Двадцать два дня. Из цикла «Кто я?»

– Кто в доме?

– Мадемуазель Шаньи

– Гувернантка… – пожевала губами графиня. – Ладно… Зови её сюда!

– А что с мадам? Она ранена?

– Мадам чуть не очутилась под колесами моего экипажа. Ей нужно оказать помощь… Эй, сударыня, вы только не теряйте сознание… лягте…

– Мари… – та ухватила её за платье, – Меня зовут Мари… Графиня, вы не помните меня? Месяц назад… на паперти церкви Святого Августа…

Графиня на секунду всмотрелась в запачканное кровью лицо:

– Вы та женщина с больным ребенком?

– Ребенок… умер, графиня… спасибо вам, но… было поздно… – голос её стал ослабевать.

– Ой-ой! – графиня отчаянно замахала на неё своей шалью. – Мари! Вы меня слышите?! Только вы ещё умирать не вздумайте!

* * * *

– Все, мадам, а теперь ложитесь… Я могу дать вам книгу или журнал, но вы и так сегодня много времени были на ногах… – сказала Мари, разбирая постель. Жанна пожала плечами:

– И совсем немного. Я себя отлично чувствую. Скажи мне, Мари…

– Да, мадам…

– А это правда, что ты помнишь меня ребенком? Мне Жан сказал…

– В какой-то мере так оно и есть. – горничная выпрямилась. – Я помню вас с одиннадцати лет, я попала в дом графини как раз после смерти своего сына. Я хорошо помню это время. Но я не знаю, откуда вы родом, если вы об этом сейчас. И сама графиня не знает. Вам не было семи, когда вы лишились матери. Графине вы говорили что-то про улицу Тампль, она ездила туда, но соседи сказали, что женщина по имени мадам Пито с дочерью Жанной въехали в этот дом две недели назад, и больше ничего никто не знает. Так вы и остались на воспитании графини д'Оливи.

Жанна села на постель и пожала плечами:

– А не все ли равно. Даже, если б моя память была при мне, разве я бы помнила что-то о столь раннем детстве…? Наверное, это действительно уже не имеет значения. Я за сегодня уже не раз слышала имя графини… Она очень добра к людям!

– О, графиню называют неосторожным гением всех обездоленных Парижа! – засмеялась Мари. – Так уж сложилось. Она много лет протягивает руку помощи всем, кто в этом нуждается, особенно сейчас, когда не стало и её второго супруга… Давайте я помогу вам снять платье, мадам.

– А…А где мой муж?

– Мсье в кабинете. Как правило, вечерами он перечитывает много книг по своей работе. – гордо ответила служанка. – Но, конечно, он зайдет пожелать вам доброй ночи.

– У меня был вопрос, но Жан мне не ответил на него…

Мари заметно замялась:

– Какой вопрос?

– Когда я упала, мне позвали врача, так? Но ведь мой муж тоже врач и, как я уже поняла, очень успешный…

Мари, расшнуровывающая корсет, вдруг начала нервно связывать банты из шнуровки:

– Мсье Жан… Он очень испугался. Вы упали на его глазах… – заговорила она. – Знаете, мы об этом не подумали. Аннет бегом кинулась за доктором Сажо, а я даже не знала, что делать. Вы упали и не шевелитесь, мсье Жан рядом с вами чуть с ума не сходил. Он вас очень любит, мадам! – выпалила она на одном дыхании.

Жанна смутилась:

– Я…Я заметила…

– Это действительно так! Я ещё не встречала мужчину, который был способен на подобной силы чувство! Давайте, я помогу вам лечь…

Когда спустя два часа Жан зашел в спальню, чтобы пожелать жене спокойной ночи, та уже спала.

* * * *

Заглянув в спальню, Аннет увидела, что Жанна в сорочке и пеньюаре стоит у окна и смотрит на улицу.

– Мадам! Вы проснулись? Что ж не позвонили… Доброе утро…

– Не хотела. Я перебрала немного своих платьев. Одень мне вот это…

– Как скажете. Как вы себя чувствуете?

Та пожала плечами:

– Хорошо. Чувствую я себя отлично, ничего не болит. Голова не кружится. Вот только все равно не помню ничего…

– Память вернется, мадам. Не мучьте себя. Мсье Жан сказал, что вы пока решили держать втайне от всех эту неприятность?

– Это было его предложение, и я полностью согласна. Я не готова встречаться с кучей незнакомых людей, каждый из которых будет спрашивать, не помню ли я его… Ох… затяни туже… – Жанна ухватилась руками за спинку кресла. – Мой муж уже встал?

– Его нет дома… – немного осторожно сказала Аннет. – Рано утром его вызвали на родовспоможение. Дочка мясника, мадемуазель Лорин, не может разродиться уже пятый час, и послали за доктором. Мсье ушел на рассвете. Он не стал тревожить вас. – и прибавила. – Это нормальное явление мадам. Сюда часто приходят и ночью… Много времени мсье Жан проводит в больнице. В Сен-Жермене всего два врача, мсье здесь очень любят и уважают…

Жанна расправила плечи и взглянула на себя в зеркало:

– Собери волосы пониже, чем вчера… Тогда я подожду его возвращения.

Как только Жанна и Аннет спустились вниз, им встретился Жером с клочком бумаги в руке.

– Мадам, – начал он. – Принесли записку. Это почерк мсье Жана, без подписи, внизу только две буквы Ж. О. Здесь не было указано ничье имя адресата, она была не запечатана, и я позволил себе её прочесть.

– Что там?

– В Париже произошла авария на мануфактуре гобеленов. Много пострадавших. Мсье Жан в парижском госпитале, там не хватает врачей. Неизвестно, сколько затянется эта ситуация…

Жанна вздохнула полной грудью и ничего не сказала.

Со стороны кухни раздался топот, и вбежала Мари:

– Вы слышали?! Молочница сказала, что в Париже… – она скользнула глазами по лицам присутствующих и вздохнула. – Понятно…