Субстанция

Неожиданно в помещении раздался чей-то смех, и затем знакомый голос ответил:

– К сожалению, Матвей, в этом есть доля правды. На самом деле, меня больше нет, остались лишь мои шутки… Видишь ли, демон не исчез, он выжил и подловил меня, выждав удобный момент. Теперь он далеко, но я должен исполнить его волю. Он отдал чёткое распоряжение насчёт тебя, Матвей.

– Он хочет, чтобы ты убил меня? – проговорил Уланов.

– О нет! – возразил невидимка. – Он хочет, чтобы я охранял тебя до последних дней. Любой посторонний, кто захочет тебе навредить, будет иметь дело со мной. А посторонние в нашем городе ещё появятся, и поверьте, дорогой архивариус, с первым же вопросом они обратятся именно к вам!..

У Матвея даже голова пошла кругом от волнения – нет ничего страшнее невидимого телохранителя, тем более такого, как Яков.

Пока что он смирился со своей участью и по сей день живёт бок о бок со свирепым невидимкой. Но у него есть шанс избавиться от него, ведь ему прекрасно известны все слабости невидимых убийц, и однажды он воспользуется этим преимуществом, чтобы раз и навсегда очистить свой родной городок от всех бесцеремонных невидимок. А возможно, и от всех демонов.

Возвращение в город Невидимок

День за днём проходили для скромного библиотекаря Матвея Уланова, словно ему снился один и тот же кошмар. И тем не менее, это было явью – опустевший город, очищенный от монстров, но в то же время выглядевший так, будто всех его обитателей скосила чума или унёс ураган.

Последнее исчадие ада всё ещё оставалось в городе, но это был старый мясник Яков, пропадавший неизвестно где. Иногда из помещений его лавки доносилось зловещее позвякивание цепей и крюков, за которые подвешивались туши, однако сам он как будто не пытался лишний раз напоминать о своём присутствии, в чём Матвей мог быть ему крайне обязан.

Уланову уже успело поднадоесть его унылое существование в безжизненном городке, когда однажды, стирая привычную пыль со старинных фолиантов в своей библиотеке, он услышал за окном какой-то шум. Выглянув из окна на улицу, Матвей увидел странную фигуру незнакомца. Тот шёл по улице твёрдым размашистым шагом, словно вовсе не чувствовал себя гостем в этом городке. И всё-таки это был чужак.

Матвей понял, что дождался первых визитёров, но пока терялся в догадках, что они могут собой представлять?

По внешности незнакомца слишком сложно было определить, кем он был. Длинный чёрный плащ с капюшоном, укрывавшим его голову от моросящего дождя (а день тот выдался на редкость непогожим), надёжно укутывал рослую фигуру незваного гостя, словно кокон – некое долговязое насекомое. Он чинно прошёл по улице, не пытаясь заглядывать в чужие окна, будто в данный момент ему это было совершенно не интересно, затем неожиданно поднял руку вверх, и в ней блеснул пистолет. Грянул выстрел, и над городом с карканьем взлетела стая ворон.

Не прошло и минуты, как над крышами домов под стать одной из этих взбудораженных крикливых птиц, проплыл чёрный корпус огромной винтокрылой машины, и на центральной площади приземлился массивный военный вертолёт.

Это было ещё далеко не всё, ибо тут же со всех сторон послышался скрип колёс, шипение шин, скользящих по лужам, и гул моторов, когда в городок вкатила колонна военной техники, выкрашенной, как ни странно, также в устрашающий иссиня-чёрный цвет. Матвей никогда ещё не видел подобного камуфляжа, и всё это не понравилось ему с самого начала.

Между тем из бронированных машин высыпали вооружённые люди – то ли солдаты, то ли банда отчаянных головорезов, облачённых в военную униформу, – и разбрелись по всему городку, с пьяными криками выбивая окна и двери пустующих домов. Очень скоро один из вандалов пробил прикладом стекло одного из окон библиотеки, и входная дверь под напором накачанных плеч чужаков слетела с петель, будто соломенная. Дом Уланова наполнился задиристыми воплями, гамом, табачным дымом и плотной завесой перегара его непрошеных гостей.

