всё, – документы, ключи от квартиры и машины, которые были тогда в его карманах, – вспоминал он.

Тот, кто взял его документы, просто забрал себе всё, что когда-то принадлежало Роману.

Его как будто вычеркнули из жизни, и если бы не отец Серафим, который вышел рано поутру на рыбалку в той далекой заброшенной деревне, эта черта перечеркнула бы и его жизнь.

Роман набрал на новом телефоне номер Бобра и услышал радостный голос на другом конце:

– Ты куда пропал, дружище? В квартире замок сменил, машину продал что ли? Ты вообще куда собираешься тикать, за границу, что ли?

– Нет, Бобёр. Я уже оттуда вернулся… Давай встретимся, такое расскажу… не поверишь.

– Чего-то там про твою «Битву» вчера по телеку говорили, мол завод закрыли, Адоевский ваш сбежал. Ты с ним что ли бежишь?

– Нет, нет, Бобёр. Я тут остался. Ищу другую работу. Завтра пойду обратно в «Рай» устраиваться. Я же теперь отец, у меня же сын родился, Бобер, ты в курсе?

– И ты молчал? Ну ты…. Давай, Ром, на Первомайской в центре зала и ко мне, я водочки возьму! Давай, встречаемся через два часа!

– Давай, Бобёр. Только давай без водочки. Просто посидим, поговорим, а завтра вечером, после работы, давай домой к Лене приходи, я тут теперь обитаю, посидим, чайку попьём.

Утром Роман отправил обещанный денежный перевод в посёлок, рядом с Воскресенкой.

А в понедельник Роман уже вышел на старую работу, в «Электронный рай». От «Битвы» остались лишь пара пустых банок, которые стояли на книжной полке в комнате маленького Сашеньки.

Поздно вечером, укачивая сына, Роман смотрел на эти банки и представлял, что пройдут годы, и повзрослевший сын спросит его:

– Па, а тут написано «БИТВА» – это что за битва?

И он ему ответит: «Это битва, сынок… с самим собой».

А потом подумает и добавит: «У каждого своя битва в этой жизни».

История третья

ПОСЛЕДНЯЯ СПИЧКА