Магия шипов

Лучше принять пищу и поддержать свои силы, чем оголодать и ослабеть настолько, чтобы упустить последнюю возможность сбежать.

– Одну минуту, – сказала Элизабет, подкрадываясь к двери. Она осторожно потрогала дверную ручку. Дверь была не заперта. Девушка рывком распахнула ее во внезапном порыве храбрости, но тут же захлопнула перед носом Натаниэля – слишком поздно вспомнила, что на ней была только ночная сорочка.

– Я выгляжу неприлично, – объяснила Элизабет, прижимая руки к груди.

– Все в порядке, – ответил он. – Я и сам часто так выгляжу.

На долю секунды она представила его, стоящего в коридоре. На нем была белая рубашка с открытым воротом и закатанными до локтей рукавами. В свете канделябров был виден длинный страшный шрам, пересекавший левое предплечье. Поездка длиной в день заставила его щеки покрыться румянцем, а губы – раскраснеться, что придавало ему поразительно развратный вид, который только усиливался взъерошенными волосами и циничным проницательным взглядом. Эффект был таким впечатляющим, что она почти не заметила поднос в его руках.

Нет, Натаниэль совсем не выглядел прилично. Что он сам успел рассмотреть? Эти серые глаза, казалось, ничего не упускали из виду.

Через мгновение послышался вздох.

– Поставлю поднос на пол. Ты сможешь забрать его, когда я уйду. И не пытайся бежать – Сайлас охраняет лестницу. Когда закончишь, дверь сама закроется с помощью магии.

Звон столового серебра и посуды последовал в подтверждение его слов. Она подождала, пока не услышала звук удаляющихся шагов, и снова приоткрыла дверь. Через узкую щель осмотрела поднос, нагруженный черным хлебом и сыром с травами. И рядом – сосиски, которые совсем не выглядели отравленными. Элизабет присела на корточки и распахнула дверь пошире.

Натаниэль почти дошел до конца коридора. Наблюдая за ним, она разглядела след укуса на его правой руке – доказательство того, что чародей может пострадать так же, как и обычный человек. Он мог убить Наставницу, но все же не был неуязвимым. Пока Элизабет жива, у нее имелся шанс.

Она собралась с духом.

– Натаниэль, – окликнула она.

Он замедлил шаг и остановился, склонив голову в ожидании.

– Я… – Она сглотнула, когда ее голос сорвался, и попыталась выдавить из себя слова еще раз: – Прости, что укусила тебя.

Он обернулся. Его взгляд скользнул по ней, попутно оценивая то, как она протянула руку и ухватилась за край подноса, словно кто-то хотел вырвать его у нее из рук. Взгляд задержался на уже исчезающих синяках, которые покрывали ее руки после битвы с малефиктом. В этот момент она почувствовала дискомфорт и ощущение, будто ее вывернули наизнанку и проверяют, словно пустой карман.

– Ты действительно сожалеешь? – спросил он наконец.

Она неубедительно кивнула.

– Я вижу, у тебя совсем не было времени попрактиковаться во вранье, – произнес Натаниэль, все еще разглядывая ее. – У тебя ужасно получается. Даже если бы это было иначе, то такая тактика не сработает со мной.

– Какая тактика?

– Ты притворяешься кроткой и послушной в надежде, что я ослаблю бдительность и дам тебе возможность для побега. Ты уже доказала, что несешь с собой один хаос – я этого не забуду. Хочешь сказать еще что-то, прежде чем уйду?

Щеки Элизабет запылали. Края подноса впились ей в пальцы. С ее стороны было глупо думать, что она может обмануть его, но если он готов отвечать на вопросы, то, по крайней мере, девушка сможет узнать о нем больше.

– Сколько тебе лет? – спросила она.

– Восемнадцать.

Элизабет удивленно осела.

– Неужели?

– Я не приносил в жертву девственниц ради своих идеальных скул, если ты это имеешь в виду. У невинных девиц, как правило, меньше магических свойств, чем все привыкли думать.

Элизабет старалась не показывать, какое облегчение она испытала, услышав эти слова.

– Просто ты слишком молод для магистра, – осмелела она.

Его лицо стало непроницаемым, а затем он улыбнулся так, что у нее по спине пробежал холодок.

– Объяснение очень простое. Все, кто стоял между мной и титулом магистра, мертвы. Это удовлетворило ваше любопытство, мисс Скривнер?

Внезапно она обнаружила, что не хочет знать больше, в особенности о том, что в его прошлом могло наложить на него такой отпечаток; что глаза стали словно вырезанными из льда, а сердце превратилось в камень. Элизабет больше не хотела видеть лицо человека, хладнокровно убившего Наставницу. Опустив взгляд, она кивнула.

