Дорога сквозь вечность

Правитель молча, смотрел на него исподлобья, поглаживая седую бороду. Наконец он опустил глаза и покачал головой. Глубокий вздох расправил его ссутулившиеся плечи.

– Пожалуй ты прав. Я отправлюсь в Мекку. На обратном пути, навещу семейство сестры. А теперь ступай мне нужно отдать распоряжения.

Вскоре на дворе зашумели многочисленные слуги. Кормили и расчёсывали верблюдов. Готовили носилки. Суета присутствовала во всех уголках дворца. К семейству сестры султана, Гюльджерат отправили гонца с уведомлением. Наутро седьмого дня всё было готово.

Над горизонтом медленно поднималось бледное солнце, прохладный ветерок нежно колыхал прозрачные занавески полога над носилками, в которых восседал султан. Караван двинулся в путь. Мерно покачивались, носилки, закреплённые на спине верблюда, убаюкивая султана. На душе было светло и спокойно. За воротами большого города расстилались бесконечные пески и барханы. Однообразный пейзаж вскоре утомил повелителя и, откинувшись на подушки, он задремал. К заходу солнца караван вошёл в небольшое селение.

Какой-то шум и крики послышались впереди колонны. Султан решил взглянуть на происходящее. Стражники разгоняли зазевавшихся селян. Всем хотелось увидеть султана, грозного и могучего повелителя страны. Взрослые и дети толпились на узких улочках, тесня, и расталкивая друг друга. И вдруг, словно молния ударила султана. Он увидел до боли знакомые глаза, пытливый взгляд, и лицо Харахат! Сердце сжалось в груди. Девочка лет двенадцати стояла у самого края дороги. Не может быть!? Столько лет прошло! Не владея собой, султан приказал остановить караван. Его верный военачальник Али повинуясь приказу, подвёл девочку к султану.

– Тебя зовут, Харахат? – вглядываясь в большие от страха и удивления глаза девочки, спросил султан.

– Нет, – дрожащим голосом ответила девочка,– так звали мою мать.

– А где сейчас твоя мать?

– Аллах забрал её в прошлом году.

– Как же зовут тебя?

– Марьям.

Султан долго смотрел на девочку, не произнося ни слова. Те же глаза. Такие же смешные косички и тот же испуганный взгляд, когда-то затронувший его сердце. В толпе пробежал робкий шепот. Наконец, к нему подъехал советник.

– Будут какие-нибудь приказания?

– Да. Али проследи, чтобы ей выдали сто золотых, и сопроводи до дома, отвечаешь головой.

Изумлению присутствующих не было предела. Лекарь засомневался в своём ли уме повелитель. Но все приказания безоговорочно были выполнены. Однако, весь дальнейший путь лекарь с тревогой поглядывал на султана, которого занимали эти пытливые, изучающие взгляды. Остаток пути султан находился в отличном настроение, он загадочно улыбался и подшучивал над придворными.

Паломничество на святую землю вдохновило повелителя на добрые поступки, придворные не переставали удивляться его щедрости. Султан раздавал золотые монеты налево и направо. Народ преклонялся и восхвалял его. Заезжая в какой-нибудь город он охотно общался с местной знатью и одаривал их милостями.

Мекка показалась султану раем, дарующим каждому, кто ступит на эту святую землю, свет и всепрощение. Облачённый в белые одежды из простой ткани, он стоял перед святым местом для каждого мусульманина, готовый начать свой путь, семь раз обойдя вокруг дома бога, останавливаясь лишь во время молитвы, обращаясь к аллаху, прося разрешения подойти к чёрному камню, который запирает грехи всех, кто к нему прикоснётся. А грехов у него было ой, как много. И чем ближе продвигался султан к заветному камню, тем тяжелее казался ему груз содеянных им поступков.

Ближе к полудню вместе с остальными паломниками он отправился в долину Минар совершить ритуал побивания шайтана камнями, принести в жертву ягнёнка. Всё это время султана не покидало ощущение, что он становится другим человеком, его душа словно наполнялась светом. А во время стояния у подножия горы Арафат, которое начинается в полдень и заканчивается глубокой ночью в молитвах с надеждой, что его хадж будет принят, султану показалось, будто дух пророка спустился к нему со священной горы.

В благостном расположении духа владыка завершил хадж жертвоприношением, с верой, что его хадж будет принят Аллахом.

На обратном пути караван подошёл к городу, где правил наместник Али Карим ибн Юсуф, одной из его жён и была младшая сестра султана. Высокого гостя приняли с подобающими почестями. Оба правителя пировали до глубокой ночи, а на утро все отправились охотиться на диких джейранов. Султан выглядел счастливым и совершенно здоровым. Хандра прошла без следа, и лекарь вскоре забыл о странном поступке, произошедшем в маленьком селении. Правители ещё несколько дней пировали и рассказывали друг другу накопившиеся новости. Беседа доставляла обоим истинное наслаждение. В последний день визита султан получил в подарок любимого скакуна Али Карима, в знак дружбы, уважения и глубокой преданности.

Вернувшись, к себе во дворец, султан позвал лекаря и радостно сообщил о своём решении:

– Я хочу жениться. Этот прекрасный цветок скрасит мою серую жизнь.

– Кто же этот прекрасный цветок? – спросил лекарь, подозревая, что знает ответ на вопрос.

– Разве ты не догадываешься?