Первой мыслью Матвея было схватить увесистый бронзовый подсвечник для самообороны, однако кто-то из тех же гостей предупредил его намерение, отослав хозяина библиотеки в глубокий нокаут. Матвей на время провалился во тьму, перемешанную с эхом чьих-то криков, собственным сдавленным стоном и запахом запекшейся крови, а когда он очнулся, то почувствовал себя так скверно, как ему ещё не было никогда прежде. Какой-то рослый солдат волочил его под сильным дождём по замызганной грязью улице в сторону площади, неистово ругаясь и плюясь. Заметив, что Матвей пришёл в себя, солдат выпустил свою ношу из рук и, приставив к его щеке дуло автомата, приказал ему топать дальше на своих двоих.

– И только вздумай шутить! – прохрипел солдат, целясь в него из автомата.

Матвей нащупал языком разбитую губу и онемевшую нижнюю челюсть, куда он и был нокаутирован не так давно, и в библиотекаре пробудились остатки дремлющей ярости.

– Что вы здесь делаете, ублюдки? – забыв об осторожности, закричал он на солдата.

– Слушай, чмо, – проговорил чужак, немного опешив, – лично я веду тебя к своему командиру, и если тебе что-то в этом не нравится, у меня есть полномочия расстрелять тебя прямо на месте!

Судя по его грозному виду, солдат не шутил. Однако Матвей рассмеялся ему в лицо, как безумный.

Дождь хлестал всё сильнее, когда некая тень, смутно отливающая серебром, проскользнула между ним и солдатом, и внезапно последний, громко вскрикнув, словно его с силой толкнули невидимой рукой, оказался на земле вместе со своим автоматом. Его голова резко повернулась под неестественным углом, раздался характерный хруст позвонков, и чужак навеки застыл на земле со сломанной шеей.

Серебристая тень молниеносно прошмыгнула под дождём и скрылась в одном из тёмных переулков.

– Яков!.. – с ужасом пробормотал Матвей, держась за ушибленную челюсть.

Уланов опустился перед телом мёртвого солдата и сидел так до тех пор, пока его не заметили другие из числа новоприбывших. Он и не собирался убегать. Напротив, Матвей решил остаться до последнего.

Часть пути до площади, где находился вертолёт, он в гробовой тишине проследовал под бдительным оком уже нескольких долговязых отморозков. Вертолёт напоминал застывшую глыбу из грязи и льда, пронзившую своими заострёнными гранями булыжную мостовую на площади. Никогда прежде Матвей не видел подобных больших и устрашающих винтокрылых машин так близко и никогда бы не подумал, что их можно выкрасить столь необычно, вычурно и мрачно – в цвет катафалка, или, к примеру, пресловутого чёрного флага флибустьеров.

«Возможно, неспроста», – подумал Уланов, когда его грубо подтолкнули к раскрытому люку.

В тот же момент кто-то изнутри подхватил его и впихнул за собой в салон вертолёта. Там Матвей оказался в окружении нескольких верзил, нацеливших на него воронёные стволы, будто он представлял собой реальную или, сказать вернее, даже сюрреальную угрозу. Среди этой толпы Матвей заметил лишь одного невооружённого человека, смотревшего на него без страха, но с видимым интересом. Он выглядел чуть более опрятно и солидно, чем остальные. Военный был одет в обычный походный камуфляж с чёрным беретом на голове, как у многих других, однако властное выражение его изборождённого глубокими морщинами лица, благородная осанка и умение себя держать, выделяясь на фоне всей полупьяной бешеной своры этих горе-вояк, выдавали в нём командира. Кивнув своим телохранителям, он сухо улыбнулся Матвею, предложив ему место в дальнем углу салона боевой машины.

– Капитан Федотов, – представился он. – А кто вы?

