Субстанция

– Она досталась мне в наследство от основателя этой библиотеки. Кроме ружья и пули, я также являюсь хранителем рукописи, засвидетельствовавшей историю основания нашего маленького городка, рукописи, в которой записаны интересные и странные вещи. К сожалению, если бы я попытался ранее рассказать об этой рукописи, меня бы подняли на смех, как безумца. Но теперь… мне кажется, настало самое время.

– Тогда, может быть, вы мне её покажете, дорогой архивариус, —произнёс Яков, с недовольством отрываясь от изучения антикварного ружья.

– Увы, рукопись нельзя увидеть, она у меня – здесь, – Матвей выразительно постучал себя пальцем по седеющей голове.

– Ты меня разыгрываешь, приятель?!

Уланов изобразил изумление:

– Вы верите в невидимок, но не верите в невидимые рукописи?!! Поймите, милейший, эта рукопись не что иное, как сама история, и ничего больше. Это единственная книга, которую нельзя прочесть в этой библиотеке, но в моей власти открыть вам её содержание.

– И в этой книге говорится, как победить невидимок?

– Нет, в ней говорится только о проклятии нашего городка. Возможно, я бы и не вспомнил об этом проклятье, если бы вы не упомянули об оружии, – с этими словами Уланов, улыбнувшись, протянул Якову лупу. – Посмотрите, на гильзе есть надпись.

Яков в недоумении взглянул на патрон через увеличительное стекло, и на лице его отразилось откровенное изумление, если не полный шок. Надпись, искусно выгравированная на гильзе неизвестным оружейным мастером, гласила с намёком на старорусскую грамматику, коротко и доступно:

«СИЕ ПРИНАДЛЕЖИТ МЯСНИКУ».

– Сначала я думал, что должен буду прикончить вас этой пулей, когда придёт время, – признался Матвей. – Но теперь мне кажется, что я ошибался.

– Хорошо, что случилось иначе, – усмехнулся Яков, заряжая ружьё серебряной пулей.

Повернувшись в сторону разбитого окна, он вскинул было ружьё, как вдруг застыл с крайне глупым выражением лица.

– Интересно, можно ли попасть в невидимку с первого раза? – произнёс он, глядя на пустую улицу, где на первый взгляд не было ничего одушевлённого.

Наверное, внутренний голос подсказал ему, как надо поступить в этом случае, – он повернулся спиной к зияющему проёму окна и выстрелил в него через левое плечо. Спустя секунду на улице раздался чей-то сдавленный стон, и Яков вместе с Матвеем стали свидетелями странной картины. Сначала в воздухе напротив окна возникло, словно из ничего, ужасное багровое пятно. Пульсируя и как бы раздуваясь, оно превратилось в жирную кровавую кляксу. Затем «клякса» неожиданно опрокинулась на землю и стало видно, как вокруг неё образуется некий призрачный контур, постепенно приобретая очертания человеческого тела. Несколько секунд можно было видеть внутренние органы, ткани, мышцы, сухожилия, вены и артерии, опутавшие сплошной сетью всё тело невидимки. Потом проявился кожный покров, и таинственный незнакомец стал окончательно видим, – обнажённый и жалкий. Судя по всему, он был мёртв.

Увидев его лицо, Яков и Матвей едва не вскрикнули от удивления, узнав в погибшем одного из жителей городка.

– По-твоему, он похож на привидение? – спросил Яков у библиотекаря.

Матвей задумчиво изучал неподвижное тело.

– Что-то сделало его невидимым так же, как и остальных, живущих в этом городке, кроме нас с вами, – произнёс он. – В рукописи, о которой я вам рассказал, говорится о том, что один раз в сто лет пробуждается некий могущественный демон, способный делать людей невидимыми. Неизвестно, какова конечная цель демона, но всякий раз наш городок становится у него на пути, и наша задача – остановить этого монстра. Вся загвоздка в том, что его жертвы, невидимки – преданы ему душой и телом, поэтому, прежде чем изгнать демона, нужно перебить всех невидимок.

