Свидание с развратным фавном

– Ага, сейчас об этом многие говорят, – обозначила себя Сима.

Татьяна ненадолго отвлеклась от стола и вздохнула:

– Не старый еще мужчина. И кому помешал? Завтра хоронить будут… А жене-то какое горе, никому такого не пожелаю. Сынишка остался…

– А откуда хоронить будут? – напряглась Лилька.

– Из дома.

– Девушки! К с-столу! П-прашу! За з-здоровье… мое! – с трудом поднялся Шишов и, выхлебав рюмочку, с грохотом опустился мимо стула.

Татьяна кинулась папеньку поднимать, водрузила его на диван, подсунула под голову подушку и виновато улыбнулась:

– Вы уж извините нас, придется посидеть без именинника… А вы наливайте, наливайте!

– Нет, отчего ж… без именинника… – прозрел Иван Федоров. – М-мы завсегда с ним!

И после этого увалился на диванчик рядом с хозяином, изрядно подмяв тушку последнего.

– Ой, вы… вы бы подальше ложились, а то папа чего-то хрипеть начал, – забеспокоилась Татьяна, но Лилька ее дернула от мужиков и затрещала:

– Да оставь ты их, чего с ними сделается? Слушай, Татьяна, а где проживает этот несчастный, которого хоронить собираются?

Татьяна пожала плечами:

– У меня записан адрес… А вам зачем?

Лилька возмущенно захлопала себя по бокам, точно несушка крыльями:

– Нет, я вам, Шишовым, просто удивляюсь! То Ирина ваша спрашивает – зачем, то ты теперь! Да разве ж можно человека в последний путь не проводить? Тем более когда погиб он прямо на нашей конечной. Может, он на нашем маршруте ездил? Должны мы ему от коллектива маршрутников венок принести или нет? Кстати, Сим, завтра с тебя венок!

Сима и вовсе старалась в этом разговоре участия не принимать – как-то не хотелось себя травмировать раньше времени. Однако напоминание про венок ей и вовсе не понравилось. Чего это она одна за всех маршрутников отдуваться станет?

– Нет, я конечно, куплю… – промычала она и тут же бойко добавила: – Завтра по полтиннику с человека скинемся. С вас, Федоровых, за двоих сотня. Сейчас сдавай, Лиль! А то где я тебя завтра ловить стану!

От такой наглости у Лильки зачесалось декольте на спине. Она выгнулась гусыней, всласть поскребла хребет и только потом возмутилась:

– А мы-то с чего сдавать будем?

– Здрасте! А может, он на вашем маршруте ездил? Должны вы с Федоровым ему венок принести? – сузила глаза Кукуева.

Лилька сопела минуты три, но потом ловко вывернулась.

– Ладно, сдам. Только завтра. Сейчас все карманы пустые, прям неудобно.

– Ой, да какая разница, когда вы сдадите, – замахала руками Татьяна и побежала в другую комнату за записной книжкой, где у нее был адрес начальницы.

Лилька тут же подскочила к Серафиме и зашипела:

– Ты чего, совсем того? А вдруг его ты убила, а нам деньги на венок сдавать, да?

– А вдруг не я? – так же шепотом возмутилась та. – Чего я за всех отдуваться должна?

В комнату уже вбегала Татьяна.

– Вот, записывайте: Гагарина, двадцать четыре, квартира сто семь. Алиса Гавриловна Костеренко. А муж у нее… как же его… А, Анатолий Викторович.

И Лилька, и Сима дружно заскребли карандашами, которые им предусмотрительно принесла Татьяна.

– Не, а давайте уже есть, а? – появилась в дверях Ирина с золотистой курицей на блюде в руках. – Я уже ее пальцем поковыряла. Горячая – с ума сойти, но зато готовая.

Лилька рванула было за стол, но посмотрела на палец девицы и шумно вздохнула:

– Извините, уже не могу. Я, пожалуй, домой.

– И я тоже! – тут же засобиралась Сима.

– Ну чего ж вы? Так ничего и не поели, – расстроилась Татьяна. – Целая курица осталась. А еще торт, конфеты…

Лилька затрясла головой:

– Нет-нет-нет, какой торт! Это же целлюлитная бомба! Жировая атака! Лишние тонны граммов! Нет, мы лучше пойдем. Собирайся, Сим!

Кукуева собралась на счет раз, ей еще пришлось ждать, пока Лилька втиснет в узенькие сапожки свои округлые, толстые ноги.

– Постойте! – всполошилась Татьяна. – А… Федоров? Вы его что, не заберете?

– А, – отмахнулась Лилька. – Оставьте у себя, он мне сегодня уже не понадобится, куда я с ним, с таким пьяным? Сим, ты готова? Танечка, Ирочка, спасибо, все было очень вкусно!

И дамы выскочили за порог.

– Так, значит, я завтра за тобой захожу… – бойко диктовала Лилька и вдруг затормозила. – А во сколько же, интересно, его выносят?

Не успела Сима моргнуть, а она уже рванула обратно в подъезд. Кукуева стояла посреди улицы и не знала, что ей делать, – плестись домой или дождаться взбалмошную подругу. И чего ту так потянуло на похороны?

– Узнала! – радостно сообщила Лилька через минуту, пыхтя паровозом. – Завтра в два. Значит, я в десять к тебе забегу, да?

Серафима по инерции мотнула головой – да, мол, непременно в десять. А потом наконец догадалась спросить:

– Лиля, а чего тебя так тянет-то к этому покойнику?

– Нет, ну ты совсе-е-ем! – вытянулось лицо у Лильки. – Почему к покойнику-то тянет? Меня ты интересуешь!

Сима вытянулась в струнку и осторожно покосилась на подругу:

– А чего это вдруг сразу я?

– Ну а как же? Я же тебе говорила, что увлекаюсь психологией. Говорила?