Одиссея Атани Дюбарри. Король и пешка

– Странно… – Эдгар просветил конверт на солнце. – Может, это шутка?

– Полагаешь, Боб Кельвин спрятался в потайном трюме с мешком сухарей из кладовой? – скривился старый боцман.

– Но… Он захотел сбежать от нас… – Эдгар резким движением вскрыл конверт. – Я ничего не понимаю! Он что, захотел остаться на Фиджи?!

– Вест-Индия… – громко прошептала Карла, да так, что оба мужчины повернулись в её сторону. – Он пошел по следам… – сказала она. – Джордж, Эдгар, я готова предположить, что в обоих письмах есть фразы про выбор, которого нет, про пройденные этапы, ловушки и борьбу. Боб просит прощения за все… и не планирует возвращаться, да? – и так как оба продолжали смотреть на неё, глубоко вздохнула. – Мы прощаем… Пусть простит себя сам…

На этой фразе Карла развернулась и медленно пошла прочь, опустив голову. Эдгар взглянул сначала на письмо в своей руке, потом на Джорджа, потом снова повернулся вслед любимой женщине.

– Черт… Что тут происходит? Я ощущаю себя, словно из жизни выпал!

Спустя полчаса он протянул Карле письмо Боба, но та покачала головой:

– Не стоит. Я не узнаю ничего нового. Он прощался с тобой…

– Почему сразу прощался?! Там нет ни слова о прощании! Он лишь просит простить это решение, не искать, и не пытаться понять его…

– Я предположила… – без особого энтузиазма сказала Карла. – Все может статься, правда…

– Ты сказала про Вест-Индию, – Эдгар провел языком по зубам. – Думаешь, он пошел по следам Атани? Зачем?

– Предполагаю, – также уклончиво ответила женщина и вздохнула. – Эдгар, любимый, пожалуйста, не спрашивай. Я имею на эту ситуацию свое видение, но Боб не давал мне права его раскрывать, поэтому я могу тебе лишь сказать, что да… Я думаю, он пошел искать Атани – вот и все… И просит тебя простить ему эту выходку, которой ты все равно не поймешь, – она сделала паузу. – Потому мне сразу показалось странным, что он так ратовал за эту поездку на Фиджи… У него был план и он осуществился. Представь, что Боб уехал в долгое путешествие. Возможно, он еще вернется!

Эдгар взглянул на письмо в своей руке, потом сжал губы в полоску:

– Джордж сказал парням, что Боб был вынужден срочно отправиться в одно место, и мы ждем от него вестей… – он бросил смятый лист бумаги в угол. – Хорошо. Ждем!

* * * *

Вечерело. Солнце уползало в воду, прикрываясь гористой местностью острова Сент-Люсия. То тут, то там зажигались городские огни, окутывая город иллюзией спокойствия. Где-то протяжно взвыла собака, донесся пьяный смех, потом – шум драки, и снова все стихло. На одной из башен береговых укреплений сиял французский флаг.

В двухэтажном доме, словно прятавшемся на склоне горы, прикрываясь зеленью, огни почти не горели. Три человека сидели за ужином на кухне – пожилой европеец, чернокожая рабыня средних лет и юная особа смешанной расы.

– Это все равно очень хорошая новость, Жером, – сказала последняя, убирая под чепчик необычно пепельного оттенка волосы. – Если граф писал, что они поедут морем, значит, нам остаётся только ждать…

– Мы ждем их уже неделю с момента получения письма, Марисабель, – заметил лакей, расстегивая пуговицу на жилете. – Вчера и сегодня в порт не входило ни одно судно. Уже стемнело, а, значит, на сегодня наше ожидание тоже закончено…

Чернокожая рабыня встала и сняла с огня кипяток.

– Марисабель, травяной чай…?

– Нет, Амандина, спасибо, – отказалась та. – Если ты пойдешь к себе, то оставь мне свет. Я попробую еще почитать…

Жером откинулся на стуле, и по его губам скользнула добрая улыбка:

– Тяжело?

