Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Свидание с развратным фавном

Год написания книги
2006
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 >>
На страницу:
9 из 14
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Серафима снова задумалась. Если бы сейчас кто-то глянул на них со стороны, можно было подумать, что две подружки обсуждают, куда им съездить на выходные, – одна предлагает в лес, а другая как раз по дрова.

– Лилька, – возник у Кукуевой новый вопрос, – а если я тебе деньги отдам, а потом окажется, что милиция найдет настоящего преступника?

– Это тебя, что ли, найдет? – вытаращилась Лилька. – Так я ж тебе говорю, чем ты слушаешь?! Я тебя прикрывать буду-у-у!

Федорову заклинило. Если где-то маячили деньги, она была готова заложить собственного мужа! Хотя мужа она готова была закладывать даже и без денег…

– Ладно, Лилька… В конце месяца, ровно через три недели, я тебе отдам тысячу баксов. А теперь вали отсюда! Надо же мне придумать, где для тебя деньги найти, – рыкнула Кукуева и бесцеремонно вытолкала гостью в прихожую.

Однако та нисколько не обижалась. Заслышав, что через месяц у нее будет тысяча долларов, она стала медовым пряником.

– Ага, Симочка, убегаю! Испаряюсь! Кстати, у нас новый ломбард открыли, можно сдать… Или у тебя нечего сдавать? Тогда кредит возьми, сейчас всем дают. Ну, ладно, я побежала! Целую! Да, Симочка, ты Федорову – ни гу-гу! Это ж чистый криминал – убийство. Ты ж меня понимаешь, зачем тебе это нужно?

Выхлестнув на несчастную Серафиму Петровну лавину эмоций, Лилька Федорова унеслась – счастливая и возвышенная. Она всерьез считала, что оказала Кукуевой неоценимую услугу и та будет всю ночь сегодня умиляться ее благородству. Вот так лежать на подушке и умиляться! А может, и не ночью, а прямо сейчас завалится и начнет. Умиляться, в смысле.

Однако завалиться Серафиме не удалось, хотя она этого хотела больше всего – уж больно много на нее хлопот свалилось в один присест. Не успела она сердечно распрощаться с Лилькой, как в двери снова зазвонили, и в прихожую огромным махаоном впорхнула Сирена Романовна.

– Деточка! Я прямо умираю от нетерпения. Хочу заметить, что я оборвала тебе весь телефон. Где тебя носит, когда мамочка рвется в гости? Кстати, ты неважно выглядишь, прямо смотреть на тебя не хочется. Иди и немедленно наложи маску из прокисшего творога.

Сирена Романовна не давала дочери открыть рот, так ей не терпелось общаться.

– Ну, Серафимочка! Наливай же мне чаю! – капризно надула она подкрашенные губы и кокетливой походкой направилась за стол.

Сима только вытерла со стола за Лилькой, а теперь торопилась поить чаем мамочку. Она налила полную кружку кипятка, пододвинула к матери сахарницу и наконец уселась сама.

– Ну? – точно на экзамене, спросила Сирена Романовна дочь. – Расскажи, как у вас прошло первое свидание. Я надеюсь, вы смогли побеседовать, найти общие интересы? Какое у тебя было платье? А нижнее белье? Сейчас шьют белье такой красоты, что не устоит ни один водитель!

– Мама! – не выдержала Серафима. – Ну о каком нижнем белье может идти речь?!

– Ах! – испуганно прикрыла рот двумя ладошками Сирена Романовна. – Я понимаю, понимаю! Конечно, сейчас же нижнее белье носить уже не модно! Тем более на первое свидание! Сейчас модненько эдак и вовсе без лишних тряпочек. Правда же? Я наверняка кажусь тебе иногда динозавром!

– Мама! Ты иногда кажешься мне… девицей легкого поведения! – резко отчеканила дочь.

– Да что ты? – восторженно воскликнула матушка и игриво задергала плечами. – Ах, Симка! Ах, проказница! Знаешь, чем мамочку можно улестить!

Сима вздохнула. Честно говоря, от престарелого педагога хотелось бы совершенно другого. Однако некогда строгая и неприступная Сирена Романовна с годами растеряла свою непоколебимость и ничуть по данному поводу не печалилась. Единственное, что ей мешало жить в полной радости, так это незамужняя, обделенная мужским обожанием Сима. Отчего-то не жаловал сильный пол дочь Сирены Романовны. Поэтому любой мужчина, который приближался к Серафиме на расстояние вытянутой руки, обсуждался мамочкой с большим энтузиазмом.

– Симочка, дитя мое, не молчи. Рассказывай! – отставила кружку в сторону мать и подперла дряблые щечки ладошками. – Серафима, он читал тебе стихи?

– Кто, мам? – уныло спросила Сима. – Если ты про Шишова, так он остановки-то запомнить не может, куда ему стихи!

– Ну, хорошо, а ты? Ты читала? – сгорала от нетерпения мамочка.

– Мам… – устало смерила ее взглядом Сима. – Даже когда я на пассажиров кричу, он меня заткнуться просит, а ты хочешь, чтобы я еще в промежутках и стихи читала? Я тебе сразу говорю – он до ближайшей остановки тогда не дотянет. Хватит твоего Шишова родимчик, а я виновата буду. Мам, послушай, а у тебя знакомых в милиции нет?

Сирена Романовна поглядела на свое отражение в блестящем чайнике и легкомысленно тряхнула кудряшками.

– Не-а! А зачем? Тебе надоела профессия кондуктора и ты желаешь устроиться в милицию?

