– То, что вы близкий друг господина Форда, верю. Но зачем представляться предпринимателем? Вы так стесняетесь своего криминального настоящего, господин Харрисон? – пристально смотря на последнего, задала я вопрос в процессе нашего разговора, в ходе которого мы оба «прощупывали» друг друга, после чего на лице собеседника слегка дернулась мускула.
– Быстро вы меня разоблачили, детектив, – усмехнулся он, не без интереса рассматривая меня.
– Издержки профессии. Я должна знать, кому передаю ребенка, вот и получила полную информацию на вас, вашу группировку и ее босса Роберта. В настоящий момент мне известно, что вы с погибшим были как братья, татуировки сделали, когда вам было 19 лет, и вы должны были стать крестным отцом Энтони. Крестины планировались через два месяца и 13 дней.
Пока я это говорила, Харрисон, не моргая, смотрел мне в глаза. Я тоже не отводила своего взгляда от него, чувствуя его напряжение. Мужчина не ожидал такого уровня моей подготовленности к этой встрече.
– Вы убрали банду «Ночных странников» и уничтожили бизнес и самого Тэйлора, – продолжила я, прерывая молчание.
– Столько вопросов, детектив, – произнес Харрисон, но в его взгляде чувствовалось беспокойство.
– Это не вопрос, а утверждение. Расслабьтесь, я сейчас не на работе и тоже молчу о том, что ребенка увезла с места перестрелки и он мне не сыночек и не племянник. Не удивляйтесь. Иногда то, что морально правильно, не обязательно законно. Я сохраню вашу тайну и тайну малыша Энтони.
– Вы не осуждаете, что я бандит?
– А разве у меня есть право на это? – вопросом на вопрос ответила я, – Поверьте, мне даже все равно, почему вы выбрали себе псевдоним Алекс Харрисон, он вам не очень подходит. Уверенна, у вас другое имя и фамилия, вы не американец, больше похожи по темпераменту на итальянца. Главное, чтобы вы дали счастливое настоящее и будущее ребенку погибшего друга, обеспечили его полную безопасность. Желание усыновить его – благородно, это поступок, достойный мужчины, а чем вы занимаетесь – это ваша головная боль. Кстати, у вас есть навыки общения с такими маленькими детьми? – решила я немного разрядить напряжение.
– Нет, но лучшую няню с опытом 20 лет нашел, частный врач тоже есть, детскую оборудовал. Буду учиться быть отцом, – усмехнулся он, – вот только Энтони придется снова жить без матери, – и в его взгляде я уловила оттенок печали.
После его слов мне тоже как-то стало грустно. У ребенка должна быть мама. По себе знаю, как ее не хватает, особенно в детстве.
– Если возникнут проблемы, и ваша супруга или девушка будут против, если этот ребенок станет тяготить или в силу специфики деятельности вы не сможете уделять ему внимания, найдите меня. Я его с радостью усыновлю, – даже не знаю, но у меня эти слова вырвались просто непроизвольно и искренне, и они задели самолюбие моего собеседника, что ему не удалось скрыть.
– Вы меня сейчас унижаете таким словами, – в голосе Харрисона прямо чувствовалась обида, злость и железные ноты, в его черных глазах появился блеск, как у хищника.
– Мне все равно, как вы на это реагируете, – также жестко огрызнулась я в ответ, – просто запомните мои слова, жизнь часто бывает непредсказуемой. Предлагаю вам прийти за малышом через три часа, – этими словами наш разговор на щекотливую тему был мною прекращен.
По истечении чуть больше трех часов у меня уже не было в квартире и в жизни сына по имени Энтони. Честно говоря, прощаться с ним было тяжело. Я не могла от него оторваться и даже не скрывала от посторонних своих эмоций и чувств. И признаюсь, когда за Харрисоном, на руках которого был Энтони, закрылась дверь, в моих глазах появились слезы, что случалось пару раз за всю жизнь.
