Равновесие во Тьме. Старец

– Братишка, – обратилась к нему Эми, – ты сейчас говорил о Софии, девочке, что украли у Элизабет. Помнишь?

– Какая София? – держась за голову, произнес Томас. – Дайте воды.

– Его отключило! – разводя руками, сказал Билл. – Моментально.

– Не просто так, – качая головой, произнесла Элизабет. – Чувствую, что его отключили намеренно. Но я знаю, что мою дочь зовут София и она жива. Моя девочка. Наша девочка. Именно так я хотела назвать ее…

– Ты не заметила? – тревожно переспросила Эми. – Когда украли…

– Нет, – ответила она. – Я спала, понимаешь?

– Понимаю, дорогая, – обняв Элизабет, сказала Эми. – Тебе не было больно? Ты ничего не почувствовала?

– Совсем ничего, – повторила она. – Мне казалось, что это сон. Кошмарный сон, что закончился утром, а после мы отправились на интервью…

– Мне жаль, – крепко сжав ее руку, заплакала Эми. – Очень жаль.

Внезапно врачи прервали душевные разговоры и стали обсуждать организационные моменты, связанные с ритуальными услугами, беспокоя родственников Ричарда необходимыми процедурами, а заодно принеся кипу подписанных бумаг с отказом от пересадки сердца.

– Он был замечательным… – плакала Эми. – Спас жизнь нашему сыну…

Билл обнял Эми, еле сдерживая слезы и вспоминая, как Ричард, громко смеясь, ловил выпадающий из сэндвича помидор.

– Брат… – прошептал Билл. – Мне будет тебя не хватать.

Смог наладить

Спустя пять лет после похорон Ричарда, его младший брат все-таки смог наладить свою жизнь. Он не хотел вспоминать, что было в коме, всячески отказываясь от процедур для возвращения памяти. Успел поработать таксистом, как и мечтал, но быстро разочаровался в профессии и вернулся в строительную фирму, став заместителем Билла.

Задумка с таксопарком, к счастью, не провалилась, но Томасу по душе были именно организационные моменты, он ощущал себя счастливым, будучи справедливым начальником и самостоятельно подбирая кадры. Единственное, что привлекало его сильнее, чем власть, это автомобили, к которым он относился, как к людям. «В каждой машине есть душа», – говорил он, вручая водителю его новое транспортное средство. Однажды Томас получил сообщение от Робина с просьбой о помощи, но не спешил откликаться, считая его чужим человеком.

– Он твой брат! – вмешалась Эвелина, закидывая ноги на Томаса. – Такой же, как Ричард. Как ты можешь отказать ему?!

– Этот человек, словно с улицы для меня, – признался он, кусая мочку уха будущей жены. – Я не знаю, как поступить, дорогая.

– О чем он просит? – поинтересовалась она. – Мне казалось, у него, наоборот, все намного лучше, чем…

– Тише, – остановил ее Томас. – Не произноси его имя так часто. Прошу. Мне до сих пор больно, и непонятно его решение с отказом.

– Прости, любимый, – сказала она, обняв его. – Так о чем просит Робин? Что ему нужно?

– Денег он просит, – посмеялся Томас. – Понимаешь?! Поэтому я в раздумьях.

– Что с ним случилось?! – удивилась Эвелина. – Это странно.

– Не знаю, – ответил он. – Попрошу его приехать. Обсудить вопрос.

Томас не ожидал увидеть старшего брата в одиночестве, без жены и детей, но жизнь бывает непредсказуема. Поговорив с ним, он выяснил, что Робин, будучи пьяным, изменил жене, из-за чего разразился скандал, а потом они развелись.

– Эта сука забрала у меня все! – Робин матерился и выпивал, хлопая по плечу Томаса. – Брат, мне нужны деньги. У меня даже дома не осталось.

– Я могу предложить тебе работу, – ответил Томас. – Будешь развозить людей.

– Чего?! – возмутился Робин. – Я твой брат, ты мне хоромы должен!

– Я ничего тебе не должен, – напомнил ему Томас. – Если ты не согласен трудиться, тогда мы можем попрощаться.

Робин стоял в шоке, глядя на грубого, как ему показалось, Томаса. Заметив Эвелину, что направилась в сад, он последовал за ней.

– Почему он так со мной? – спрашивал ее Робин, рассматривая цветы в саду. – Он должен помочь мне.

Эвелина сделала вид, что не замечает его, понимая, что он несет пьяный бред.

– Не молчи! – настаивал он. – Поговори со мной!

Она посмотрела на него с презрением, не из-за измены и развода, об этом она не знала, а лишь потому, что он был пьян.

– Как на говно посмотрела, – сказал он, подойдя к ней. – Ты должна знать свое место!

Робин зажал ее возле высокого дерева и начал приставать, затыкая рот и топча цветы, за которыми она тщательно ухаживала. Она ударила его по лицу и, сумев вырваться, выбежала из сада, зовя Томаса.

– Он приставал ко мне! – кричала она, схватив будущего мужа, собирающегося уезжать по делам. – Увези его отсюда, прошу!

Томас хлопнул дверью автомобиля и направился в сторону сада, где увидел Робина, который практически не стоял на ногах.

– Ты поверишь этой бабе?! – смеялся Робин. – Бабе, а не брату?!

Схватив Робина, Томас лично вышвырнул его за ворота дома, не говоря ни слова и показав пренебрежительное отношение к нему одним лишь взглядом. Обняв Эвелину за талию, он притянул ее к себе, а затем, встав на одно колено, достал коробочку с кольцом. Они давно говорили о свадьбе, но Томас тянул время. Ситуация с Робином, словно разбудила его, и он все-таки решился официально взять ее в жены.

– Не думал, что будет так спонтанно, – говорил он, глядя ей в глаза, и стоя на одном колене. – Но вот. Ты согласна стать моей женой?

– Конечно! – обрадовалась Эвелина, крепко обняв Томаса.

– С этого дня ты обязана каждые полгода обследоваться, чтобы я знал о состоянии твоего здоровья, – сказал он, наблюдая, как она надевает кольцо. – Согласна?

– Да, Томас, – посмеялась она. – Все будет так, как ты скажешь.

– Ты прекрасна, Эвелина Прайс, – прошептал он. – Я люблю тебя.

В ближайшее время они расписались, став законными мужем и женой, что бесконечно радовало Томаса. Лишь одно делало его жизнь менее яркой – рядом не было Ричарда, с которым он так хотел бы поделиться счастьем. Эвелина стояла в белоснежном платье и видела, что Томас погрузился в неприятные мысли. Она постаралась вернуть его в настоящее, и он нарисовал на унылом лице искреннюю улыбку.

– Благодаря тебе я улыбаюсь, – говорил он. – Моя любимая женщина.

– Я счастлива с тобой, Томас Прайс! – кричала она на всю улицу, не стесняясь прохожих. – Мы вместе, и это чудесно!

Она достала любимую книгу и начала читать ее вслух.

– Как же ты хороша, – отметил он, глядя на нее. – Любовь моя.