– Ваши люди слишком грубо себя ведут, – проговорил в ответ Матвей, поглаживая ноющую после удара левую щёку.

– Конечно, и вы одного из них уже прикончили, наказав за неоправданную жестокость, – хмуро усмехнулся капитан. – Очень мило!.. И всё-таки, кто вы такой?

– Я – местный библиотекарь Матвей Уланов, но, разумеется, моё имя вам ни о чём не скажет. Хотя, кто бы я ни был, вам, как представителю власти, следовало бы… – Он не закончил, поскольку прежде, чем другие понял, что говорит что-то не то, видимо, из-за того, что никогда не видел подобного экстраординарного интереса, с каким почти зачарованно слушал его этот капитан.

Командир очнулся неожиданно, будто кот, которого погладили против шерсти, и угрюмо произнёс:

– Что ж, власть, это, конечно, хорошо… Но только не в пустом городе, Матвей. Так что же здесь произошло?

Некоторое время Уланов молча сидел, потупив взор, потом, словно решившись на что-то героическое, смело поднял глаза и обратился к капитану:

– Я должен рассказать вам кое-что, во что вам будет очень трудно поверить, но выбора у меня, конечно, нет. Так вот, я – последний из числа уцелевших в этом городе и, судя по всему, должен ответить за гибель всех тех, кто прежде тут жил.

– Ну, конечно, больше ведь некому, – серьёзно поддакнул капитан.

– Я всего лишь библиотекарь, – продолжил Матвей. – И владею только библиотекой. Но в наследство от её основателя, проживавшего здесь около ста лет назад, кроме книг, мне досталось несколько бесценных вещей, которыми я владею до сих пор.

При последних словах офицер, разом оживившись, подался вперед и глаза его алчно блеснули:

– Так-так, продолжайте!

– По крайней мере, я считаю, что это бесценные вещи, – поправил себя Уланов. – Наиценнейшая из них – это рукопись, повествующая о проклятье нашего городка. Было и ещё кое-что, но всё это вряд ли представляет для вас хоть какую-то ценность.

Капитан вопросительно взглянул на одного из верзил, но тот возразил:

– Мы перерыли весь его дом и не нашли там ничего, кроме книг и одного ржавого ружья. Говорю вам, командир, там нечего искать!

– И всё же попытайтесь ещё раз, – проговорил офицер, смерив подчинённого взглядом, не сулившим ничего доброго.

Отдав честь, подручный поспешно удалился, и в салоне вертолёта как будто стало немного легче дышать. Матвей даже подумал, что было бы лучше, чтобы вслед за ним исчезли и все остальные, кроме капитана, с которым на первый взгляд можно было бы договориться. И ещё у него мелькнула мысль, что все эти бойцы выглядели чересчур нервными и действовали излишне расторопно и при этом неуклюже для хорошего спецназа, за который так стремились себя выдавать.

– Так что же это за проклятье? – с наигранной уважительностью спросил капитан. – Кстати, где рукопись? Где ты её прячешь? – тон его стал более нетерпелив и повелителен.

– Я прячу её здесь, – с иронией ответил Матвей, постучав себя указательным пальцем голове.

– Ну, ладно, если ты скажешь хоть что-то полезное в ближайшие десять минут, я думаю, что мы с тобой поладим. Вначале объясни мне вот что: пролетая над городом, мы видели огромное кладбище, на котором были десятки свежих могил. Над ними кружили стаи ворон, будто падальщики слетевшиеся сюда со всех окрестностей, – довольно гнетущая картина, скажу я тебе. И видя всё это, мы задались логичным вопросом, что же это такое: эпидемия, нападение враждебных инопланетян или кое-что пострашнее? Ты единственный из оставшихся в живых, Матвей, и что же прикажешь нам с тобой делать?

Библиотекарь слушал капитана с недобрым предчувствием, – что-то в словесных излияниях последнего указывало на скрытую угрозу и фальшь.

В ответ он лишь пожал плечами: