Чары зла и любви. Легенды Пурпурного Города

Она никак не могла справиться с тем темным чувством, что нарастало и бурлило у нее внутри, словно кипящее в котле ядовитое зелье.

– Должна была, радость моя, – снисходительным тоном ответила Адриана, одаривая Эль томной улыбкой. – Я взяла самые красивые ягоды, на которые природа так щедра осенью. Черная и красная смородина – символы тоски и любви. Снежноягодник – символ преданности и покорности. Рябина – символ страсти. Я соединила землю, воздух, воду и огонь, а ты та энергия, которая вдохнула в них душу.

– Как ягоды оказались на пороге? – холодно спросила Эль, однако в сердце ее по-прежнему бушевала буря.

– Даже не знаю, стоит ли доверять тебе такие секреты, но так и быть, – пожала плечами Адриана, и жест этот вышел настолько человеческим, что по спине Эль поползли мурашки. Теперь человеческое в этой женщине пугало едва ли не сильнее, чем потустороннее. – Я же обещала взаимовыгодный обмен, так почему бы не начать прямо сейчас? Но тут не обойтись без предыстории, которая, возможно, тоже будет тебе не безынтересна. Ты знаешь, где я нахожусь, когда я не с тобой?

– Нет.

Эль шокировало то, что сама она об этом никогда не задумывалась.

– В пустоте. Я уже говорила тебе, что лишь огромное усилие воли позволило мне однажды оказаться в твоей комнате. Я долго готовилась к этому, и, наконец, мне удалось. Ночью проще установить контакт с твоим сознанием и с твоей природной сущностью. Во сне ты не скована предрассудками и лишними знаниями. Я бы могла, конечно, появиться рядом с тобой на улице, но это потребовало бы большей энергии. Да и ни к чему, чтобы кто-то увидел, как ты болтаешь сама с собой. Ты и так привлекаешь к себе слишком много внимания. Теперь же, когда благодаря тебе я стала сильнее, я могу появляться в любом месте, где появляешься ты. Но по понятным причинам ими оказываются лишь твоя спальня и лес… Ты помнишь, как осторожна я была поначалу, боясь задержаться на лишнюю минуту? Как ты могла заметить, теперь мои визиты длятся гораздо дольше.

– Теперь можно делать со мной все, что хочешь? – с вызовом спросила Эль и вперила взгляд в голодные глаза, которые были опасно близко.

– Нет, моя дорогая, – покачала головой Адриана. – Теперь ты для меня ценна, как никогда. Мы слишком многое пережили вместе, чтобы остановиться. Теперь я уверена, что мы дойдем с тобой до конца. Вдвоем. Рука об руку.

Словно в подтверждение своих слов призрак протянул к Эль руку, и та резким жестом прижала ладони к груди. Адриана усмехнулась, и в усмешке этой сквозила неприкрытая горечь. Призрак опустил руку и сложил ладони на коленях, словно примерная ученица. Эта поза была настолько же обманчива, насколько очаровательна. В этот момент Адриана с развевавшимися на ветру волосами как никогда походила на смертную девушку. Она выглядела хрупкой и потерянной, и охваченная раскаянием Эль едва сдерживала желание погладить ее по голове и взять ее изящные руки в свои. Но она и так перенесла слишком много, чтобы еще и провести несколько недель в постели с язвами на руках.

Она могла лишь любоваться этой очаровательной иллюзией, красота которой была подчеркнуто потусторонней. Это по-театральному вычурное платье, это словно покрытое толстым слоем белого грима, лицо, эта сиреневая дымка, что ядовитыми тенями покрывала кожу под глазами, – все это было явно не от мира сего. Безусловно яркая при жизни красота трансформировалась в неестественную – вызывающую и пленительную. Это был ядовитый цветок, тяжелый аромат которого будоражил нервы и вызывал желание сорвать его, чтобы рассмотреть поближе. И тогда нежный бутон выпускал спрятанное внутри жало, которое жадно впивалось в ладони того, кто посмел до него дотронуться.

– Милое сравнение, – усмехнулась Адриана, и застигнутая врасплох Эль почувствовала, что краснеет. – И какое точное! Я действительно больше похожа на ядовитый цветок, чем на рябину. В первую же встречу я отравила тебя своим ядом. Это вышло случайно, но не стало для меня неожиданностью. Поначалу у меня не было полной уверенности в том, что что-то получится. Ты могла не выдержать контакта со мной.

– То есть попросту умереть, – тихо сказала Эль, опуская глаза.

Глава 9

Прекрасный и отвратительный город

«… что-то было низвергнуто во мне, чего нельзя уже было поднять; что-то снизошло на меня, от чего нельзя было спастись бегством».

В. Гюго «Собор Парижской Богоматери»

Эль чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы удивиться и разозлиться по-настоящему.

– Не буду отрицать, такая вероятность была. В этом случае я пришла бы к тебе в твоей другой жизни. Конечно, пришлось бы снова ждать, но ничего не поделаешь, – будничным тоном сказал призрак, если, конечно, у призрака вообще мог быть будничный тон.

– И после этого ты говоришь, что ты не эгоистка? Ради одной неудавшейся попытки ты готова была отнять у меня целую жизнь! Тебе-то, конечно, терять нечего, но обо мне ты даже не подумала.