На следующий день я вышла на работу и окунулась с головой, а точнее всем своим существом в бездну правового мракобесия, преступности и охоты на ведьм.
АЛЕКС ХАРРИСОН
Я поручил нашим людям следить за Джуди Митчел, к которой попал ребенок моего хорошего друга Форда – предпринимателя, погибшего при нападении на него наемников, нанятых конкурентом, и собрать на нее всю возможную информацию. На момент нашей встречи с этой девушкой я знал о ней достаточно много.
Друг воспитывал ребенка один, суррогатная мать родила его, причем, не зная, кто отец, ей это, в принципе, было не интересно. Ему нужен был ребенок, а ей – деньги. С Фордом мы выросли, он был мне как старший брат, заставил получить высшее образование, но позже он продолжил коммерческую деятельность, а я ушел в криминальный мир. Так сложилась жизнь. Но Форд никогда меня не упрекал, просто принял таким, какой я есть. Мой отец живет в Италии и тоже занимается нелегальной деятельностью, имея огромные связи в правительстве и деловых кругах, одним словом, он возглавляет один из итальянских кланов. Видимо, гены дитя мафии неискоренимы.
Когда я прибыл на место преступления, Форд еще был жив, он как будто ждал меня, чтобы попрощаться. В последние минуты его жизни я держал друга за руку.
– Потерпи, брат, медики уже здесь, – обратился я к Форду, всматриваясь в его глаза.
– Алекс, мне помогала отстреливаться и прикрывала собой Энтони девушка. Не знаю, откуда она здесь взялась, но она спасла сына, обещала не сообщать в полицию и быть с мелким. Её тоже ранили, она уехала на джипе.
– Я найду ее, пока ты будешь восстанавливаться, – на мои слова Форд тяжело сглотнул и поморщился от боли, а у меня внутри все сжалось.
– Забери у нее Энтони, прошу. Передай моему брату, если умру.
– Нет, я буду с ним. Ты мне его доверяешь?
– Буду счастлив. Девушка знает, что у того, кто придет за ребенком, на плече будет такая же татуировка, что и на кулоне у Энтони, куда вмонтирован датчик слежения. Брат, я не выживу, чувствую. Позаботься о мелком, я его очень люблю. А девчонка боевая, тебе такая нужна, – попытался пошутить Форд, бледнея на глазах.
– Я клянусь, что воспитаю Энтони как своего сына и никому его не отдам, – я не отпускал руку друга из своей, чувствуя, что силы его покидают.
Форд в последнюю секунду чуть сжал мне руку в знак благодарности и навсегда закрыл глаза.
Я хоть и бандит, но оказался ни морально, ни физически не готов к потере единственного в жизни друга. И если бы не его сын, меня бы после смерти Форда не переставало преследовать чувство тотального одиночества.
Сейчас Энтони – мой ребенок, я начал процесс его усыновления и отношусь к нему как к родному. Должен признаться, что роль отца мне нравится. Правда, ему всего 1 год, из которого 2 месяца он провел в обществе детектива Джуди Митчел.
За ребенком к Митчел я приезжал лично. Дело в том, что еще в юности мы с Фордом набили одинаковые татуировки на плечах – изображение гепарда в прыжке. И такой же кулон он сделал для своего сына. По нему мы и вышли на Джуди Митчел.
– Алекс, – раздался голос входящего ко мне в кабинет начальника службы личной охраны, – вызывал?
– Да. Что выяснили по девушке?
– Детектив отдела расследований особо тяжких преступлений управления полиции Шарлотт – Мекленбурга нашего штата. Взяла дополнительный отпуск, чтобы быть с ребенком, сообщив на работе и в органы опеки и попечительства, что малыш – ее племянник, который временно будет с ней. В принципе, поскольку Митчел из полиции, ни у кого подозрений на этот счет не возникло. Энтони находится у нее, от мальчика не отходит, везде с оружием, осторожна, передвигается по городу на бронированном джипе и чертовски красива, – сказав это, на мой стол парень положил стопку фотографий, на которых была не только Митчел, на большинстве – она вместе с ребенком.
