Кольца времени

Через час я услышал уже знакомый рокот приближающегося трактора. Привязали к нему веревку и он, копая железными, зубастыми колесами землю, натянул веревку. Она, как струна, зазвенела под напру- гой, трактор дернулся, и веревка на моих глазах стала расплетаться и рваться. Я только успел крикнуть: «Ложись!» – как она звонко лопнула и с силой хлестнула зазевавшегося мужичка, сбив его с ног. Снова ныряли и привязывали еще веревки и цепи.

Трактор, вгрызаясь в землю, напряженно начал рычать и дернулся под всеобщие крики и восторги, на поверхности воды побежали разводы волн. Сначала появилась верхняя задняя часть кареты, потом задняя стенка, затем вся карета. С пронзительным скрипом появилось заднее обитое металлом колесо. Что-то треснуло, и передняя часть с хрустом рухнула на землю, бороздя траву. Передние колеса остались в озере. Карета, блестя в лучах заходящего солнца, заставила всех ахнуть красотой исполнения. Простым людям такое великолепие и не снилось. Все точно под гипнозом бросились к карете, пытаясь отломать или открутить кусочек золота. «Стойте!» – заорал я не своим голосом.– «Это золото проклято! Оно кованное на крови!» Люди отпрянули назад, с ужасом смотря на золоченую карету. Крикнув это, я сам себя испугался, не веря своим собственным ушам.

«Оно не принесет никому счастья, если не будет использовано во благо Господа!» – буквально на распев пропел отец Михаил. Я подошел к двери и сквозь окно увидел, хранившиеся под сидением и грязные от ила сокровища.

Карету частично погрузили в телегу и повезли в церковь. Все жители поселка от мала до велика с трепетом, восторгом и ужасом в глазах следили за этой странной процессией. Перешептываясь: «Это он,святой».

«Ее все-таки нашли. На то божья воля».

Я шел молча, не обращая ни на кого внимания. В душе все переворачивалось. Я не мог смириться с мыслью, что еще недавно беззаботно счастливым я ехал в этой самой карете с человеком, который был мне дороже жизни. А теперь я шел рядом, отправляя в последний путь свою счастливую жизнь.

Мы вошли на задний двор церкви, поставили карету в каменный амбар и заперли ее на замок. Отец Михаил вручил мне ключ.

«Это – твое проклятье и твое благословение. Господь мудр и если он предначертал тебе такую судьбу, то вынеси ее с честью», сказав это мне, он удалился.

Благодаря участию деда Макара и отца Михаила, при содействии председателя коммуны, которой принадлежал трактор, единственный на всю округу, на указанном мной месте начали строить часовню. Я сам следил за строительством и очень не любил, когда мужики приходили работать изрядно подвыпившие.

На моих глазах часовня начала расти и преображаться. И когда она была построена наполовину, то ужаснулся. Я видел незаконченную стройку когда-то очень давно, поросшую бурьяном и полынью. Предчувствие чего-то плохого все больше и больше нарастало по мере застройки часовни. Однажды я собрал всех мужиков, деда Макара и отца Михаила и взял с них клятву: «Чтобы ни случилось, чтобы ни произошло часовню достроить любой правдой и неправдой, нанять иконописцев и завершить ее возведение».

Строительство часовни продолжалось. Я приходил туда каждый день, чтобы отдать необходимые распоряжения и высказать замечания. Часто жители поселка приходили посмотреть на строительство и на меня. Для них я был чем-то вроде ходячей энциклопедии, порой необычным и странным, когда рассказывал о вещах, о которых они еще не знали. Про историю тридцатилетней давности меня расспрашивали редко. Если кто-то имел неосторожность спросить, то я, рассказывал с неохотой и в общих чертах, замыкался и уходил прочь. Все понимали, что мне больно вспоминать то время и тогда слушатели начинали бранить неосторожного человека.

На следующий день я, как обычно, отправился к часовне, ставшей моим детищем и целью жизни. Вместе с архитектором я постоянно вносил новшества и улучшал часовню. И в тот день я хотел активно участвовать в строительстве, тем более, что строители начали ставить крышу. В какой-то момент я вдруг услышал, что меня кто-то окликнул, я оглянулся и застыл в удивлении. Сквозь пелену строительной пыли я увидел Фросю, она звала меня и манила рукой. Я забыл обо всем и пошел к ней навстречу. «Берегись!» – услышал я чей-то голос сверху. Я машинально повернул голову вверх и к своему ужасу увидел как веревка, которой поднимали бревно, стала распускаться и лопаться. Бревно, сметая все на своем пути, повалилось вниз. Спасаясь от летевших сверху досок и балок, я бежал навстречу Фросе, которая с ужасом в глазах смотрела в мою сторону. Я почувствовал сильнейший удар по голове и плечам от валившихся на меня брусьев и бревен.

Наступила темнота. Последняя моя мысль была: «Господи, как глупо, как глупо я умер». Я слышал, как надо мной что-то говорили, читали молитвы, и слышал одно единственно утешение: «Мы выполним последнюю просьбу усопшего!»

–что происходит святой отец, как вы можете это объяснить?

–Божественное чудо сын мой»

–Господи он святой он тает как туман!

Потом наступила полная тишина…

Яркая вспышка поразила меня, точно электротоком, я очутился в своей машине, голова гудела, затылок ныл, а стрелка бензина безжалостно клонилась к нулю. «Что за чертовщина?! Я что уснул?! Уснул за рулем?!