Натаниэль сделал шаг, чтобы уйти, но внезапно остановился.

– Прежде чем уйду, могу я, в свою очередь, спросить у тебя кое-что?

Уставившись на свой ужин, она ждала вопроса.

– Зачем ты схватила меня за волосы в тот день в Саммерсхолле? – спросил он. – Я знаю, что ты сделала это не случайно, но, как ни ломал голову, не смог найти разумное объяснение.

Ее желудок отпустило от облегчения. Она думала, он спросит о чем-то действительно ужасном.

«Значит, он все-таки помнит меня по читальному залу», – подумала Элизабет.

– Я хотела узнать, остроконечные ли у тебя уши, – пробормотала она.

Он помолчал, обдумывая ее ответ.

– Понимаю, – сказал чародей с серьезным выражением лица. – Спокойной ночи, мисс Скривнер. – И завернул за угол.

Элизабет, не теряя времени, втащила поднос внутрь. Она была так голодна, что накинулась на свой ужин прямо на полу, пожирая его руками. За жадным чавканьем она не услышала, как кто-то в гостинице громко рассмеялся.

Глава восьмая

За окнами кареты проносились пейзажи равнины Аустермера. Они проезжали мимо ферм, диких цветочных лугов и лесистых холмов, окрашенных всеми оттенками осени. Туман заполнил овраги и временами протягивал свои длинные пальцы через дорогу. Когда полуденные тени легли на землю, карета въехала в Блэквальд – огромный лес, который, подобно лезвию ножа, рассекал все королевство. Вокруг были лишь тьма и сырость. То тут, то там над мелколесьем возвышались безобразные белые стволы берез, словно духи среди черных похоронных одеяний. Уставившись из окна кареты на мягко падающие листья, толстые ковры папоротников и случайного оленя, убегающего в лесную глушь, Элизабет почувствовала, как ее охватывает жуткий страх, будто лесной туман просачивался внутрь кареты и окружал со всех сторон.

Натаниэль попытается убить ее именно здесь, она была уверена в этом. Когда он доберется до города без нее, то убедит всех в том, что пленница сбежала и скрылась в лесной чаще. В таком месте, как это, никогда не найдут тело мертвой девушки – никто даже не попытается этого сделать.

Побег казался ей все более невозможным. Она предприняла еще одну попытку прошлой ночью, но, когда разбила окно и спустилась с крыши по стене, Сайлас поджидал ее в саду. Странным было то, что больше она ничего не помнила. Должно быть, усталость измотала ее. После этого Элизабет посетил тревожный сон – она вернулась в сады Саммерсхолла и откапывала банку с солью у подножья статуи ангела. Но во сне изваяние ожило и посмотрело на нее своими ярко-желтыми глазами.

Толчок под руку отвлек ее от мыслей. Нахмурившись, она оторвала взгляд от леса и посмотрела на гримуар, лежащий на коленях. Уже в третий раз он подталкивал ее ладонь, подобно собачке, пытающейся обратить на себя внимание.

– Что такое? – спросила она, и книга еще настойчивее ткнулась в руку. Элизабет подняла ее, и гримуар в нетерпении раскрылся, перелистывая свои страницы.

Он остановился на том же месте, что и прошлой ночью, – на главе с названием «Демонические слуги и их призыв». Элизабет вздрогнула. Иллюстрации из книги проносились в ее сознании. Она видела изображения пентаграмм и истекающих кровью девушек, принесенных в жертву, страшных рогатых бесов с хвостами, пирующих чьими-то внутренностями, словно это были связки сосисок. Набравшись храбрости, она склонилась над страницами.

«Крайне мало известно о демонах даже в пределах колдовских сообществ, – гласил текст под заголовком, – в силу того, какую опасность представляет контакт с ними. Демоны пользуются дурной славой предателей, которые ухватятся за любую возможность обмануть своего хозяина. Даже одна-единственная сделка с демоном – это огромный риск, потому как в наилучших интересах его – увидеть хозяина мертвым. Это даст возможность заключить сделку с новым господином и пополнить число душ, которые он получает в качестве оплаты.

Демоны населяют мир, известный как Потусторонний – реальность, существующую параллельно с нашей, которая является источником всей магической энергии. Без связи, установленной посредством сделки с демоном, человек не может черпать энергию из Потустороннего мира. Поэтому само существование магии неразрывно связано с призывом и служением демонов – досадное, но необходимое зло. Страстное желание заполучить человеческую жизнь – это благословение и проклятье одновременно, и именно по этой причине демоны стремятся взаимодействовать с людьми…»