Трилогия «Планета свиней»

Волк здорово разозлился. Сначала достал Барс своими глупыми шутками, теперь Шмаль, который, находясь при смерти, изловчился сбежать из больницы.

– Жаль, допросить его не успели. Шмаль точно знает, кто стрелял в тигра, – рыкнул Гомвуль. – Теперь достанется нам от начальства. Как бы погоны не полетели.

– Иди отсюда! – приказал караульному кабану Зубов.

Вепрь втянул пузо и строевым шагом вышел из палаты, топая башмаками, словно на армейском плацу.

– Говорят, что у котов девять жизней, – размышлял Зубов, рассматривая заляпанную кровью простыню. – И всё-таки, как думаешь, кто всадил пулю в снайпера?

Волк сложил лапы на груди.

– У Шмаля духа не хватит. У рыжего тоже. Жюль и крыс Герман всё время на виду болтались. Если стрелял Жюль, то и Герман с ним заодно. Например, один из них стрелок, значит, второй нанёс ранение Шмалю. Да нет, бред какой-то! В кабаке был ещё рысь… Но тот исчез, минут за пятнадцать до убийства.

– Да-а-а, подкинули нам задачку, – нахмурился Зубов. – Кстати, генерал Жуков мне звонил. Требует немедленный результат. А от нас Шмаль сбежал. Его показания могли бы многое прояснить. Чёртова работа! Уволиться надо и горя не знать. Что за страна у нас? Сибирь, твою мать!

– Хочешь бросить меня одного? – зная переменчивое настроение человека, улыбнулся волк. – Нет, друг, нужно идти вместе до конца – как уговаривались.

– Да куда я от тебя, – поддержал Зубов и тоже улыбнулся. Он посмотрел на картинку, испачканную кошачьей кровью. – Надо найти чёрного кота. Найти и допросить.

– Кабаны тигра замочили. Больше некому, – понял волк. – Не могут эти хлюпики хищника застрелить. Духа в них нет – одно бахвальство.

– Ты прав, ты прав, – Зубов почесал кончик носа, не потому что хотелось выпить (хотя очень хотелось), а оттого что задумался всерьёз. – Помнишь рисунок на тетрадном листе из квартиры убитого генерала Репо? Ведь получается, что свиньи готовят захват власти в стране. Похоже на армейский бунт. Фантастика, да и только! Вепри против людей, против князя! Я сам себе не верю.

Кабаны не отличались глубокими мыслями. Построить многоходовую комбинацию с привлечением разновидовых исполнителей им не под силу. Из кабана заговорщик, как из енота полковой знаменосец. Но, тем не менее, догадка звучала логично… Что если бунтари рассорились между собой – и Репо, он же Душман – был ликвидирован другим генералом, более агрессивным и жаждущим результата в короткие сроки? Или, наоборот, Репо убит, чтобы отложить восстание.

Версия казалась шаткой, но вполне вероятной.

– Надо проверить всех кабанов, кто был в ту ночь в кабаке, – заключил Зубов.

– Поимённые списки на столе в вашем кабинете, товарищ капитан. Отработали каждого секача и свиноматок тоже.

– Отлично работаете, товарищ Гомвуль, – похвалил Стас. – Получается, что Шмаль и другие блатные, всего лишь случайные свидетели?

– Так точно! Мне нравится ход ваших мыслей, товарищ Зубов, – оскалился волк.

***

– Ты зачем приказал убить тигра? – не находила себе места Шалайя. – А если сыщики вычислят исполнителя? Как можно рисковать всем ради одного плохого парня? В полиции не дураки работают – пора бы запомнить это. Зачем заказал тигра?.. отвечай, скотина!

В ответ Щерба лишь грозно сопел. Клыки вздрагивали, губы дрожали, но совсем не от страха. Он злился, что на него орёт необычная, но всё-таки баба.

– Закрой пасть, потаскуха! – закипал отставной генерал. – Кто ты такая, чтобы мне указывать? Я боевой офицер! У меня награды!

– Ты болван, Щерба! – нависая над сидящим на стуле кабаном, не успокаивалась громадная дама. – На фронтах начались настоящие бои. Китайские наступают под Красноярском. На Дальнем Востоке фронт дрогнул. Ты понимаешь, что всю армию выведут из Якутска в бой? Зачем ты устроил охоту на снайпера? Тигров завтра отвезут на передовую и вопрос решён. Понимаешь?