– Ну и как же мы этого добьёмся, если их нельзя увидеть?!

Словно в ответ на эту истеричную реплику, неожиданно раздался раскат грома. Солнце скрылось за тучей, и в течение нескольких минут на землю пролился тёплый летний дождь. Он насытил воздух свежестью и чистотой, но отнюдь не придал Якову и Матвею надежды.

Они уныло смотрели сквозь разбитое окно на улицу, когда в пустом пространстве под дождём вдруг начало что-то проявляться, словно на размытой фотографии. Это было поразительное и жуткое зрелище – множество призрачных человеческих фигур, поблёскивающих тусклым серебристым свечением.

Узнать в лицо их было невозможно, но по численности их было ровно столько, сколько проживало в городке. Вывод напрашивался сам собой – все они прежде были жителями одного городка, но теперь в них осталось мало человеческого. Все они были невидимы, все были неимоверно озлоблены и отвратительны в своей дьявольской способности исчезать, благодаря которой у них была власть над видимым миром. Теперь же их можно было увидеть только под дождём, – в этом крылась их слабость, поскольку они оказались действительно далеко не бесплотны. Однако стоило дождю прекратиться, как невидимки в силу своей сверхъестественной способности снова исчезали из поля видимости.

Так произошло и на этот раз, едва солнце, рассеяв последние обрывки туч, обрушило свои лучи на городок. Поневоле глаза Якова и Матвея вновь остановились на безжизненном теле погибшего «невидимки», – иных зримых объектов здесь попросту не было.

Спустя минуту тишину нарушил какой-то непонятный шум. Первым эти странные звуки услышал Матвей; его отважный сосед-мясник был туговат на ухо и грубоват, чтобы распознать в этих звуках предзнаменование их грядущей победы (хотя вначале никто из них на скорую победу даже не рассчитывал). Это напоминало стоны изголодавшихся невидимых чудовищ, предвкушавших близость добычи. Только впоследствии Матвей смог дать им наиболее точное определение, – это были стоны голодных стервятников, которые на самом деле были слишком слабы и ничтожны, чтобы претендовать на более серьёзную и далеко не безобидную жертву. Возможно, и сами невидимки не догадывались, насколько они были мерзки, ужасны и нелепы, подставив собственные спины своим противникам, засевшим в библиотеке.

Со стороны это выглядело на редкость омерзительно: от трупа, лежащего посреди, на первый взгляд, пустынной улицы, вдруг стали отрываться куски плоти и, на минуту зависнув в воздухе, плавно кружиться в каком-то диком дьявольском хороводе; вместе с тем послышалось жадное чавканье и чьё-то удовлетворённое урчание, словно трапезничала целая свора невидимых, крайне изголодавшихся бешеных псов. Самым удивительным и жутким в этой картине было то, что куски плоти мёртвого «невидимки» вовсе не торопились растворяться в воздухе, будучи отчётливо видны. Теперь невидимки стали слабы, как никогда, открыто продемонстрировав свою пагубную прожорливость.

Яков и Матвей переглянулись, – обоим стало ясно, что у них появился, возможно, последний в их жизни шанс. Едва осознав увиденное на улице, лицо Якова приняло обычное для него в часы работы в мясной лавке трогательное простодушно-деловитое выражение; пробил его час, когда он мог сам решить свою участь, а заодно и участь библиотекаря, который вряд ли был способен в данную минуту на жестокую рукопашную борьбу.

Выхватив свой мясницкий тесак, он с воплем бросился на улицу, готовый жёстко разобраться с любым бесцеремонным «куском мяса», который попытается ему противостоять. Целясь по этим кускам плоти, он, естественно, попадал, куда следует, – в этом ему не было равных. Скромному библиотекарю оставалось лишь наблюдать за тем, как на улице появляется всё больше неподвижных тел «невидимок», узнавая в них своих прежних соседей, друзей и знакомых, и это было ужаснее всего!

Не прошло и часа, как с лёгкой руки отважного мясника вся армия невидимок была перебита, – Яков проявил недюжинное мужество и силу воли. Однако к концу этого неравного сражения он выглядел совершенно измученным, пот катил с него градом, он задыхался.