– Муж, парень есть? – поинтересовался я, рассматривая фотографии.
– Пока никто активно не мелькал из мужчин около нее. Только коллега пересекается иногда с ней во время ее прогулок с ребенком. Дальше посмотрим.
Я откинулся на спинку кресла, крутя шариковую ручку в руке. Для меня было неожиданным, что ребенок попал копу, и она до сих пор не сообщила о случившемся. Это выглядело подозрительно. Не верилось, что детектив полиции сдержит слово, данное Форду, и не сообщит в свое ведомство о том, что у нее ребенок погибшего в перестрелке, которому она помогала, участвуя в ней. Для нее это чревато не просто увольнением, а большими проблемами.
– Продолжайте наблюдение, но аккуратно. Уверен, что она уже знает о слежке, у нее взгляд жесткий, – рассматривая фотографии, сказал я, – отчет ежедневный и никому из подозрительных лиц не давайте к ним приближаться. Курьеры доставки чего бы то ни было должны быть нашими людьми. Все тщательно проверять, обеспечить полную безопасность.
– Понял, все сделаем. Не переживай, – с этими словами начальник службы охраны вышел из моего кабинета.
За детективом мы наблюдали круглосуточно, чтобы не только обеспечить безопасность, но и убедиться в ее благонадежности.
И вот, что я вам скажу… Если бы не знал, что у Джуди нет своих детей и она суровый полицейский с репутацией непреклонного, жесткого человека, не идущего ни на какие компромиссы, и не знал, что Энтони не ее ребенок, подумал, что она самая любящая мать на свете. У меня теперь целая коллекция ее фотографий, сделанных при осуществлении наблюдения за ней моими людьми, где детектив вместе с малышом Энтони. Самая моя любимая – где она в кресле-качалке, а ребенок спит у нее на груди, распластавшись, а она его нежно обнимает и целует в голову. Жаль, что я не умею рисовать, а то написал бы картину с этой фотографии и повесил у себя в комнате. Хотя, может быть, и закажу художнику такую картину.
Пока Энтони был под присмотром детектива Джуди Митчел, мы установили и уничтожили всех, кто был причастен к смерти Форда, в живых никого не оставили, ни конкурента – заказчика преступления, ни его исполнителей, такой банды теперь в Америке просто нет.
Предварительно созвонившись с детективом, обговорив время и условия встречи, я в сопровождении своей охраны прибыл к квартире Джуди Митчел.
Нам открыла дверь сама девушка, которая оказалась невысокого роста, с очень «колючим», пронизывающим до костей, взглядом. На ее теле была кобура с пистолетом, что я, если честно, сразу оценил.
– Я Алекс Харрисон, здравствуйте, Джуди, – протянул ей руку. Она ответила на рукопожатие, и меня удивила сила в этой маленькой и такой мягкой руке.
– Вас слишком много. Извините, но в квартиру можете пройти вы и кто-то один из вашей охраны, – ее тон был безапелляционным.
– Хорошо, – согласился я, нас действительно было много, – Оливер, ты со мной, остальные по периметру и около двери, – дал распоряжение, а в это время Джуди внимательно смотрела на мое выражение лица, потом пропустила в квартиру.
Когда мы вошли в просторный коридор, больше напоминающий холл, Джуди сразу указала на места на нашей одежде, где находилось оружие, чего я не ожидал, поскольку левша, и мое оружие находится с другой стороны, ни как у тех, кто стреляет правой, сказала, что в комнату впустит только без оружия. Бросились в глаза спортивные тренажеры в холле, гантели разного веса, большая боксерская груша.
– Неужели мужик все-таки есть? – мелькнула мысль, и по моему взгляду детектив вопрос «считала».
– Нет, мужчины в этой квартире нет. Это мои «игрушки», – на что я кивнул головой, а про себя отметил, что она очень внимательная и уверенная в себе и мне это нравится.