Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том первый

– Мамочка, а ты мне расскажешь сказку? – в комнату заглянула маленькая Аделька, искавшая Маргариту, в одной руке у неё был стакан вечернего молока, во второй – мягкая игрушка. – А ты почему такая грустная? – девочка сочувственно посмотрела на азиатку и протянула ей любимого плюшевого медвежонка, которого повсюду носила с собой. – Хочешь взять моего мишку, он развеселит тебя, – и положила игрушку на кровать.

– Милая, молоко уже остыло, – Маргарита взяла из детских рук стакан, и в её руках оно подогрелось до нужной температуры. – Вот так будет лучше, – молодая женщина вернула стакан, и девочка с удовольствием выпила.

– Знаешь что? – Мей присела на диван и взяла расческу. – У тебя есть цветная бумага? Принеси. Я тебе журавлика сделаю, хочешь? – малышка живо кивнула и убежала в свою комнату за бумагой, и азиатка продолжила уже более серьезно, не для детских ушек: – Японский журавль считается священной птицей моей родины, с ним связано много легенд и историй. Он символизирует долголетие и надежду. Считается, что если сделать тысячу бумажных журавликов, то желания сбудутся и даже тяжелая болезнь отступит. Если человек тяжело болеет, то близкие и друзья делают тысячу бумажных журавликов и преподносят ему. Часто подобная демонстрация любви действительно придает больному силы и помогает побороть недуг. Есть и другой вариант: когда сам больной должен сделать тысячу журавликов и тем самым продемонстрировать свое упорство, свое стремление к жизни. В Хиросиме в Парке мира есть скульптура девочки, держащей в руках бумажного журавлика. Все дети в Японии знают эту историю о девочке, которая хотела жить, но не успела сделать тысячу журавликов, погибнув от лучевой болезни. Оставшихся сделали за неё одноклассники, и девочка осталась жить в памяти людей, – когда Аделина вернулась с листком синего цвета, Мей принялась делать из него фигурку в технике оригами, продолжая рассказывать: – Всюду в Японии известна легенда о раненом журавле, который обернулся красивой девушкой, вышедшей замуж за спасшего ее юношу. Девушка оказалась прекрасной ткачихой. В образе журавля дева ткала удивительные ткани их своих перьев, закрывшись от всех в комнате. Когда муж подсмотрел за ней, она вынуждена была снова стать птицей и улетела.

– Расскажешь её? – нетерпеливо попросила девочка.

– В следующий раз расскажу, а сегодня я устала, хорошо? – азиатка устало улыбнулась и протянула ребенку завершенную игрушку, ласково потрепав по голове. – Вот, готово.

– Спасибо! – поблагодарила девочка, вертя в руках и рассматривая журавлика. – Какой красивый.

– Пойдем, Аделька, уже поздно, Мей нужно отдохнуть, как и тебе, – Маргарита взяла приемную дочь за руку. – Спокойной ночи! – девушка в ответ подарила улыбку с влажным блеском мокрых глаз.

– И вам спасибо… за всё.

– Если хочешь, можешь оставить мишку у себя, чтобы тебе спалось лучше, – уходя, девочка кивнула в сторону игрушки, – но только до завтра, а то мишутка без меня скучать будет.

А Мей подумалось – если она сделает их тысячу, то сможет встретиться с семьей?

Перестав быть ребенком, так захотелось себе частичку детской веры в чудеса и надежды.

Потом явился Марк, поинтересоваться, как она.

– Ты пришел пожелать мне спокойной ночи? – и глаза девушки загорелись радостью.

Парень погладил её по волосам.

– Ты в порядке?

– Я бы не справилась без тебя, – прошептала азиатка, прижавшись к нему всем телом, и юноша обнял её в ответ. – Мне особенно важно, что это был ты. Ты стал смыслом моей жизни, – маленькая японка расстегнула несколько верхних пуговиц на его рубашке, положив свою ладонь ему на грудь. – Ты хочешь этого именно со мной, иначе не пришел бы сюда сейчас.

– Прости, я не могу, не могу… – парень отстранился от неё, устало опустившись на кровать, почти физически ощущая это моральное измождение. – Прости… – Марк принялся нервно застегивать назад пуговицы на рубашке.

