Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том первый

– Чего ты добиваешься? – Марк повторно сжал тонкую руку японки, всматриваясь. Может, ему просто показалось? Насколько же он ненормальный? Неужели он настолько больной, с разорванными в клочья нервами и душой, что ему уже мерещится? Теперь в его глазах были смятение и замешательство.

– Тебя, – напрямик выпалила она, сузив глаза. – Ты нравишься мне, я хочу тебя.

– В какую ты игру играешь, детка? – встряхнул девицу за плечи Марк – ещё ни одна женщина так откровенно не предлагала ему себя.

– Так вот в чем дело? – азиатка порывисто высвободилась, с вызовом посмотрев на него. – Ты все ещё думаешь о ней?! Я же всё вижу. Как только другие этого не замечают?

– Тебя это волнует? – парень отпил воды, отставил стакан и стремительно развернулся к ней, сильно прижав своими ладонями хрупкие плечи и спину к двери, его губы дрогнули зловещей ухмылкой, и он устрашающе прохрипел, глядя ей в лицо: – И тебе всё равно, что, занимаясь любовью с тобой, я буду представлять другую? Ты этого хочешь?! У тебя что, совсем нет гордости?! Черт! Тебе хоть пятнадцать-то есть! О чем ты вообще думаешь?! – потом он резко отстранился от Мей, отодвинув девушку и распахнув дверь своей комнаты. – Убирайся! Противно на тебя смотреть!

– Смотрите, как заговорил! – в ответ захотелось ударить ещё больнее, заставить его страдать еще сильнее, чем страдает сейчас её, готовое разорваться от боли, оскорбления и обиды, сердце. А внутри маленькую японку всю трясло от бессилия и гнева. – А ты тоже хорош – ты до сих пор хочешь эту женщину? Ту, что никогда не будет твоей? Маргарита замужем за другим и носит его дитя! А ты бегаешь за ней, как собачонка, и кто из нас жалкий? Не удивлюсь, если ты скоро совсем импотентом станешь, – азиатка подошла к столику, взяла стакан с недопитой водой, плеснув ему в лицо, и гордо вышла из комнаты. – Это я больше не желаю тебя видеть! Но, клянусь, когда-нибудь ты сам придешь ко мне, только буду ли я тогда ещё ждать тебя – вот в чем вопрос. Она не даст тебе никогда того, что могла бы дать я! – бросила Мей, яростно хлопнув дверью, если бы он только остановил её сейчас, просто обнял, то на коленях просила бы прощения за свои обидные слова, но этого не произошло. И сейчас девушка ненавидела себя за ту ложь, что сорвалась с её губ – какое, к черту, самолюбие, какие правила и принципы, когда до дрожи желает видеть рядом каждый миг серые глаза, но сказала совершенно противоположное. А он не понял… И по щекам слезы горькие стекали, обиды и ревности жаром кожу обжигая, и внутри бушевала гроза – лишь отыскать любовь свою хотела… Но её девичья гордость была уязвлена.

– Уходи… – машинально буркнул он уже в пустоту. – Оставь меня… – когда за ней захлопнулась дверь, Марк откинулся на кровати, закрыв лицо руками – как он мог так чудовищно оскорбить девушку? Но эти её слова – оттого ли они так беспощадно жгли, что в них была доля правды? Значит, он заслужил выслушать всё это?

Остаться в ноябре,
Не думая о том,
Что будущее скоро станет прошлым.
Я снова в серебре,
Ты снова в золотом
И мысли о несбыточно хорошем.
Давай после трёх:
Любовь – на выдох, боль – на вдох…
И нерв – USB – переключить с «Люби» на «Не люби»…
Юрий Кунц

Марк схватил со столика пустой стакан и запустил им в уже закрытую дверь, и тот со звоном разлетелся на мелкие осколки. Так и он чувствовал себя разбитым на миллионы кусочков, которые сможет ли когда-нибудь снова собрать воедино?

Девушка быстро спустилась по лестнице на первый этаж, захватив по дороге свою сумочку, что так и осталась лежать на диване в прихожей. Задержав взгляд на своём отражении в зеркале холла, она, не выдержав, со всей силы ударила кулаком по стеклу, оцарапав ладонь в кровь.

– Чего вылупились? Глаза сломаете! А знаете что? Пошли бы вы… на хутор бабочек ловить, – злобно процедила азиатка, когда на звуки разбитого стекла стали спускаться разбуженные шумом обитатели дома. – Меня можно не провожать, я сама уйду, – маленькая японка достала из сумочки платок, перевязала им руку и, на ходу обувая туфли, спешно выбежала на улицу.