– Я… – юная рабыня смутилась. – Я обещала господину, что научусь читать, когда он вернется… Его нет уже год…

– …Признайся ему сразу, Марисабель, что ты и не пыталась, – широко улыбнулся старый слуга и вдруг насторожился. – Дамы, вы сейчас слышали?

– Слышали что? – спросила Амандина, но отошла к дверям. – Да, кажется, был звонок…

– Кого носит… – проворчал Жером, но не пошевелился.

Не сказав ни слова, Амандина, пожала плечами и вышла из кухни, но уже через две минуты вбежала обратно.

– Жером! Там мальчишка, он путает английские слова и французские! Говорит, что хорошо одетый господин в порту дал ему монетку и приказал бежать сюда, передать, что его нужно встретить. Это граф, я уверена. Они приехали!

Марисабель вскочила из-за стола, пламя свечей запрыгало по стенам.

– Так поздно?! Надеюсь, все в порядке?!

– Не суетись! – Жером встал и одернул на себе костюм, стараясь выглядеть спокойным. – Амандина, Марисабель! Зажигайте огни в доме, и хватит паниковать. У нас же все готово было к возвращению хозяина еще три дня назад! Я иду в порт, встречать графа с супругой…

Едва старый слуга хлопнул дверью, как обе рабыни взглянули друг на друга и забегали по дому, зажигая свечи, опуская шторы, открывая окна на проветривание.

– Амандина… – вкрадчиво спросила Марисабель, когда обе служанки вновь собрались внизу в холле и прислушивались к каждому шороху снаружи. – Ты не была в спальне графа?

– Было же четкое указание, что нам туда теперь нельзя, – сухо ответила та, глядя в пространство перед собой. – А я не беру на себя таких грехов. Ко мне слишком хорошо относятся в этом доме, чтобы я пренебрегала такой вещью, как хорошая работа. И тебе туда соваться не советую. Жером сказал, что так приказал граф, значит, будем слушаться… Если будет нужно, этот приказ отменят.

…Служанки стояли в холле первого этажа уже около десяти минут, когда услышали приближавшиеся к дому голоса. Затем входная дверь распахнулась.

– Нет, в самом деле! – сказал молодой женский голос. – Войти в узкую гавань в это время суток, зная, что там стоит почти десяток рыбацких суденышек – это очень рискованный маневр, потому и говорю, что я поразилась нашему капитану! Не такой уж он идиот! Я ведь уже смирилась с тем, что мы еще одну ночь проведем на этой бригантине…

Закончив свою мысль, Атани остановилась, поймала на себе напряженные взгляды двух служанок, которые явно были не в силах из себя выдавить ни слова, и чуть пожала плечами.

– Добрый вечер… – сказала она.

Эта фраза словно разбудила обеих рабынь ото сна.

– Здравствуйте, графиня! – почти одновременно выпалили Амандина и Марисабель. – Очень рады вас видеть!

– Я спокойнее ощущаю себя, правда, на воде, – пробормотала Атани себе под нос, продолжая свою мысль. – Но только, когда кораблем командую сама… – она повернулась к Жюльену и показала глазами в сторону Марисабель. – Это ее ты подобрал в порту?

Вопрос был задан скорее, механически, чем с какой-либо интонацией. Жюльен коротко кивнул. Вид у него был измученный, выражение лица выдавало человека, плохо спавшего последние дни.

Марисабель сделала шаг вперед и с гортанным акцентом, так характерным для маронов[1 - представители особых сообществ беглых рабов-негров и их потомков смешанного происхождения], выпалила:

– Да, мадам! Граф выкупил меня у владельца таверны, когда увидел, что меня колотят за пролитое вино…

Атани слегка улыбнулась и кивнула:

– Сколько тебе лет?

– Уже скоро семнадцать, мадам! – бодро заявила Марисабель.

Та снова улыбнулась: