Дорога в Ад

– С документами все в порядке, – оченьубедительно проговорил гость, – Думаю, мы можем проезжать.

– В порядке… – безвольно повторил комендант, – Можете…

– Ну вот и славно!

Мужчина вышел, а военный так и сидел, обескураженно обливаясь потом. Для него так и осталось загадкой – почему он даже не заглянул в паспорта? Что помешало провести досмотр? Да и с занесением проезжих в бюллетень он решил подождать. Больше всего коменданту хотелось забыть незваных гостей, как страшный сон. И то ли исполняя его желание, то ли по каким другим причинам – память сделала изящный выкрутас, стирая неприятный визит из своих анналов.

– Все в порядке? – Хельга хищно улыбнулась, прижавшись грудью к плечу мужчины.

Ей словно хотелось, чтобы что-то пошло наперекосяк, и появился повод для применения магических способностей.

– Без проблем, – кивнул Глеб, благодарно принимая мимолетную нежность, – Поехали дальше!

Штельмахер и впрямь не испытал особых сложностей, «надавив» на пожилого коменданта. Странно, но особенности обретенной им силы таковы, что создать из ничего три паспорта оказалось гораздо легче, чем повлиять на мысли и решения одного единственного человечка… Тем не менее, он справился.

Безусловно, Камень давал своему Повелителю невообразимую мощь… Но любая сила – ничто, если не уметь ее использовать!

Путешественники вновь погрузились в дилижанс, мехмобиль, не задерживаясь, покатил по улицам города. Преодолев внутренности Бастиона без проволочек, машина вынырнула в распахнутые внутренние ворота и прибавила скорости, взяв курс к ближайшему населенному пункту.

– Почему Дрезден? – промурлыкала Хельга, прижимаясь к возлюбленному, – Почему не Берлин? Не Гамбург?

Глеб приобнял красотку, удобно расположившись на диване. Он задумчиво смотрел в окно – вроде бы все те же пейзажи, что и за Стеной, но чем-то неуловимо отличающиеся. Здесь словно веет некоей цивилизацией, культурой или… Мужчина проводил взглядом валяющийся мусорный пакет.

– Нельзя просто так заявиться в Берлин, прийти к канцлеру и сказать: теперь я здесь главный! – проговорил Штельмахер, – Народ не оценит, не поймет…

– Мы могли бы… – начал Стрелок.

– Что? – усмехнулся Глеб, – Перебить всех несогласных?

Хельга хмыкнула, Ян разочарованно пожал плечами.

– Могли бы, конечно, – задумчиво согласился Босс, – Только хотелось бы все же стать мудрым вождем, а не кровавым диктатором… Тут нужно действовать несколько тоньше.

Какое-то время все трое молчали, Хельга крутила пальцем непослушный белокурый локон.

– И сдалась нам эта Пруссия, – прошептала она, – Мы могли бы вернуться в Византию. Или остаться в Риме, где тебя уже почти боготворят… В конце концов, мечтали же взять власть в Пари?

– Пари подождет, – убежденно отмахнулся Глеб, а потом добавил немного стеснительно, – А здесь, все же, родина…

Хельга посмотрела на мужчину – в нем до сих пор нет-нет, да и просыпался тот неловкий и удивительно добрый паренек, который так приглянулся ей когда-то. Возможно, именно потому они все еще вместе, все еще любят друг друга. Спустя пятьдесят долгих лет, не обращая внимания на длинную череду любовниц и любовников…

– А может я тогда… – она не закончила, опустив взгляд.

– Хочешь навестить родных? – Глеб, как обычно, понимал с полуслова.

– Или их могилы, – мрачно кивнула женщина.

Босс вздохнул, ненадолго погрузившись в раздумья. В принципе, он знал, что так будет. Да и сам, если уж быть честным, хотел по-первости разузнать о судьбе родителей… Но свой приступ сентиментальности удалось быстро заглушить, а вот Хельга… Женская психология все же больше завязана на эмоции, чем на рациональность.

– Думаю, мы можем тебя отпустить, – мягко сказал Глеб, – Неделя, две – не сыграют большой роли…

Стрелок согласно кивнул, красотка благодарно улыбнулась, зарываясь лицом в плечо мужчины.

– Как в былые времена, – мечтательно хихикнула она, – Посадишь меня на дирижабль?

– Эта хреновина вообще летает? – с дичайшим сомнением проговорил Милан, разглядывая стальную махину.

Команда топталась в громадном ангаре, расположившемся на дальнем конце летного поля. Марио выглядел невозмутимым; Исилиэль – бледной, но собранной; Эйне со скучающим видом ковырялась во рту зубочисткой; Рихтер, казалось, не обращал особого внимания на внешний вид самолета. Лишь Георг взбудоражено подпрыгивал на месте, глядя на собственное детище влюбленными глазами.