– Марк, в чем дело? – в глазах девушки стояли слезы, она смотрела и не понимала, в чем её вина. – Что не так? Почему ты так со мной – то целуешь, то отталкиваешь? Я просто хочу понять…

– Черт! – Марк со злостью отшвырнул первую попавшуюся под руку ни в чем не повинную подушку. – Ты мне действительно очень важна, а я не могу… Почему это со мной? Проблема не в тебе, Мей, а во мне… Неужели я не создан для счастья? Господи, это отпустит меня когда-нибудь? – в глазах Марка отражались грозовые тучи и сверкали молнии, юношу продолжало трясти. – А я ведь мог быть счастлив в новой семье… Меня чуть не усыновили. Я никому не рассказывал об этом, ибо до сих пор стыдно и противно… Я не такой, как они. То, что тот паскуда сделал со мной и со своей женой… Я не смог простить ему… Я убил мерзавца, понимаешь? На моих руках его кровь. Потому я и остановил тебя тогда, не позволил взять грех на душу. Я не желаю тебе такой судьбы. Не хочу, чтобы ты мучилась, как я. Ни один из наших обидчиков не стоит ни единой нашей слезы.

– Господи, Марк! – Мей присела рядом и обняла его за голову. – Я и не знала…

– Никто не знает, – молодой человек протер глаза руками. – И не узнает никогда, – пристально посмотрел на девчонку и замотал головой, мол, ты же не скажешь никому.

– Уж точно не от меня, клянусь, – она поцеловала парня в лоб, поднявшись с кровати, и направилась на лоджию, достав из мини-холодильника охлажденный графин с чаем. – Я принесла тебе холодного зеленого чая с мятой и лимоном, чтобы успокоиться, – девушка, передав Марку стакан, провела рукой по его взъерошенным волосам волосам. – Можешь остаться со мной сегодня?

– Ты правда этого хочешь? – шепотом спросил юноша, отставив стакан и устало откинувшись на кровать. Марк и боялся, и в тайне надеялся, что девушка останется.

– Я никуда не спешу. Я буду ждать, – Мей легла рядом, положив одну его руку себе на талию, а вторую – себе под голову. – Я просто побуду рядом… Ты не против? – молодой человек благодарно поцеловал её в щеку и спрятал лицо в темных девичьих волосах, счастливо зажмурившись и моргнув, глаза парня заблестели. – Марк, я тоже должна тебе кое-что рассказать, – Мей развернулась таким образом, чтобы видеть его лицо. – До смерти родителей, какой бы невыносимой я ни была, я всегда контролировала ситуацию. Потом меня временно перестало что-либо волновать, и я потеряла бдительность, за что и поплатилась. У меня был только один парень, он же был моим первым мужчиной и возлюбленным – пока не предал меня… Вместе со своими дружками… они поспорили на меня, понимаешь? На живого человека! Я не помню, сколько их было, да и не хочу помнить… А когда насильники отключились, я убежала и бесцельно бродила по городу, всё было как в тумане… Не знаю, что с ними случилось, да и не хочу знать. Ты не представляешь, что я тогда чувствовала…

– Страх, гнев, боль, унижение, – продолжил Марк за неё. – Я, как никто другой, понимаю тебя.

– Нет, я хотела, чтобы эти люди больше никогда не проснулись… – огорошила девушка внезапным ответом. – Я и сама хотела бы не проснуться и не видеть больше ничего… Мне хотелось умереть. И я бы наложила на себя руки, если бы меня не нашел и не забрал с собой Танака-сан.

– Остановись, – её пустые глаза не на шутку испугали юношу, точно она пошла на поводу у этих страшных воспоминаний. – Мей, всё уже закончилось, – пришлось несколько раз встряхнуть девчонку, чтобы пришла в чувства. – Ты меня слышишь? Слушай мой голос. Это я, Марк. Я тут, я рядом.

– Я хочу, чтобы ты знал, – ей необходимо было это сказать, а ему необходимо было это услышать, – я честно отрабатывала своё содержание у господина Ондзи, но никогда не спала с клиентами – это недопустимо для хостес, – улыбка заиграла на бледном лице парня, и Мей отважилась спросить то, что давно волновало её: – Скажи, это ты из-за Маргариты вены резал?