Шалайя говорила дело. Через неделю в столице Страны Сибирь не останется верных князю частей. И, наоборот, в город потянутся эшелоны на переформирование. Потрёпанные, но верные делу восстания дивизии – прибудут за пополнением боевого духа. Сама судьба благоволит бунтарям, а этот старый маразматик устроил показательную расправу в центре города и думает, что никто не догадается, кто стоит за убийством.

– Не переоценивай нашу полицию. Они никогда не найдут стрелка. А если допустить мысль, что исполнитель всё-таки попадётся в лапы спецслужб, то поверь, дорогая, они не добьются от моего сына ничего.

– Ты послал застрелить тигра своего мальчика?.. маленького поросёнка Охрича? – ахнула свиноматка и схватилась за сердце сразу двумя четырёхпалыми лапами.

– С ума сошла, дура? У меня десяток сыновей – всех и не упомнишь. Придёт ведь такое в голову, чтобы я своего малыша да под пули?..

У Шалайи отлегло, но ненадолго. Она присела рядом с генералом.

– Скажи честно, идиот – чем тебе тигр не угодил? Что решает одна смерть?

– Это личное, – немного успокоился старый вепрь. – К восстанию никого отношения не имеет. У меня клык на него. Давно! Этот снайпер сожрал вместе с формой и наградами самого барона Дези. Ну, того, что командовал Читинским полком. Я такого не прощу никому.

Шалайя прикоснулась к щетинистому рылу генерала. Нежно, насколько нежно может ласкать громадная свинья, погладила его.

– Так безвкусно… так примитивно. Я не узнаю своего маршала. Разве нельзя убить по-другому? Всегда можно обратиться к бандитам. Они возьмутся за любую работу, только плати.

– Я не дружу с мафией. Бандиты мне не союзники.

– Ничего себе новость! И чем тебя не устраивают лихие парни? – изумилась Шалайя.

– Я боевой секач. Я честен и справедлив! Моя совесть чиста перед народом!

Женщина зарычала, взяла кабана за клыки, словно за маленький штурвал большого судна.

– Ты говоришь о честности, придурок? А кто всю свою жизнь не просыхал, как последняя свинья?

– На свои пью! – вскрикнул Щерба, но Шалайя не отставала.

– Сколько раз ты, алкаш поганый, садился пьяным за руль и скольких несчастных сбил на улицах города?

– У меня много денег. Полно! Я могу вылечить всех, кому не повезло…

– Я спрашиваю, скольких ты задавил, стервец? – Шалайя трясла кабанье рыло, словно аппарат, проглотивший монетку, но так и не выдавший оплаченную шоколадку.

– Мало… немного… – испугался генерал. – Всего троих. Это были солдаты… три молодых кабана. И только один из них скончался.

– Ниф-ниф?.. Наф-наф?.. – свиноматка чуть не свернула генералу шею своими мускулистыми лапами.

– Нет, нет!.. это другие кабаны!

– Ах ты, свинья жирная! А тебе не приходит на ум, что ты можешь задавить человека?.. а ещё хуже, человеческого ребёнка?! Ах ты, калдырь плешивый!.. алканавт ты вонючий! О какой чести ты бормочешь, если сородичей давишь, как вшей окопных? Пьянчужка ты дряхлая, харя ты бородатая! А как насчёт справедливости? А если тебе отомстят, как тому тигру? Возьмут и зарежут сегодня вечерком?

Щерба закатил глаза, теряя сознание. Почему-то стало так стыдно, так стыдно, а ещё и страшно. Битая судьбой женщина абсолютно права. Он свинья! Он огромная, жадная, жирная, гадкая и плохо пахнущая свинья!

– Чего ты хочешь от меня, крошка? – завопил старый хряк. – Хватит меня мучить! Что тебе надо?

– Смотри в глаза, пьянь! – мать-героиня засунула два толстых пальца в ноздри генерала, почти доставая до его обожжённого спиртом мозга; по лицу старого солдата текли слёзы, перемешенные с соплями. – Слушай сюда внимательно, дебил! Если ты, пьяное рыло, ещё раз затеешь кого-нибудь убить и не скажешь мне об этом, я тебе глаза выдавлю! Понял?

– Понял я, понял! – умолял Щерба. – Отпусти меня только!

Шалайя вытащила из генеральского носа пальцы и вытерла тягучую слизь о кривой бивень.