Доля ангелов

– Нет, все знают короля как Перье семнадцатый, а королеву, как королева Перье. Больше ничего. Его сын будет…

– Восемнадцатым, да, я поняла. А если у него будет дочь?

– У него рождается много детей. И в это время в замке много лаур.

– Кого? Лаур?

– Да, это женщины. Чей сын родится первым, та и станет королевой.

– А остальные живут тоже с ним? – тут я начинала офигевать от жизнеустройства этого мира.

– Нет, остальных увозят в долину Хорма.

– И детей?

– Как только молодой принц достигает двадцати лет, к нему приходят девушки, которые хотят попробовать стать королевой.

– Ты тоже могла пойти к нему на этот самый отбор?

– Нет, только девушки, чьи псирты у них на руках – свободные девушки.

– Псирты?

– Бумага, где написан весь ваш род. Мои псирты ведет ваш отец, у меня на руках нет этих бумаг, но у меня есть бумага с вашей печатью, и если у меня попросят псирты, я покажу ее.

– А у меня есть эти псирты?

– Конечно, они у вас в кошельке. Вы всегда должны держать его в руках, и ни на секунду не оставлять, если вы не дома.

Рита подала мне «кошелек», что на деле оказался сумочкой в виде небольшого клатча, хоть и вместительного. Если представить этот клатч в нашем мире, в него легко войдет планшет, телефон, косметика и фляжка с коньяком. Я нашарила там жесткий лист бумаги. Он был размером как раз, чуть меньше клатча – его не приходилось сворачивать. Лист вроде ватмана, в котором сначала выбиты, потом залиты краской буквы и цифры. На первой странице я с трудом, по слогам, прочитала, что мои родители те-то и те-то, а на другой стороне листа были десять строчек в шести столбиках. Буковки были мелкие. Видимо здесь мои бабушки и дедушки. Родословная как у собаки жены директора ресторана.

– Рита, а эти женщины, лауры, и их дети, они потом так и живут там, в изгнании? Или им можно вернуться в Валенторн?

– Если человека высылают в долину Хорма, его псирты сжигают. Больше он не принадлежит этому королевству, и не имеет права быть здесь. После этого их отвозят на границу города и выпускают за ворота. А там – бескрайние дикие леса и поля, полные животных и мошенников. Правда, мошенников чаще вешают на площади. А про этих девушек – как только у короля рождается первый мальчик, остальных девушек вместе с детьми увозят за ворота. Их жизнь больше никого не интересует. Если они вернутся на территорию королевства, их вернут обратно, потому что у них нет псирт. А наш город – крепость. Сюда они войти не смогут вообще. Те, кто тайком живет в городах и деревнях королевства, не могут найти работу – их не берут без бумаги. И им приходится воровать, или работать тайно у господ за еду. Но таких хозяев и самих могут выгнать за укрывательство. Поэтому, это очень большая редкость.

– Тут вешают людей? Прямо вот за шею? Веревкой? – я закатила глаза, высунула язык. – Прямо вот так?

– Да, вот так. Вешают убийц, воров и мошенников. И вся знать приходит на это смотреть в первых рядах. Простые люди смотрят из-за забора.

– Рита, чего-то мне не хорошо. Давай на сегодня закончим наш урок – мне нужно все обдумать. Жду тебя завтра утром, а пока, иди отдыхать, – я закрыла за ней дверь и улеглась в постель глядя в одну точку в потолке. Как мой отец может быть советником такого животного, как наш король? Что это за место такое? В истории точно нет таких мест. Это не раньше средневековья, о котором история знает почти все. Это какой-то сюр, или сказка, только страшная сказка.

Я тайком вышла на улицу, потому что мне не хватало воздуха. За замок пролезать я боялась, потому что собаке документ не покажешь, ей пофиг кого жрать – вора или хозяйку. Села на лавочку под своими окнами и пыталась сложить в голове все полученные сегодня знания. Уважаемый Архангел, конечно, спасибо, что ты решил дать мне шанс, но как здесь выжить, и как вообще, жить в этом месте, зная, что за стенами королевства страдают и умирают люди?