Спросила и сама нервно вздрогнула – по себе знала, что есть вопросы, которые не хочется поднимать.

– Это было первый и последний раз, – Марк удивил тем, что не рассердился, а только усмехнулся и крепче обнял.

И спалось маленькой японке спокойнее от одного тепла и дыхания любимого мужчины рядом, и Марк обнял девушку – просто потому, что сам захотел этого, и сам себе признался, что Мей важна для него. Они нашли друг друга.

«Прощение не меняет прошлого, но обогащает будущее».

Поль Боезе

Как и предрекал Марк, дядя Лали-Мей был признан невменяемым и был депортирован. Вина его не была доказана. Хоть мужчина и твердил всё время о демонах возмездия, что пришли наказать его за прегрешения, всё время каялся непонятно в чем, постоянно дрожал, как осиновый лист, боялся собственной тени и сутками не мог заснуть, а когда от усталости впадал в бессознательное состояние, то метался по кровати и кричал от собственных, только ему понятных, страхов.

В свете таких событий с девушкой связался управляющий компании её отца, долгие годы служивший верой и правдой её семье. Как единственная наследница корпорации, Мей должна продолжить своё обучение с углубленным изучением необходимых дисциплин, для чего ей следовало вернуться в Японию минимум года на два.

А перед этим у Марка с Джоном состоялся интересный разговор: до совершеннолетия маленькой японке требовался опекун. Парень переживал за судьбу подруги и попросил приятеля выступить этим опекуном, так как сам был слишком молод для этого – раз, и работа у него с ненормированным графиком и частыми разъездами – это два. А Джон – человек семейный, дело у мужчины более спокойное и опыт воспитания детей имеется – ему скорее дадут опеку, к тому же сама девушка его уважает, что немаловажно. И в голосе, и во взгляде молодого человека было столько душевного порыва помочь, что невозможно было оставаться равнодушным. Да и сам мужчина настолько уже привязался к этой взбалмошной, но доброй девчонке, что не смог отказать в просьбе, чем вызвал бурную радость со стороны Мей, со слезами радости на глазах едва не задушившей обоих в своих пылких объятиях. Помимо этого, как говорится, уже не для протокола, Джанъян обещал девушке помочь совладать со своей силой и научить контролировать её, а пока настоятельно просил стараться не пользоваться ею прилюдно.

Предстоящее расставание отдавалось грустью в сердцах, но это должно было быть именно так – в первую очередь это нужно было самой Мей, и это понимали все.

В день отлета съемки затянулись, и Марк спешил к терминалу, чуть не сбивая с ног встречных прохожих.

Мей ждала у терминала, давно пропустив свою очередь. Посадка заканчивалась, но она не могла улететь не попрощавшись с ним – парень дал ей слово, что успеет к отлету, и она будет ждать до последнего.

– А вот и он, – друзья помахали ему, привлекая внимание, и оставили их с Мей наедине, отправившись ожидать у машин.

– Ты успел, – азиатка протерла ладонями глаза и подбежала к ограждению.

– Я же обещал, – Марк накрыл девичью руку своей ладонью.

– И ты сдержал своё обещание, – кивнула девушка. – А сейчас мне, видимо, уже пора, – её глаза были печальны, Мей повернула голову, взглянув на табло, похлопала Марка по руке.

– Да, и в самом деле пора, – юноша опустил плечи.

– Мне будет не хватать тебя, – Мей потянулась к нему и поцеловала. – Я буду безумно скучать, – и от этих слов обоим стало одновременно так сладко и так грустно.

– Я тоже буду очень скучать по тебе, – молодой человек прикрыл глаза, целуя её в ответ. – Возвращайся, девочка, – подмигнул Марк, отпуская девушку, а самому так не хотелось этого делать, так хотелось подольше подержать её ладонь в своей руке.

– И не надейся отделаться от меня, красавчик, – девушка послала ему воздушный поцелуй, развернувшись идти на посадку.

– Даже не думал, – отшутился юноша.

– Правильно, – маленькая японка погладила его по плечу. – Лучше думай обо мне. И знаешь, вопреки всем слухам, мобильные телефоны иногда бывают весьма полезны.

– Так и буду делать, – уверил девушку Марк.