– Да простит меня повелитель, но ведь она совсем ребёнок.

Молнии засверкали в глазах владыки. Нечаянный намёк на старость и бессилие пронзили его в самое сердце. Старые обиды всплыли в памяти. «Как он смеет перечить мне?! Кем возомнил себя?!» Тон султана тотчас переменился.

– Если цветок притягивает взор, значит, он достаточно вырос, для того чтобы занять достойное место в прекрасном букете.

– Ранний бутон быстро зачахнет, а его красота будет незаметна среди других прекрасных цветов, – неосмотрительно возразил лекарь.

Глаза султана встретили уверенный,  взгляд лекаря, который тут же был принят, как вызов. Оба смотрели друг на друга в немом поединке. Мысль о том, что лекарь пытается управлять им, холодной змеёй заползла в душу султана.

– Я сделал тебя советником в столь важном деле, но ты не оправдал моего давер. Ступай.

Лекарь почувствовал, что гнев султана этим не ограничиться. Придя, домой, он позвал сына. Объяснил, что произошло во дворце, и чтобы уберечь сына от возможного несчастья попросил его уехать из города на несколько дней, пока всё успокоится. Георгий послушал отца и на утро, захватив нехитрую поклажу, оседлав любимого скакуна, отправился навестить  друга в соседний город. Не подозревая, что уезжает из родного дома навсегда.

Погоня

Утром султан отправил преданных воинов в аул, где жила Марьям. Отряд мамлюков во главе с одноглазым Али скакал весь день и только под вечер остановился на краю леса. Они расположились на поляне у небольшого ручья. Напоив лошадей и привязав их, люди одноглазого собрались вокруг наспех собранного костра. Предводитель отряда отличался особой хитростью, за что его прозвали Лисом. Он был предан султану, как пёс. Любое поручение выполнялось им быстро и точно. Старый стратег собрал людей, чтобы объяснить свой план. По правую его руку сидел рослый, широкоплечий воин со шрамом на щеке и большим золотым кольцом в ухе, по левую руку – коренастый мускулистый очень смуглый мамлюк, одетый во всё чёрное.

– Завтра нам придётся потрудиться. Если девчонку не отдадут добровольно, ты Мусса, – обратился Али к крепкому высокому войну, – со своими головорезами перекроешь все выходы из аула, а ты Навран, возьми оставшихся воинов и действуй. Никто не должен уйти живым. А сейчас отдых. Завтра на рассвете всем понадобятся силы.

Никто не заметил мальчика пастушка, который холодея от ужаса после всего услышанного, стал пробираться прочь от страшного места, прячась за кустами орешника. Он бежал, не разбирая пути, а в ушах стояли страшные слова «никто не должен уйти живым». Наконец, он выбрался из леса к месту, где мирно паслось его стадо. Вскочил на коня и помчался в аул, где и рассказал всё, что услышал. Жители срочно собрали совет старейшин.

– Они говорили, что никто не должен уйти живым…– задыхаясь от переполнявших его чувств, бормотал пастушок.

Старейшины знали, что с воинами султана никто не справится. Защищать аул бессмысленно. Совет принял решение покинуть дома и уйти в горы по тайным тропам известным лишь местным жителям. С заходом солнца аул опустел. Жители, кто пешком, кто на мулах, погрузив скромные пожитки, длинной вереницей уходили подальше от родных мест. Там в горах была надежда укрыться от непрошеных гостей.

Всю ночь люди пробирались по еле заметным тропам. Когда, утром уставшие путники, сделали привал, старейшины снова собрались на совет.

– Нам не уйти далеко, если мамлюки станут преследовать нас. Нужно разбиться на несколько групп, и разойтись в разные стороны.

– Они перебьют нас поодиночке.

– Даже все вместе мы не сможем противостоять этому отряду.

Старший брат Мариям Нурлан черноволосый, смуглый, невысокого роста мужчина внимательно огляделся  вокруг и его взгляд остановился на сестре. Недолго думая, он подошёл к старейшинам  и попросил дозволения обратиться к ним:

– Уважаемые вы забываете, что воины султана охотятся не за жителями аула, а за какой-то девушкой. В нашем ауле всего три девушки из них только наша сестра может интересовать султана. Вспомните, как он был удивлен, увидев сестру. Мы покинем обоз, чтобы не подвергать опасности остальных селян.

Разумные слова мужчины понравились старейшинам, они выразили единодушное согласие.

На рассвете пять всадников, спешно покинули место стоянки и отправились в другом направлении, вверяя свои судьбы одному лишь аллаху. Другие беглецы продолжили изнурительный подъём в горы.

А в ауле в это время свирепствовал одноглазый Али. В бешенстве он крушил всё, что попадало ему под руку.

– Кто мог предупредить их?! – кричал он на своих воинов.– Я никогда не проигрывал! Кто предал меня?! Я всё равно узнаю, и предатель умрёт страшной смертью! Я достану их из-под земли! Догнать! За ними! Они поплатятся, все до единого!

На песчаной дороге, ведущей в горы, отчётливо виднелись следы еще не занесённые ветром.

– Они прошли  не так давно. Вперёд, за ними. Мы догоним их…

Через несколько часов отряд остановился перед высоким утёсом. Следы расходились в разные стороны. Одноглазый соскочил с коня и несколько раз обошёл это место, внимательно разглядывая следы.