Эта мимолетная вспышка гнева отняла у Эль последние силы, и она уже жалела о ней. Выяснять отношения с духом было себе дороже.

– Разве ты не сказала, что готова пожертвовать ради меня жизнью? Не думаю, что есть разница – одной или двумя, – спокойно заявила Адриана.

– Это все приворот, – буркнула Эль.

– Нееет, радость моя, это ты, – покачал головой дух и игриво ей улыбнулся. – Приворот не творит волшебство из воздуха. Он лишь усиливает то, что уже есть.

– И что же это?

– То, что появилось во время физического контакта.

– Какого еще контакта?

– А ты уже забыла, как я гладила тебя и целовала? – все с той же легкомысленной улыбкой спросила Адриана.

Казалось, происходящее забавляло ее. Она словно играла с Эль в кошки-мышки, заранее предвидя, чем все закончится, и нарочно оттягивая сладостный момент победы.

– Но это же не то же самое, что… – промямлила Эль, чувствуя, как щеки ее заливала краска.

– Не то же самое. То, о чем ты подумала, вовсе необязательно. Подойдет любой контакт, во время которого происходит обмен жидкостями. Ты, конечно же, не могла знать, что тела призраков источают невидимый и очень опасный для людей яд.

– Я читала, что у медиумов во время спиритических сеансов из носа, ушей и рта течет жидкость, из которой состоят призраки…

– Эктоплазма, – кивнула Адриана. – Мы пропитаны ею насквозь, словно забальзамированные мумии. Как бальзам помогает мумиям сохраниться, так эта субстанция помогает нашим призрачным обликам не рассыпаться в пух и прах. Душа не может долго оставаться без тела в материальном мире, если только это не душа какого-нибудь сверхъестественного существа. Безумное желание остаться дает таким, как я, возможность создать себе подобие тела. Отсутствие плоти и крови частично компенсирует этот яд, который сочится из смертельно раненой души. Своими страданиями, своей пережитой, не отпущенной, не прощеной болью мы пропитываем свои призрачные тела, и они служат нам сколь угодно долго. Существа грубые и примитивные создают для себя чудовищные облики, на которые невозможно глядеть без отвращения. Существа возвышенные создают нечто прекрасное…

– А ты выглядела при жизни так же? – не удержалась от вопроса Эль.

– Да. Невозможно создать совершенно другую внешность. Так или иначе, мы воспроизводим облик своего умершего тела, но можем утрировать детали. Я никогда не придавала большого значения своей внешности и воссоздала себя ровно такой, какой была при жизни, облачив получившийся сосуд для души в белые одежды.

– Как предсказуемо, – не без ехидства заметила Эль.

– Оставим неоправданный интерес к собственной внешности душам поверхностным, которые сами не поняли, для чего решили остаться. У меня же с самого начала была цель, ради которой я была готова на все. Знаешь, я рисковала сойти с ума. Такая участь уготована большинству из нас. Внутренне и внешне свихнувшиеся души походят на монстров. Они готовы уничтожить все, до чего могут дотянуться. Эта судьба миновала меня только потому, что на этом свете есть ты… Кстати… я думаю, ты знаешь, как я выглядела при жизни.

– Знаю… Мне часто снятся руины церкви, – с замиравшим сердцем проговорила Эль. – Это далеко отсюда?

– Не очень.

– Это город?

– Да, прекрасный и отвратительный одновременно – тебе бы там понравилось.

– Адриана, скажи, почему сгорела та церковь? – после некоторого раздумья спросила Эль.

Она вдруг почувствовала, будто вся ее кровь вытекла из похолодевшего тела, а вместе с ней и сама жизнь. И в то же время вены будто до краев наполнялись какой-то чужой кровью. Она забыла обо всем на свете, даже о призраке напротив. Она чувствовала лишь эту чужеродную кровь в своем холодном теле, которая едва ли согревала его, но наполняла душу каким-то инородным чувством. Чем-то на грани восторга и отчаяния.

И чувство это было окрашено пурпурным. Прекрасный и отвратительный… Пурпурный город! Там жила Адриана. Там бывала она, Эль, в своих тревожных снах. Или не только во снах? Неужели эти сны были не снами, а воспоминаниями из ее прошлой жизни? Этот город очаровал ее и погубил так же, как Адриану. Да, она точно знает, что погибла там… Отчего сгорела та церковь?.. Ответ призрака донесся до нее, словно сквозь толстое стекло. Она была слишком погружена в эти отголоски воспоминаний, чтобы воспринимать реальный мир и даже ирреального призрака в нем.

– А ты не помнишь?

Эль устремила на духа безумный взгляд и в отчаянии вымолвила:

– Что ты сделала со мной? Почему я начинаю вспоминать свою прошлую жизнь?

– Разве не этого ты хотела? Понять кто ты и откуда. Говорят, что все мы родом из детства. Но я бы сказала, что все мы родом из прошлой жизни. Душа не обрывает накопленные связи, помнит совершенные ошибки и грехи, и они перекочевывают из одной жизни в другую. Однажды ты пролила чужую кровь, и теперь будешь вынуждена пролить свою, чтобы искупить вину, чтобы стереть невинную кровь со своих рук. Ты должна принести себя в жертву, чтобы, в конце концов, очиститься.

– Но почему жертва эта предназначается тебе? Ты преследуешь свои личные цели…

– Кто тебе это сказал? Я хочу спасти невинных.