– Конечно летает! – возмутился паренек, – Какие вопросы!

– Интересно, каким образом, – хмыкнул синеволосый, – Что-то я не вижу ни винтов, ни толкателей…

– И не увидишь! Суперсовременная модель! Впервые сила материи используется напрямую, без посредников! Потенциальная энергия вещества преобразуется в кинетическую путем аннигиляции… – малец на секунду запнулся, подбирая слова, – Короче говоря, тяга запредельная! Гораздо сложнее было обеспечить надежное охлаждение…

– А ты хоть раз ее испытывал? – не унимался Щегол.

– Конечно! – самоуверенно кивнул Георг, но под взглядом Марио несколько сник, – Вернее говоря, мы запускали только масштабируемые модели…

– То есть, эта летающая тарелка стартует впервые? – изумился синеволосый, – Да еще с нами в качестве подопытных?

– Ты можешь остаться, если боишься штаны обмочить, – буркнул Нергал, неторопливо поднимаясь на борт воздушного судна.

Милан открыл рот, чтобы ответить, но счел благоразумным промолчать.

– Не ссы! – бесшабашно заявил юный гений, – Взлетим точно! Сложности могут возникнуть при посадке…

Он взбежал по трапу и моментально скрылся в кабине аппарата. Остальные взошли наверх друг за дружкой, пригибая голову в невысоком проеме. С механическим гулом лестница сложилась и скрылась внутри; герметичная дверь встала на место, не оставив на гладком корпусе даже намека на проход.

Милан был не совсем прав, называя аппарат тарелкой – скорее он напоминал вытянутое блюдо, перевернутое вверх дном и поставленное на шасси. Вдоль двух сторон виднелись круги иллюминаторов, в носовой части располагалась кабина пилота с обзорным окном. На корме из обтекаемой поверхности выступали два бугорка, как легкий намек на хвостовое оперение. Больше ничто в облике транспортного средства не выдавало претензии на полет.

Внутри компоновка салона не поражала воображение ничем оригинальным. Все те же два ряда кресел, разве что гораздо более удобных, чем в обычных планерах. Проход, позволяющий легко разминуться двум мужчинам; откидные столики, пригодные как для еды, так и для работы. В хвостовой части нашлось место для гальюна и небольшого грузового отсека. Вся силовая установка вместе с неведомыми движителями спряталась под ногами, в плоском трюме аппарата.

Как-то так сложилось само собой, что девушки уселись в носовой части; Марио в гордом одиночестве занял середину салона; Рихтер разместился в хвосте – ему нравилось держать всех под присмотром. Единственное, что реально раздражало убийцу – соседство синеволосого выскочки.

Впрочем, Милан не собирался докучать начальнику разговорами. Парень уселся, вытянув длинные ноги в проход; в ладонях распахнулась объемная книжица в плотном переплете; молодой человек углубился в чтение. То ли он так боролся со стрессом, то ли и впрямь заинтересовало содержимое – в момент взлета синеволосый даже не вздрогнул.

Из кабины пилота раздался жизнерадостный голос Георга. Закончив все приготовления, он взялся за штурвал. Самолет слегка тряхнуло – включилась силовая; юный пилот дал тяги, машина плавно выкатилась из ангара.

Рихтер почувствовал, как его вдавливает в кресло. Глянул в окно – машина уже оторвалась от земли, уходя в небо почти вертикально. Не было ни тряски, ни рева, ни грохота – непременных атрибутов полета на планере. И все же, воздушное судно набирало высоту, неутомимо и быстро.

Георг сложил шасси, самолет слегка наклонился вперед, разгоняясь на этот раз в горизонтальной плоскости. Несколько секунд перегрузок – и полет выровнялся; в иллюминаторе проплывали белые клубы облаков, в разрывах между ними мелькала уносящаяся прочь поверхность земли.

Рихтер глянул на соседа и поморщился. Все-таки имелась у синеволосого одна черта, за которую его можно было уважать – упертость! Нергал сломал ему челюсть, выбил зубы, выкинул в окно второго этажа, но молодой человек упрямо гнул все ту же линию, продолжая выбешивать убийцу одним фактом своего присутствия.

Раздражало все: цветастые волосы, вытянутые ноги, смазливое лицо, высокомерная осанка и преувеличенное внимание, с каким парень уставился на страницы фолианта. Почему-то Рихтеру подумалось, что читает щегол ровно для того, чтобы наглядно показать ассасину собственную образованность.

– Что пишут? – сдержанно прорычал мужчина.