– Что происходит? – Маргарита обратилась к Марку, который тоже спустился на звук хлопнувшей двери.

– Мей сбежала? – холодно спросил юноша.

– Почему, что случилось? – голубые глаза Даниэллы требовали ответа.

– Я прогнал её… – Марк опустил голову и руки.

– Ты что сделал? – Маргарита закрыла рот рукой, недоуменно глядя на него. – Как ты мог?

– Марк, ты же обещал, – нахмурил брови Джон, схватившись за голову. – Ну, как же ты мог? Что теперь будет с девочкой? Завтра за ней приедут, и что мы скажем? – «Хороша же ваша девочка…» – так и подбивало хмыкнуть Марка.

– Что сделано, то сделано, – устало обронил он, накидывая куртку и обуваясь. – Теперь я должен найти её.

– Эй, приятель, но это мой мотошлем, – попытался возмутиться смуглый мужчина, и парень его расслышал, даже будучи уже за порогом. – И это ключи от моего байка.

– Я верну, – крикнул он с улицы. – Обещаю, – со двора Марк успел увидеть лишь капот отъезжающего такси, рванув за ним, не упуская его из виду ни на секунду.

Автомобиль остановился у бара с освещенной яркими огнями неоновой вывеской.

Когда парень зашел внутрь, то брезгливо поморщился от обилия табачного дыма, запаха алкоголя и нецензурной брани.

Девушку он увидел сидящей за барной стойкой, попивающей коньяк и откровенно флиртующей с барменом.

– Тебе же на меня наплевать, так какого черта ты приперся? Следил за мной, что ли? – она повернулась к нему, когда парень присел рядом, хмурое девичье лицо отнюдь не выражало любезности.

– По-моему, тебе хватит спиртного – он взял стакан из её рук. – У вас в баре, что, разрешено наливать алкоголь несовершеннолетним? – гневно сверкнул глазами он на перепуганного бармена.

– Тебя каким боком обходит, сколько я пью? – недовольно скривилась девушка, сделав глубокий вдох. – По-моему, ты уже сказал всё, что хотел. Или нашлись для меня новые оскорбления? Конечно, я не такая чистая и правильная, как твоя идеальная Маргарита.

– Я виноват перед тобой, наговорил лишнего, – он взял дрожащую изящную руку девушки, стараясь подобрать нужные слова. – Я хочу, чтобы ты ценила себя такой, какая ты есть, – он слегка коснулся ее руки, а по щекам Мей текли слезы. – Ты и сама по себе – исключительна и неповторима. Ты ещё встретишь того, кто будет достоин тебя. Когда-нибудь… обязательно встретишь…

– Ты тоже прости, – она опустила голову, сверля взглядом пустую рюмку. – Я совсем не то имела в виду. Просто я вижу, что тебе плохо.

– И хотела сделать мне хорошо, так? – Марк негромко рассмеялся. – А получилась для обоих шоковая терапия. Что же, такое иногда полезно. Только давай не будем торопить события, ладно?

В этот момент в бар вошли двое, в одном из которых Мей узнала своего дядю, родного брата своего покойного отца. Они сели в дальнем углу.

– Такеши, мне напомнить тебе, как дела делаются? – знакомое лицо дяди было перекошено до неузнаваемости, он был сердит, он продолжал говорить, и каждое его слово, точно вбиваемый гвоздь, входило в подкорку. – Вы упустили беглянку, и если бы она сама мне не позвонила, сколько бы вы ещё искали? Пока девчонка жива, является законной наследницей. Мей не должна вернуться в Японию. Ищите девицу, мои специалисты засекли её телефон в районе острова Сен-Луи. Жертва ограбления, сбита машиной – мне всё равно, как вы это сделаете, но когда я завтра вечером якобы вернусь, то должен найти лишь хладный труп и безутешно оплакивать утрату. И семья воссоединится к счастливой жизни на небесах, а я, так и быть, поживу ещё на грешной земле в своё удовольствие. Найдите девку, Такеши, понятно? Не подведите меня.

Сквозь громкую музыку и шумные голоса посетителей бара до слуха азиатки доносились обрывки фраз их разговора, из которых стало понятно, что убийство её отца и беременной матери было заказано ни кем иным, как человеком, которого она считала после смерти родителей самым родным, что ему осточертело играть роль любящего дядюшки для отбившейся от рук племянницы, чудом избежавшей гибели вместе с семьёй. Тогда девушка узнала и второй голос, что хохотал над трупами её родных, после того как хладнокровно зарубил их.