– Да боже избавь! – замахала на нее руками дочь. – Я просто думаю… Вот ты же много читаешь, и как тебе кажется, сейчас милиция находит преступников?

Иногда Сима просто поражалась маменьке – самый обыкновенный вопрос порождал порой в ней всплеск кипучей фантазии. Как, например, сейчас.

– Ты боишься за свою честь? – загорелись глаза у матушки. – Тебя преследует маньяк? Знаешь, Сима, я где-то читала, что не все маньяки – преступники. Некоторые страдают весьма сносными маниями, например, манией величия или там клептоманией. А есть еще никрофи… кхм, но это, наверное, все-таки не мания.

Сима грустно уставилась в окно: с маменькой говорить с каждым разом становилось все труднее – женщина грезила приключениями, бешеными страстями и высокими чувствами. А у Серафимы был как раз весьма земной вопрос.

– Мам, вот как ты думаешь, могут у нас человека осудить ни за что ни про что, а? – наконец выдавила из себя Сима.

– Нет! – патриотично вздернула голову вверх Сирена Романовна. – Не могут, это я тебе совершенно точно заявляю! Я перечла вагоны литературы и заявляю: не могут! Нет, случалось, что человека некоторое время держали в тюрьме по ошибке. Я читала, один даже шестнадцать лет провел по недоразумению, однако ж потом правда восторжествовала. И еще был случай – мужчина был осужден несправедливо, его даже расстреляли, и опять – настоящий преступник все-таки был обнаружен! И того невиновного реабилитировали. Правда, посмертно. Ну, ты ж понимаешь, это издержки профессии.

От столь глубоких маминых познаний у Серафимы затряслись пальцы и кружка в руках весело запрыгала.

– Не тряси посудой, денег не будет, – мимолетом заметила мать и увлеченно вспоминала дальше: – А еще была статейка – только это за границей, не у нас, – там попросту поймали человека, а потом истязали его, пока он не сознался во всех грехах, а в конечном счете…

Чашка из рук Симы все же выскочила. Грохнулась на пол, и тоненькая витая ручка отвалилась.

– Доигралась… – покачала головой Сирена Романовна. – Я ведь с детства тебя воспитывала – не балуйся с посудой!

– Мам, а у нас такое может быть? – от волнения осипла Кукуева. – Ну чтобы там истязали, ошибались, издержки всякие?

– Ха! А наши чем хуже заграницы? У нас тоже все как у людей, еще и не такое встречается. Сима, так если у тебя пробудился такой интерес к документалистике, я сегодня же сделаю тебе подборку, где будут все статьи о промахах нашей милиции. Только, дитя мое, это так непатриотично, фи! – скривилась Сирена Романовна и оттопырила оба мизинчика.

Сима помотала головой и, чтобы хоть чем-то занять руки, достала другую чашку и налила себе еще чаю. Мамочка уходить не думала, а Симе так надо было побыть одной и собраться с мыслями…

– Ты, дочь моя, сегодня дурно себя ведешь. Поставь чай на место и не смей прикасаться к чашкам. И вообще – тебе нужно принять ванну с липовым отваром и с медом.

– Вот! – обрадованно вскочила Кукуева. – Этим я как раз и хотела заняться!

Она побежала в ванную и на всю мощь включила воду.

– А еще, – кричала матушка из кухни, – тебе необходимо наложить успокаивающую маску на веки!

«То есть чтобы я навеки успокоилась?» – мелькнула мысль у Симы, но мамочке она прокричала:

– И маску обязательно! И потом еще завернусь в картофельную шелуху для омоложения кожи, и для хороших волос погрызу корень молодой герани с кусочками земли, и выпью настой из крабовых палочек, а для приворота мужчин натрусь протухшим яйцом!

Она выскочила из ванной, чтобы проводить родительницу, и замерла – бывшая учительница, ломая ручку, быстро конспектировала каждое слово дочери.

– Серафима, я не успела, для приворота чем надо натереться?

Когда вода уже собралась перелиться через край ванны, Сирена Романовна наконец стала прощаться.

– Дитя мое, значит, следующие два дня ты работаешь и мы не увидимся, но потом я непременно тебя навещу. И еще – выучи Пастернака и непременно прочитай его стихи Шишову. Он послушный мальчик и очень, очень тянется к знаниям. Он тебя оценит!

Оставшись одна, Кукуева залезла в ванну, и горячая вода успокоила трясущиеся органы. Однако на душе от этого легче не сделалось. Что ж такое получается? Сдуру Серафима сболтнула Лильке, что отходила пьяного мужика поленом, а его и впрямь кто-то приложил. И теперь Лилька ни за что не верит, что Сима тут ни при чем. А может, и верит, но ведь, вредина какая, из-за денег и впрямь заложит. Конечно, если разобраться, тысячу долларов насобирать можно, но ведь надо же знать Лильку: ей только один раз дай, она потом каждый месяц тридцатого числа будет приходить как за получкой! С автобуса уйдет, на кукуевском иждивении процветать станет. И не дать нельзя – точно в милицию пойдет. А если там поверят? А и чего б им не поверить… Свидетель есть – Лилька, преступник вот он – Кукуева. Быстро раскрытое дело! Маменька вон сколько статей в пример привела. Правда, все они заканчивались оптимистично, только Кукуевой вовсе не улыбалось быть реабилитированной посмертно.

И что же делать? Может, взять да и уехать куда-нибудь? Пусть Лилька попробует ее найти! Ага, а зачем ей искать… Расскажет свои сказки милиции, а уж те найдут, расстараются. Да и мамочку жалко – кто ж тогда будет слушать ее бредни, совсем одна останется…
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 >>
На страницу:
9 из 14