Яков вернулся в библиотеку, держа в руке окровавленный нож, и наверняка распластался бы на полу в полуобморочном состоянии, если бы Матвей его не подхватил.

– Я достал их всех! – произнёс мясник. – Отныне власть невидимок в нашем городе закончена…

– Да, но есть ещё демон, – ответил Матвей.

– Чёрт возьми, я забыл про демона, – простонал Яков. – Что это за пакость и как её можно убить?

Вместо ответа Матвей протянул Якову увесистый фолиант под звучным заглавием: «Демонология».

– В этой книге упоминается наш демон – Бааль, один из самых могущественных демонов, чьи владения лежат далеко на востоке. Его описывают как существо на паучьих ногах с тремя головами: черепашьей, кошачьей и человеческой. К сожалению, в книге не сказано, как его можно убить… Но мне кажется, что у нас есть одна возможность, – с этими словами библиотекарь показал Якову ещё одну серебряную пулю.

Надпись на гильзе, искусно выгравированная подобно первой, оставшейся в сердце незадачливого невидимки, гласила:

«СИЕ ПРИНАДЛЕЖИТ БИБЛИОТЕКАРЮ».

– Закройте дверь, – прошептал Матвей.

Яков послушно запер дверь на замок.

Возможно, они не ожидали, что демон столь быстро заявит о своём присутствии, – им не пришлось ждать и пары секунд, когда в двери раздался вкрадчивый и осторожный, но вполне отчётливый стук.

– Теперь мой черёд, – произнёс Матвей, заряжая ружьё второй серебряной пулей.

По знаку библиотекаря Яков снова отпер дверь, и они увидели демона собственной персоной – отвратительное паукообразное существо о трёх головах: черепашьей, кошачьей и… человеческой, ссохшейся, точно голова мумии.

Матвей решил действовать, не дожидаясь дальнейших поползновений монстра и не следуя примеру Якова – стрелять через левое плечо. Прежде, чем нажать на курок, он прицелился в человеческую голову демона, затем выстрелил.

Когда развеялся пороховой дым от старого ружья, ужасного существа уже не было и в помине. Жуткий демон исчез, словно растаяв в воздухе, и, наверное, это можно было считать победой. Во всяком случае, с тех пор в городке воцарились тишь и спокойствие, и невидимки больше не тревожили их.

Яков и Матвей не были склонны считать себя проклятыми, но иногда у них возникало тяжёлое чувство, что так оно и есть. Некоторое время Яков высказывал сомнение, уничтожен ли демон, или он сбежал и где-нибудь на время затаился? Матвей же полагал, будучи столь самоуверенным или попросту надеясь на лучшее, – что зловещий демон больше никогда не вернётся в их ныне опустевший безжизненный городок. Как выяснилось, судьба уготовила им новое испытание.

***

Однажды Матвей в одиночестве сидел в библиотеке, в очередной раз перелистывая один из ветхих старинных томов, когда в дверь негромко постучали. Он поспешил открыть, ожидая увидеть своего бывшего недруга Якова, но снаружи никого не оказалось. Пожав плечами, Матвей вернулся к рабочему столу, – после минувших событий он не стал бы биться об заклад, что ему уже ничего не могло послышаться или почудиться, – напротив, его расшатанные нервы и гнетущие воспоминания не давали ему покоя и теперь.

Однако спустя минуту его снова отвлёк какой-то шум поблизости, словно под чьей-то ногой скрипнула одна из старых досок, из которых был выложен пол в библиотеке. В помещении явно чувствовалось чьё-то незримое присутствие. Пламя свечи, стоявшей на столе, вздрогнуло, будто от сквозняка, – всего этого было достаточно, чтобы Матвей застыл в ужасе.

В мёртвой тишине, воцарившейся в библиотеке, послышалось тяжёлое дыхание человека, который между тем оставался совершенно незрим.

– Яков, это ваши шутки? – сердито бросил Уланов.