Я смотрела в небо, и надеялась увидеть там подсказку, ну, не знаю, звездочками по небу мог написать, или шепнуть ветром, или мог в образе оленя подойти ко мне и сказать – что делать. Но ничего не происходило, только охранник крепче взялся за ошейник дога, подходя ко мне.

– Мисс, срочно идите в комнату, опасно ночью сидеть здесь, идите, или я должен доложить о вас вашему отцу, – охранник встал напротив меня, с трудом удерживая пса. Он, похоже, не собирался уходить, а когда я встала и направилась к двери, последовал прямо за мной. Я выглянула из окна – он все еще стоял там. Потом поднял голову к моему окну, увидев свет зажженной свечи. Прошелся вдоль дома до моих окон, еще раз поднял голову – увидел меня, и пошел по своему привычному маршруту.

В голове молотили жернова, стараясь перемолоть все сегодняшние слова, сказанные Ритой. Я пыталась сложить их в какую-то более-менее понятную картинку. Надо было отвлечься. Ведь служанка ходила за ступкой, значит еще раз может сходить. И где вообще эта глухонемая Нона? Я спустилась в кухню, где две девушки пили чай, а третья чистила лук.

– Скажите, как мне попасть к мистеру Корту? – я смотрела то на одну, то на другую девушку. Лук выпал из рук чистившей его женщины в корзину.

– Мисс Лора, утром мы передадим ему все, что вы хотите сказать. Как только Саурита принесет вам завтрак, можете ей сказать, и мы пошлем к нему. Вы можете рассказать – что вам нужно взять у него, и мы принесем.

– Мне нужно сейчас. Вот прямо сейчас, срочно, проводите меня к нему, – я попробовала сыграть истеричную особу, которой «вынь да положи». Женщины испугались, но моего крика, видимо, было мало. Существовало что-то страшнее моего нескладного ора.

– Мисс Лора, мы не имеем права. И уже поздно.

– Тогда, дайте мне самый острый нож.

– Вот, – мне протянули нож, которым чистили нож. Но даже издали было видно, что порезать им можно только картошку, максимум – на две части.

– Ладно, завтра утром я приду сюда, и пусть меня ждет служанка, которая проводит меня к нему, – я проорала это как могла и вышла из кухни.

В комнате я разделась, выпила стакан воды, но лицо горело. Улеглась в постель и попыталась заснуть, потому что ничего больше сделать я не могу, даже имея огромные деньги и красоту. Что там говорил мне Архангел об уме? Неужели он был прав, и я с этим самым, каким-то особенным умом, могла решить все быстрее? Тетя Нана всегда говорила: «Хитрость это два ума», а потом засовывала деньги с продажи орехов себе в бюстгальтер. Так что, Архангел,  у меня сейчас его в два раза больше.

Глава 8

За окном ленивый туман рассеивался под первыми лучами восходящего солнца, когда я оделась и направилась в кухню. В доме было тихо – слуги передвигались как призраки, и пользовались, в основном, задним двором.

А вот в кухне во всю шла работа: кто-то чистил овощи, кто-то рубил мясо, на плите варилось что-то в большом котле. Кому это все, если нас всего три человека? Наверное, здесь и слуг кормят – а их вон сколько. Тогда большие котлы понятно зачем.

Увидев меня, кухарка – улыбчивая женщина лет сорока, поставила на огонь облюбованный мной керамический ковш с уже заготовленным молотым кофе и добавила воды.

– Как рано вы начали вставать, мисс Лора, – она начала привыкать к привычкам этой Лоры, но все равно, действовала аккуратно и расчетливо, боясь, что прежний мой характер пробьется сквозь нынешнюю странноватость. И тогда их всех просто накроет волной моей злости.

– Хочу захватить больше времени днем, вон какая хорошая погода! – я наблюдала не только за кофе, я хотела увидеть здесь эту самую глухонемую служанку, что посещает третий этаж. В нашем мире ученые – ранние пташки, может и этот таинственный мистер Корт из их числа.