–Как это возможно?» – произнес я, рассматривая обручальное кольцо на своем пальце. «Это не сон это всё было на самом деле?» я посмотрел на дорогу. Перед капотом увидел широкий мост через небольшую речушку, а за мостом – красивые, шикарные кирпичные дома с гаражами, с садиками и огородиками, с витыми железными, кружевными заборами. «Как же так, я уже был здесь, и машина у меня встала перед мостом. Ну уж нет!» Я нажал педаль газа, машина набрала скорость и предательски заглохла перед мостом.

—

Ну уж нет! Врешь, не возьмешь!

Я схватился за ключ зажигания и повернул его на стартер.

Машина, нехотя, урча и жужжа, вползла на мост.

Аккумулятор начал сдавать, но я был упрям.

Перебравшись через мост, я выключил стартер и передачу, выскочил из машины и, упираясь изо всех сил, подкатил к очень знакомому мне дому.

Остановился, перевел дыхание и присел на край сидения, когда неожиданно передо мной возникла живая и невредимая любовь моей жизни. Я вскочил, как ошалелый, и радостно вскрикнул; «Фрося, ты?! Глазам своим не верю!»

Белокурая девушка смутилась и, таинственно улыбнувшись, произнесла: «У вас в городе так принято знакомиться с девушками, а?»

Я не знал что сказать. Видимо, я выглядел растерянным, и это импонировало девушке. Потом, спохватившись, спросил: «Мне бен-зинчику надо. Поможете?»

–Это к деду Макару надо, у него всегда есть.

–Точно, есть?! – я все никак не мог отвести от нее глаз. Вот она живая передо мной, она и в тоже время не она.

–А где он живет?!

–Там, в самом крайнем доме.

Господи, я когда-то это уже спрашивал, подумал я. Чтобы убедиться, я попросил ее проводить. Открыл багажник, взял пустую канистру и пошел следом за ней. У меня было четкое ощущение,то, что это уже со мной было.

По пустой безлюдной улице мы шли вдвоем, солнце перевалило через зенит и стало клониться к вечеру. Она хотела повернуть назад, но я уговорил ее не покидать меня.

Кирпичные дома закончились, начались потемневшие от времени избы. Мы подошли к последней избе, когда спутница меня предупредила: «Сначала дед Макар ругается, а потом уже спрашивает что надо. Не принимай на свой счет. Он вообще-то дед добрый, но крепкое словцо любит, не обращай внимания».

И тут я увидел часовню, запущенную, но красивую. Верхний купол слегка покосился, но сохранил часть позолоты. Крест покосился, но продолжал величественно возвышаться.

«Как же ее назвали?» – подумал я. И рассмотрев получше, спросил у спутницы: «Что это такое?!»

–Церковь. Ее еще очень давно начал строить один заезжий священник и не достроил. Не то погиб, не то еще что-то, тогда стали достраивать сельчане.

–Как называется?!

–Спас на крови.

–Что, так и называется?!

–Ну, у нее есть еще одно название какой-то святой мученицы из легенды. Ты у деда Макара спроси, он точно знает.

–Это что за легенда такая? – точно проверяя свою память, спросил я.

«О, это давняя и чудесная легенда о бессмертной и нераздельной любви». И она с таким воодушевлением стала рассказывать легенду, что я, держась за щемящее от тягостных воспоминаний сердце, не смел ее прервать. Мне так и хотелось рассказать, кто я такой и сквозь что прошел, и что я и есть часть этой легенды, которой она упивается, и что она как две капли воды схожа с Фросей. Но язык точно онемел, я смотрел в ее искрящиеся глаза, и мечтательный вид, и не смел, даже слово проронить. Мы не заметили, как пролетело время, она пригласила на чашечку чая, я с превеликим удовольствием согласился.

Мою спутницу звали Марией, я где-то уже слышал это имя, но не смог вспомнить где. Уже стемнело, когда мы пошли к избе деда Макара. Как назло его не оказалось дома.

–Он, наверное, ушел к слепому в поселок, я тебе нарисую, как его найти.

–Пойдем со мной, Мария! – уговаривал я ее. Но она наотрез отказалась, опасаясь злых сплетен и пьяных парней. Внезапно я увидел зарево над лесом. «Черт возьми»,– не сдержался я. И в следующий момент из леса вынырнула карета и помчалась прямо на нас. Ею никто не управлял. Но вот карета отвернула в сторону озера, а лошади помчались на нас. Я с ужасом следил за происходящим. Лошади мчались на нас. Не достигнув места, где мы стояли как вкопанные, они исчезли. Я оглянулся и увидел застывший страх в глазах Марии.

«Призрак»,– прошептала она.-«Я говорю с призраком».

Тут-то я и увидел себя со стороны, идущего по зеленой траве и держащего на руках белокурую девушку.

«Боже мой!» – я обращался к самому себе, прося помощи, но мы были разделены невидимой стеной. Мария завизжала и бросилась бежать. Я не знал, что делать и шагнул вперед, но все растворилось и исчезло. Стоя на берегу озера, увидел только луну. Она, как бы потешаясь надо мной, освещала лунную дорожку на поверхности озера. Мои нервы не выдержали: «Отыскиваю деда Макара, заправляюсь и убираюсь отсюда к чертовой бабушке!»