Чары зла и любви. Легенды Пурпурного Города

– Невинных? А тот призрак, с которым ты познакомилась перед смертью, тоже невинный?

– На сегодня с тебя хватит! Одно мимолетное воспоминание о нем может навсегда лишить тебя покоя. Ты еще не готова. В этой жизни у тебя есть я. Я тот невинный, которого ты должна спасти.

– Почему я чувствую, что мы трое неразрывно связаны?

– Потому что мы трое неразрывно связаны, – серьезно ответил дух.

– Хватит надо мной издеваться!

– Я не издеваюсь… Он мой брат. Вернее, был им.

– И мой?

– В каком-то смысле, да.

– Значит, ты моя сестра?

– И да, и нет.

– Это слишком сложно… Кто подбросил ягоды на порог?

– Повелитель ветра.

Перед мысленным взором Эль появился образ холма, возвышавшегося в фиолетовых сумерках. На вершине его стоял с распростертыми руками юноша с прекрасными пепельными волосами и шептал слова заклинания на непонятном языке. А рядом с ним был еще один, черноволосый, который смотрел отуманенным взглядом на пылавшую алым маревом линию горизонта. В сердце девушки на мгновение отозвались его тоска и пламенное желание.

– Он хочет тебя вернуть! Ты нужна ему! – содрогаясь всем телом, воскликнула Эль и после паузы тихо добавила:

– Он любит тебя всем сердцем. Так же, как и я.

– Не ревнуй, моя милая, – усмехнулась Адриана, – моей испепеляющей любви хватит на всех.

– Ты меня любишь? – неожиданно для самой себя спросила девушка.

– Конечно. Если бы я тебя не любила, ты бы уже была мертва. Этот приворот я узнала от друга повелителя ветра, а он очень сильный колдун. Когда-то его низвергли с небес за то, что он помог одной душе сбежать. У него оставалась еще одна, последняя, жизнь. Его не лишили ее, поручив миссию, выполнив которую, он будет прощен.

– Вряд ли он будет прощен, – покачала головой Эль. – Он создал этот приворот, и за одно это ему гореть аду.

– Не переживай так. Ад ни ему, ни мне теперь не страшен.

– Ты так говоришь, как будто собираешься жить вечно.

– Мы все будем жить вечно. Благодаря тебе.

С этими словами призрак начал медленно таять в воздухе. Спустя минуту от него осталось лишь застывшее в пепельных сумерках черное сердечко, словно отправленный воздушный поцелуй. Эль протянула руку, дотронулась до него пальцем и тут же с криком отдернула ладонь. На коже выступила капля крови, словно его укололи шипом. «Она это специально! Она ненавидит меня! Но за что?.. За что мне все это, Господи?» – пронеслось у нее в голове. Тело обмякло, и, зарывшись лицом в обвитые коричневыми сухожилиями листья, она разразилась громкими рыданиями.

Глава 10

Зачарованная осенью

«…правило добрых натур привязываться к тому, от кого они много терпели. Они дорожат тем, что им дорого стоило».

Ж. Санд «Замок Пиктордю»

Расплавленная позолота лилась с предказатного неба, покрывая кроны старых деревьев прозрачным покрывалом. Уставшее солнце окутывало призрачной дымкой лес, и тени деревьев играли в прятки с косыми лучами. Это лившееся прямо с неба расплавленное золото оставляло свои капли на листьях, и их желтые, красные и оранжевые грани искрились и переливались. Осень заковала их в хрупкий металл, который вот-вот заржавеет, и тогда каждый листок превратится в собственную тень. Но пока что они полыхали в закатном свете октябрьского солнца. Опавшие листья шуршали под ногами, стелясь уютным ковром по остывавшей в своем сне земле.

Этот нежный свет, этот мягкий ковер под ногами, эти приветливые в своих маскарадных костюмах деревья, – все это отзывалось в сердце Эль знакомой щемящей грустью, которая перетекала в пламеневший, как кленовый лист, восторг. Когда-то она уже испытывала это чувство; вот только было это не в этом лесу, не в этой деревне и не в этой жизни. Тогда она тоже долго, гораздо дольше, жила, ничего не замечая вокруг, а потом прозрела. Но было почти поздно. Ей был дан последний шанс познать эту хрупкую красоту, которая замерзала от надвигавшегося дыхания зимы. И она не просто познала это чудо, но и разделила его с такой же зачарованной осенью душой. Та душа была такой же хрупкой и светлой, как эти тихие октябрьские сумерки. И она полюбила ее всем своим оттаявшим после долгой спячки сердцем. То была не та темная любовь, которая несла лишь страдания и разрушение. Нет, это была настоящая любовь, без всякой магии и приворотов. Единственная настоящая любовь, которая была дана ей. Любовь, которая хоть и не искупила все, но отогрела сердце.