Рядом с кухаркой у плиты встала девушка и тоже поставила варить кофе – повторила все, что делала кухарка – значит, кто-то теперь тоже пьет мой кофе. Я не стала спрашивать – вряд ли мой отец изменил привычки, и сразу две: начал рано вставать, пить кофе утром, да к тому же такой густой для них. Кухарка отставила мой ковшик и стала доставать из печи пышные булочки. Я улыбнулась ей и взяла одну. Я сама когда-то стояла весь день у плиты, и знала какой это тяжелый труд. Забрав свою кружку и булочку, я осторожно отошла в сторону и сделала вид, что наблюдаю за работой кухни, и краем глаза следила за служанкой.

Она взяла две булочки, спустилась в погреб и принесла на деревянной доске кусочек масла – он блестел капельками, видимо, хранился в воде. Поставила все это на поднос, налила в кружку кофе и отошла. Я взяла кувшин, из которого кухарка добавляла молоко в воду с крупой, и незаметно долила в кофе на подносе. Пенка скрыла цвет и служанка не заметила разницы. Она открыла заднюю дверь, взяла поднос и вышла. Я аккуратно вышла за ней.

Я стояла с кружкой на заднем дворе и смотрела – куда она пойдет. Та не оглянувшись направлялась к восточному крылу, значит, там есть другая лестница. Как только она прошла за кусты, я поспешила за ней и чуть не потеряла ее из виду – она вошла в точно такую же дверь, как и выход из кухни. Конечно! Там же есть еще одна лестница – когда я вышла на лестничный марш из двери напротив кабинета отца, лестницы шли не только кверху, но и вниз. Она достала из передника ключ и вошла. Лишь бы не закрыла за собой!

Чуть подождав я легонько потянула дверь на себя – она не поддалась. Ну и черт с ней, я могу пройти через тайную дверь в крыле отца. Рысью пробежала в кухню и поднялась на второй этаж. На цыпочках прошла по коридору и открыла дверцу в стене. Я увидела, как внизу стало светло и сразу темно, стукнула дверь и повернулся ключ – видимо, служанка вышла на задний двор. Значит, можно попробовать еще раз – ученые рассеяны, значит, мог забыть закрыть дверь на этаж.

Дверь на третий этаж в этот раз легко поддалась, несмотря на то, что была просто огромной и тяжелой. Этот этаж был другим – здесь стены не были задрапированы в ткани, это был просто камень, как и снаружи. Интересно, зимой по ним не течет вода, как у деда в деревенском каменном домике для работы? Когда он подтапливал там очаг, чтобы сидеть в тишине и часами оплетать глиняные горшки лозой, стены начинали мокнуть. Он никак не хотел делать этого дома – у бабушки был телевизор, а ему нужна была тишина. Он говорил, что лоза даже срезанная – живая, и во время работы с ней нужно с ней говорить.

Жить в таких условиях не совсем комфортно. Коридор был таким же крылом, только вот из холла не было лестницы вниз – там была стена. Теперь нужно найти нужную комнату.  Здесь в сторону заднего двора были большие окна, и я увидела тот балкон, на котором отец разговаривал с мужчиной, когда мы наблюдали за ними из кустов. На балконе стоял кованый столик и два кованых стула с высокими спинками. На столе стоял поднос, а на стуле спиной ко мне сидел мужчина с книгой. Он пил кофе и внимательно читал.

– Как вам кофе с молоком? – я старалась говорить плавно, чтобы не напугать его, выбрав момент, когда он поставил чашку.

Он резко повернулся и выронив книгу из рук подскочил с места. Кроме испуга в его взгляде читалось недоумение. Ну не мог же он не знать меня в лицо, раз жил здесь не первый месяц.

– Вы напугали меня, мисс Лора, – о! знает кто я, и то хорошо.

– Я не хотела. Просто хотелось посмотреть – кто оценил мой напиток.

– Да, я оценил. Служанка показала, что вы сделали с семенами, когда я спросил о ступке, и я попросил ее повторить для меня этот напиток. А потом не смог заснуть и работал пол ночи. Теперь я решил его пить по утрам – так я быстрее прихожу в рабочее настроение.