VIP Грабли

Я с восторгом осмотрела лошадей. Те, прядая ушами, пофыркивали, словно тихонько обсуждали нас. Кирилл протянул мне на ладони кусочки яблока. Я взяла и подала так же атласнокожему, с шёлковой гривой Бумеру. Тот аккуратно и немного щекотно слизнул губами яблоко с моей руки, а я застыла в восхищении. Какое чудо! Глаза умные, блестят!

– Ему тоже приятно, – ответил с мягким смехом Кирилл, подкармливая Жизель. Затем глянул на меня дразняще и спросил: – Прокатимся?

Я сглотнула.

– Я не умею.

– Всё очень просто. Главное – не показывать, что боитесь.

– Я никого не боюсь.

– Ну и чудно! – ответил синеглазый. – Сидеть надо правильно и ровно. Животные всё чувствуют, уверенность особенно. Итак, запрыгивайте.

Я обошла Бумера с одной стороны, с другой и обернулась:

– Хм, и как? Рекомендации будут?

Хитрость в глазах собеседника была очень коварной, как и почти мурчащее:

– Мне придётся вас подсадить.

– Да уж ладно, – пожала я плечом. – Пока мой кучер, лакей и прочая свита заняты разбором багажа, давайте вы.

Откуда ни возьмись под ногами взялась деревянная чурка. Кирилл мне указал на неё, словно всё заранее подготовил. Я ступила на срез, качнулась в стремени, закинула ногу и почувствовала горячие ладони сквозь джинсы на собственных бёдрах. Меня залило жаркой волной. Оу! Я постаралась скорее перекинуть ногу, чуть не перелетела на ту сторону сама, но чудом удержалась, схватившись за седло. Невыполнимая миссия закончена!

– Спокойно, спокойно, – сказал Кирилл почти ласково и похлопал меня по бедру, оставляя отпечатки горячих рук.

– Я спокойна, как айсберг, – ответила я.

– Это я не вам, а Бумеру. У него стресс, впервые встречается с такими агрессивно прыгающими на него дамами.

– Ой… Извини, Бумер, – пробормотала я, выравниваясь.

Взглянула сверху и поняла, что по ощущению никакой самый крутой мотоцикл Кавасаки с конём не сравнится. Мурашки разгулялись по моей спине совершенно беспорядочно. Это было высоко! Существо подо мной дышало, шевелилось и чувствовало. Натуральная магия.

Кирилл легко запрыгнул на рыжую лошадку, мирно стоящую рядом. А затем подробно, словно каждый день это делал, объяснил мне азы. Поначалу он вёл моего Бумера за поводья, продолжая рассказывать «правила вождения», и я ощущала себя, как в автошколе на практике, когда у инструктора рядом тоже есть педали. Но потом, когда мы покружили немного по ту сторону от железнодорожного полотна, и оказались в дикой степи, Кирилл отпустил поводья, передавая руководство супер-транспортом мне.

– У тебя хорошо получается, Мила!

– Ага, – кивнула я и сосредоточилась.

Конь в собственном руководстве, а по ощущению почти дракон. Вместо йухуу, захотелось взвизгнуть: «ой, мамочки», нажать на тормоз, сползти на пузе в травку и сделать вид, что так и было, но я крепилась и держала спину. Когда меня однажды усадили на съёмках под баобаб и дали поводок от молодой львицы, я тоже не сбежала. Позировала часа два в купальнике с видом истинной стервы ради пары снимков в глянцевом журнале. А тут что? Коник, милый коник. Дом с ногами. Ой, куда ты поехал?

– Держись за поводья! – крикнул Кирилл, и существо подо мной заскакало быстрее.

Небо с белыми облачками и зелёная трава заскакали тоже, запрыгали, всколыхнулись, того и гляди планируя поменяться друг с другом местами. Я же себе шею сверну! Держись, Мила!

Тыбдык-тыбдык. Хорошо, что я не завтракала! Но и витамины, кажется, взболтались неподобающе. А я всё равно улыбалась, пусть и со слегка вытаращенными глазами.

– Очень здорово! Ты молодец! – крикнул Кирилл откуда-то сбоку. – Смотри, дрон! Нас снимают.

Чёрт! Это же тот, из замка, хренов Чупа-Чупс с крыльями! Вот уж перед кем я точно не спасую! Я подавила в себе страх и душераздирающий вопль, сжала что было мочи поводья и бока коня. Тот припустил ещё быстрее в степь. О нет, это же как педаль газа нажать! Форсаж… конский!

Ветер забил мне в лицо, снёс кепку и развеял волосы. Мы неслись. И вдруг я поняла, что не падаю. И поняла, как это – сидеть правильно – мышцы сами собой расслабились, я почувствовала живой ритм. Драйв. Почти секс! О, Боже! И сердце забилось уже не из-за страха. Хорошо, что конь умнее меня!

У меня получается! Я держусь! Я скачу! Вот это гонка! Передо мной разлеталось небо и море взволнованных трав, запахов, цветов! Ветер попадал в грудь и, будто просачиваясь, взвивался за моими плечами и уносился дальше.

Свобода, такой и должна быть свобода! – поняла я. – Я свободна-а-а-а! От всех!

– Ура-а-а! – вырвалось у меня.

– Нравится? – догнал меня Кирилл на Жизели.

– Очень! – выкрикнула я и рассмеялась, словно пьяная. – Только как тормозить я не помню! Мы все умрём! Свободные!

Глава 8

Милена

Кирилл, по-прежнему спокойный, как танк, перекрикивая ветер, напомнил мне, что делать. Потом сам подхватил повод и завернул моего коня ближе к рыжей Жизели. Я даже не поняла, каким образом. Музыка ветра в ушах замедлилась и скоро совсем стихла.

– Не испугалась? – улыбнулся Кирилл.

Я замотала головой, чувствуя эйфорию и отбитые ягодицы.

– Спасибо! А ты где так научился ездить верхом?

– В Монголии, перед тем как отправиться на Тибет.

Когда мы пошли шагом рядом друг с другом, я перевела дух и сказала:

– Мне нужен конь.

– Зачем? – с хитрецой в расплескавшейся синеве глаз спросил Кирилл.

А я поняла, что именно в ней и есть его привлекательность. Казалось, что он говорит не то, что думает, но то, что думает – куда лучше, чем то, говорит.

– Потому что я знаю, что теперь делать! – Я посмотрела сосредоточенно на наездника рядом: – А на коня нужна лицензия, права для вождения, содержания?

Кирилл рассмеялся.

– Кажется, нет. Но куда ты денешь коня?

– В огород. Там, кажется, и сарайчик есть. Я его ещё не исследовала. Только вчера приехала.

– Ты хочешь сказать, что приехала сюда насовсем? – впервые поразился Кирилл. – Я думал, ты, как и я, здесь случайный гость.

– О нет! – воскликнула я, не способная говорить тихо после пережитых эмоций, как гиперактивный ребёнок после дня рождения с аниматорами в улётном месте. – Я к вам пришла навеки поселиться[8 - Измененная вольно цитата из произведения и. Ильфа и Е.Петрова «Золотой телёнок»]! Потешить плоть красным солнышком да крапивушкой инда на собственном челе испытать, отчего в деревне так Онегину было тошно, и кому на Руси жить хорошо.