– Тогда через полчаса здесь будут мои люди, которые сожгут твой дом, а заодно тебя и твоего пса вместе с ним.
– И вместе с инъектором?
– Хм!.. Не беда, даже если так, я состряпаю новый коктейль. Это довольно просто, хотя уйдёт время и средства.
Я смотрел на старца, и мне начало казаться, что меня разыгрывают, берут на понт.
– Скажи, а сам-то чего не омолодишься? – спросил я. – По-моему, ты просто зря теряешь время.
Он мрачно взглянул на меня исподлобья и проскрипел:
– Ты слишком много хочешь знать… Но так уж и быть, скажу. Несмотря на все ухищрения науки, природа упорно не позволяет раскрыть секрет молодости, а уж тем более бессмертия, а если и подбрасывает жалкие подачки, то как бы в насмешку над нами, простыми смертными.
– В смысле?
– Коктейль вызывает чудовищное привыкание, использовать его для омоложения я бы не рекомендовал. Другими словами, воздействует как сильнейший наркотик. Если ты испробовал хоть одну дозу, то наверняка испытал эту эйфорию, это непередаваемое наслаждение… Но это не более, чем коварная иллюзия.
– А омоложение – тоже иллюзия?
– И да, и нет.
Я видел, что мой допрос начинает нервировать старика, но мне хотелось докопаться до сути, и я не отступал:
– И всё-таки?
– Мой эликсир молодости – это наркотик. А любой наркотик в итоге заканчивается жестокой «ломкой».
Он бросил на стол передо мной несколько глянцевых фотографий. На трёх из них я узнал знакомого «ботаника», синтезировавшего амфетамины, Мамонта и Монику. Правда, на них они выглядели отнюдь не помолодевшими, а превратившимися в развалины с выпученными глазами и гримасой невыносимых мучений на их лицах, похожих на посмертные гипсовые маски. Страшнее всего из этих троих выглядела Моника, но я узнал и её по цвету рыжеватых волос и тёмно-красной помаде на губах.
– Все эти люди мертвы, – произнёс старик. – Я полагаю, этим они обязаны твоей доброте.
Я подавленно молчал, глядя как заворожённый на эти лица, изуродованные необычными побочными проявлениями, о которых я даже не догадывался. Теперь я понял, что эликсир следовало проверять и проверять, прежде чем использовать его на ком бы то ни было и подумал, что мне неслыханно повезло, поскольку я ещё ни разу не испытывал его на себе.
– Сколько ещё доз в картридже? – спросил старик, испытующе глядя на меня.
– Пять, – ответил я.
Он молчал, и я понял, что разговаривать больше не о чем. Я вытащил из тайника под половицей серый чемоданчик и подошёл к старцу. Однако прежде чем отдать ему инъектор, я спросил:
– Кто заказывает у вас эту… дрянь? – Теперь я уже был лишён всяческих иллюзий на этот счёт.
– Ну, разные люди, – ответил старик. – Много извращенцев, подонков разных мастей, у которых водятся деньги. Правда, большинство использует её не на себе, а на других. Так же, как ты подыскивают себе жертв и делают с ними что захотят.
Он с ехидной улыбкой протянул руку, чтобы взять заветный инъектор. Однако старый учёный не знал, что я ещё с детства не люблю медиков и не особо им доверяю, а уж тем более после всего вышеизложенного. Пять доз молодильного коктейля – это полжизни. Вопрос в том, как её провести?
Топливо
1
Старый пассажирский автобус, заполненный разомлевшими от жары людьми, по инерции скатился по шоссе с крутого холма и, проехав ещё метров триста, заглох. Из салона донеслись вопросительные выкрики:
– Что случилось?! Чего стоим?
Водитель отмалчивался с минуту, после чего всё-таки ответил:
– Дальше машина не пойдёт… Мы не успели до заправки.
Люди по очереди начали в растерянности выходить наружу. Они в изумлении оглядывались и очень быстро с ужасом понимали, что это… край! Это было сродни бедствию корабля, потерпевшего крушение в иссушённом южным летним солнцем океане жжёной травы, песка и серой земли, напоминающей пепел.