В ту осень она разделила последний глоток кристального воздуха с другим человеком. Призрак же дышать не умел. Тогда был тот, с кем она могла пройтись рука об руку меж стройных деревьев. А теперь нет – одно мимолетное прикосновение к призраку причиняло боль и отравляло ее смертное тело. В прошлой жизни ей было с кем встретить последние осенние сумерки. Будет ли с кем теперь?.. В ту осень она умерла… Но только смертью можно закончить жизнь, разве нет?

Эта осень тоже был последней, но на этот раз смерть не будет столь милосердна. Сначала ей предстоят страдания. Но разве она уже не страдает? Разве не гнетет ее душу темное чувство, не разъедает его, словно ядовитые испарения прекрасного цветка? Разве не лежит на сердце тяжелой ношей созданный падшим ангелом приворот, что выпивает из него кровь капля за каплей?

Нет, то были еще не страдания. Язвы, кровотечение и хлесткие слова призрака, что распарывали ее душу, как распарывает податливую плоть ядовитый хлыст, – все это было лишь подготовкой перед настоящей болью, которую ей предстоит испытать сегодня.

Ей ни за что не скрыться от той, что обманула саму смерть.

– Очень образно, – услышала она позади себя насмешливый голос и дернулась так, будто ее ударили.

Она совершенно не готова! Но разве можно подготовить себя к адской боли, к любви к призраку, к жертвоприношению?

Эль заставила себя обернуться и едва не столкнулась лбом с Адрианой. Сегодня дух выбрал зеленое бархатное платье, которое подчеркивало болотный оттенок его глаз. На голове снова красовалась рябиновая корона. Распущенные пряди развевались на ветру, словно черные атласные ленты.

– Дорогая, вот уже почти два месяца мы встречаемся здесь два, а то и три раза в неделю, а ты все еще не можешь привыкнуть к моим внезапным, пусть и эффектным появлениям, – усмехнулась Адриана.

– Что толку от этих встреч, если я их едва помню? – буркнула Эль, игнорируя колкое замечание, которое на самом деле задело ее, ибо было правдой.

– Я же говорила тебе, однажды придет время, и ты вспомнишь все. Ты обладаешь огромными знаниями. Знаешь магические свойства каждого дерева и каждой травинки, что растут в этом лесу. Это все уже здесь, – рука призрака взметнулась вверх и наградила лоб Эль невесомым прикосновением.

Однако Эль его почувствовала и посмотрела на Адриану полным упрека и обиды взглядом.

– Я бы не стала беспокоиться об этом, зная, что тебе сегодня предстоит, – пожал плечами дух и пошел вперед.

Эль потерла лоб, который полыхал так, будто ее ужалила пчела. Почувствовав, что ткань перчатки намокла, она с отвращением отдернула руку. Она постаралась не думать об этом – и правда, это уже неважно.

– Когда придет время? – спросила Эль, стараясь сосредоточиться на своем вопросе.

– Ты поймешь. А пока что твоя голова – огромный сундук, в котором заперты на ключ немыслимые сокровища.

Девушка и дух шагали по пестрому ковру из листьев к их месту – раскидистому дубу. «Не рука об руку», – с горькой усмешкой подумала Эль.

– Может, ты специально их запираешь? – высказала она внезапную мысль, которая неприятно поразила ее.

– Не специально. Ты все еще человек, а я все еще дух. Пока что ты не можешь полноценно контактировать со мной и усваивать полученную от меня информацию. Но ты особенная, поэтому я могу наполнять тебя, словно гигантский сосуд. Однажды этому сосуду суждено разбиться, и тогда священная вода хлынет из него безудержным потоком.

– Значит, пока ты сама не станешь человеком, ничего не выйдет? – упавшим голосом спросила Эль.

– Да, радость моя. А ты ни через месяц, ни через год не станешь достаточно сильной, чтобы воспринимать меня без боли. На это уйдет десяток лет. У нас нет столько времени.

– Мы расстанемся? – спросила пораженная в самое сердце Эль, и душу ее опалила невыразимая тоска.