Мей повернула голову и беспомощно посмотрела на Марка.

– Как такое возможно, что он сейчас сидит тут, когда должен быть в Сингапуре? Зачем он здесь? Я. Ни куда. С ним. Не поеду… – девушка до боли сжала руку парня. – Марк, уведи меня, пожалуйста, отсюда, пока нас не заметили – мне нечем дышать, – ледяным голосом произнесла она, и рука её, что сжимала ладонь юноши, также была холодна, как лед. – Я знаю этих людей, хоть лучше бы мне их никогда не знать. Я не хочу этого видеть… Я никогда больше не хочу ничего видеть! Это слишком больно… И этим человеком я восхищалась с детства? До чего же умело он играл роль дорогого дяди…

Шок, боль и разочарование от предательства подавили в ней сейчас все остальные чувства. Он смотрел на неё и не узнавал этого каменного выражения на девичьем лице. Срочно шепнув несколько слов бармену, они прошли черным ходом на безлюдную набережную.

Оказавшись на улице, Мей упала на колени и разразилась рыданиями.

Марк начал догадываться, что случилось, но даже не успел он приблизиться к ней, как с девушкой стало происходить нечто ненормальное: волосы стали длинны и черны, на ней было белое погребальное кимоно, запахнутое наоборот (правой полой на левую), ногти удлинились, превратившись в острые черные когти. Лицо миниатюрной азиатки было так же мертвенно бледно, как и её белое кимоно, девичьи глаза были подведены красным макияжем гейши, как и губы Мей. Она истошно закричала, и от этого крика кровь стыла в жилах:

– Zettai ni yurusanai! (Никогда не прощу! яп.) Убью!

– Майя, нет! – юноша попытался помочь ей подняться, но она точно не узнавала его, взмахом руки легко отбросив на мокрые камни.

– Бесполезно! Никому я не нужна! Никто не нужен мне! – Мей смотрела на него своими почерневшими глазами. – Ничтожные людишки, думающие только о себе! Жалкие Хомо Сапиенс-с-с! – прошипела она.

– Это не так! – он с трудом поднялся, вытирая кровь с лица. – Я знаю людей, которым ты небезразлична!

– Лжец! Все вы лжецы! Ненавижу! Никогда не прощу! И этот человек делил с нами пищу и кров под одной крышей, радовался вместе с отцом известию о будущем наследнике – лжец, лжец и лицемер! Ещё утешал меня на похоронах и выражал своё сочувствие моей утрате. Наследник… Вот оно что… Господи, да как же это возможно – любить деньги больше, чем семью свою? – она снова отбросила юношу, пнув лежащее тело босой ногой. – Он будет валяться у меня в ногах, вот прямо как ты сейчас, захлебываясь собственной кровью! И тебя я ненавижу! Слышишь, НЕ-НА-ВИ-ЖУ! – тонкие девичьи пальцы сомкнулись на шее противника, погружая его лицо в воду, не давая ему дышать.

– Как грубо, леди! Богом клянусь, я не желаю делать этого! Я слишком труслив, чтобы сражаться с женщиной, – Марк рискнул применить против неё свою магию и сбросить девушку с себя, но та продолжала цепляться за него. – Мей, очнись! Это говоришь не ты, – он прижимал к себе тело бьющейся в истерике девушки, не обращая внимание на её оглушающий крик и когти, сдирающие кожу с его спины. – Ты должна бороться! Ну же! Давай! Хочешь меня утопить, сломать мне шею или снять мне кожу со спины – пожалуйста, не стесняйся. Можешь делать со мной всё, что хочешь, но я не отпущу тебя, не позволю тебе стать убийцей! Ты не убийца, Мей! Клянусь тебе, он ответит за всё, но ответит перед законом – на суде, – чувствуя, что теряет силы, он решил использовать последнее средство, способное вернуть девушку в нормальное состояние, запечатав губы поцелуем. – Мей, ты меня слышишь?! Думай лучше об этом, – по щекам маленькой японки текли слезы, потом она потеряла сознание, вновь становясь собой в его крепких объятиях.

Взяв девушку на руки и накинув куртку на кровоточащую спину, он завёл мотоцикл и что было силы погнал по направлению к дому.

Вернувшись под утро, Марк передал бесчувственную девушку в надежные руки друзей, а его собственными ранами занялся молодой хирург, обработав и тщательно перевязав все порезы.