Последовали ругательства мужчин, причитание женщин и плач детей. У многих из пассажиров (или, вернее, беженцев) не было даже воды про запас. Они рассчитывали успеть добраться до ближайшего города, но машина их подвела. Водитель знал более точную причину – их подвела не столько машина, сколько дорога через пустоши и разбитые после войны автострады. Великая война закончилась не менее великим энергетическим кризисом.
Шофёр несколько минут ковырялся в капоте, однако уже заранее знал, что автобус не сдвинется с места – топлива в баке больше нет, – и скорее делал вид, будто что-то ещё можно исправить. За этим занятием он раздумывал о том, что предпринять дальше? Взять лидерство в свои руки, успокоить людей или попросту сбежать самому?
Поэтому он заметил о приближении встречного грузовика позже всех. Однако у него первого мелькнула мысль о спасении: он-то сумеет уговорить незнакомого водилу одолжить ему немного горючего. Или даже отдать так, бесплатно – ведь вокруг царит чудовищный кризис, и люди должны помогать друг другу в беде.
Огромная мощная автоцистерна и не собиралась проноситься мимо, она встала недалеко от автобуса. Кто-то из мужчин обронил несколько слов о милости небес, и ему вторили несколько женщин, едва не разрыдавшись.
– Все нормально, – бросил в толпу пассажиров водитель автобуса и направился к бензовозу.
Это была одна из автоцистерн одной из бывших крупных фирм, обеспечивавших в свое время множество автозаправок.
Он, по-дружески улыбнувшись, помахал рукой пока невидимому за лобовым стеклом водителю бензовоза, не торопившемуся покидать салон.
«Ну, и чего мы прячемся?» – сердито подумал водитель автобуса.
От лобового стекла отражалось ясное голубое небо местных южных широт. Сегодня оно было именно ясное, без единого облачка и удивительно красивое, словно над ними раскинулось бездонное море синей воды.
Водитель стёр пот со лба, в последнее время ему начали мерещиться миражи, и это было плохо, так как уже не раз могло закончиться аварией.
«Может, у него будет и немного воды, – подумал шофёр. – Хотя бы пол-литра».
Он подошёл к боковой двери водителя автоцистерны и ещё раз махнул рукой.
– Может быть, выйдешь уже, шеф, – с заискивающей улыбкой спросил он.
Дверь кабины распахнулась, и с подножки спрыгнул человек, отнюдь не похожий на обычного водителя цистерны. Он был в плотном чёрном обтягивающем костюме из кожи и шлеме с закрытым тонированным забралом, чем немного смахивал на пришельца из иных миров. За спиной на лямках у него была подвешена какая-то канистра, в руках он держал металлический предмет, напоминающий небольшое копьё с остро заточенным остриём на конце.
– Ты кто, парень?– в изумлении проговорил водитель автобуса, застыв на месте, точно парализованный.
Незнакомец быстро смерил его взглядом через забрало, поднял своё копьё и внезапно всадил его в шею водителя. Его дальнейшие манипуляции по отточенности и методичности напоминали действия какого-нибудь полевого хирурга. Вытащив конец копья, он тут же ввёл в рану тонкий резиновый шланг, соединяющийся с баком у него за спиной. При этом в баке что-то тихо зажужжало, словно там включился какой-то скрытый механизм.
Люди у автобуса в ужасе смотрели, не отрываясь, на это зрелище. Кого-то вырвало на месте, одна из женщин истерически закричала.
– Что за хрень он творит? – произнёс один из мужчин.
Один из них, тот, кто был посмелее, зажав в руке увесистый гаечный ключ, осторожно приблизился к согнувшемуся над телом водителя незнакомцу, невозмутимо проводящему свою чудовищную операцию.
– Ну, чёрт возьми, и чем ты тут занимаешься, ублюдок? – прохрипел мужик, занеся над ним в дрожащей руке тяжёлый ключ.